…И смотрит на девушку, пока поезд не закрывает ее от него…
…И опять проходит мимо…
…И снова появляется на дороге. На этот раз вместе с девушкой к поезду вышел и парень, которого он видел первый раз в ее домике…
И Алешка видит, как они улыбаются друг другу, прощаясь. Потом она что-то кричит парню (благо подходящий поезд заглушает ее голос), машет ему рукой и, заметив Алешку, вызывающе смотрит на него. Алешка, страдая, опускает глаза, а когда поднимает их, то налетает поезд и скрывает ее от него…
…И опять он подходит к переезду. Теперь вместе с девушкой выходит встречать поезд старик.
Он первый увидел Алешку.
— Глянь-ка! Твой идет. Как по расписанию! — усмехнулся он, доставая большие карманные часы. — Вместе с поездом!
Девушка мельком глянула на дорогу и ничего не ответила.
Старик снова усмехнулся в усы.
— Что за малый-то хоть? — полюбопытствовал он.
— А я знаю? — недовольно ответила девушка. — Ходит и ходит — глаза пялит! Во, сам посмотри!
Алешка подошел к закрытому шлагбауму, оперся на него и стал смотреть на девушку. Та демонстративно отвернулась.
Через несколько мгновений поезд разделил их.
Тогда он присел и стал смотреть на нее из-под пролетающих мимо вагонов. Он вовремя поднялся перед последним вагоном, но увидел лишь одну спину девушки.
Шлагбаум поднимал старик.
— Здравствуйте! — коротко поздоровался Алешка, проходя мимо.
— Здоров, коли не шутишь, — ответил старик и, усмехнувшись, крикнул вслед: — Может, водички зайдешь попьешь?
Алешка вздрогнул и прибавил шагу…
Когда он вернулся на буровую, бригада Сергея кончала смену. Трубы и штанги были извлечены из скважины, а Белогоров с Сергеем и Волковым вымеряли их длину, уточняя глубину проходки.
Илья укладывал свежий керн в ящик, обмывая его предварительно в ведре, а Лиза обливала водой станок, наводя чистоту.
— Ну? Как дела? — подмигнул Сергей, увидев Алешку, и захохотал.
— Ты, брат, гулять гуляй, а на смену не опаздывай! — строго предупредил Волков.
— Я не опоздал! — возразил Алешка, — До смены еще двадцать минут…
Он поспешил пройти в палатку, где уже одевались в брезентовые спецовки Женя и Николай. Аркашка валялся на кровати.
— А-а, пришел, мой мальчик! — осклабился он. — Ну, чем она тебя порадовала?
Женя заулыбался, предвидя розыгрыш…
Алешка стал молча переодеваться. Аркашка подсел к нему на кровать и обнял его за плечи.
— Да ты не торопись, работа не Алитет — в горы не уйдет… Расскажи лучше, как успехи?
— Отстань! — хмуро отстранил его Алешка.
— Э-э, похоже, плохо дело! — с фальшивым сочувствием покачал головой Аркашка. — Что же, не нравишься ты ей?
— Подхода не знает! — ввернул Женя. — Вот пусть ему Коля про свой подход расскажет. У него, знаешь, в прошлом году чуть не в каждой деревне по бабе было, во!
Алешка невольно посмотрел на Николая и криво усмехнулся.
— Ничего! — самодовольно заметил Николай, подогретый, как ему показалось, Алешкиным недоверием… — Мы и в этом… как-нибудь! Не все ж в степи будем…
— Вот мой мальчик! Учись! — наставительно сказал Аркашка и обернулся к Николаю. — Ты бы ему, Коля, хоть лекцию прочел, что ли.
— Во-во! — обрадовался Женя. — Лекцию! Насчет этого дела!..
Все трое захохотали.
В палатку вошел Сергей, повертел недоуменно головой и тоже заулыбался еще не зная чему.
Алешка с горечью спросил:
— Ну почему вы все время смеетесь? Неужели это так смешно, если одному человеку нравится другой?
И столько наивного недоумения было в его тоне, да и во всем облике, что ребята засмеялись пуще прежнего.
— Ну вот… Про любовь столько книг написано… Люди плачут над ними, а вы — смеетесь…
— А-а, мальчик мой, — подхватил Аркашка, — проговорился! Значит, у тебя тоже это самое — любовь?
И все опять рассмеялись.
— Ерунда все это, — лениво сказал Николай, отсмеявшись. — Про любовь писатели навыдумывали. Нечего им писать, вот и сочиняют. Им же за это деньги платят.
— Неправда! Любовь есть! — воскликнул Алешка.
— Например, у тебя! — с невинным лицом бросил Аркашка.
И парни снова захохотали.
— Как в книжке, да? — спросил Аркашка, заливаясь.
— Ох, умора! — повалился на кровать
Сергей.
— Он… Он… — показывая на Алешку пальцем и давясь смехом, еле выговорил Женя. — Он сам, должно быть, в роман попасть хочет!
И хохот возобновился с новой силой.
Буровая переезжала на новую точку. Впереди шла Аркашкина машина, сзади «МАЗ» с прицепом и цистерной. Снова все машины до отказа были загружены оборудованием и пожитками людей.
Зрелище это довольно занятное.
Поэтому, когда машины подошли к переезду, девушка вышла из дома и с невольным любопытством стала рассматривать их.
Но едва они поравнялись с ней, Аркашка пронзительно свистнул и послал ей воздушный поцелуй, а Сергей, Женя и Николай, как будто только того и ждали, высунулись из фургона и закричали, размахивая руками и кривляясь:
— Эй, рыжая! Привет!
— Поедем с нами!
— Чтоб ухажеру твоему ходить недалеко было!
— Еще получше найдем!
Сергей, смеясь, обернулся к Алешке.
— Да ты хоть поздоровайся!
Алешка забился к самой кабинке, чтоб его не было видно, и умолял их:
— Не надо, ребята! Что вы делаете? Зачем?
Девушка презрительно посмотрела на орущих парней и скрылась в доме. Вдогонку полетел свист.
Алешка опустил голову и, казалось, готов был заплакать от негодования.
— Ну? Чего же ты спрятался? — снова спросил Сергей, возвращаясь на место.
Алешка бросил на него затравленный взгляд и ничего не ответил.
— Нехорошо! — с укоризной сказал вдруг молчавший до сих пор Волков.
— А что особенного? Пошутить уж нельзя? — удивленно спросил Сергей.
— Нехорошо! — повторил Волков. — Девчонка может подумать, что Алешка вам невесть что болтает про нее.
— Подумаешь! — возмутился Женя. — От товарищей нечего скрываться. Вон Колька нам не такое рассказывал! — засмеялся он.
— Ну и свинство это! — звенящим голосом неожиданно сказал Алешка.
— Что-о? — протянул Николай и уставился на него недобрым взглядом.
— Самое последнее дело! — бесстрашно подтвердил Алешка. — Если женщина тебе доверилась — то умри, а не выдавай ее! Порядочные люди о таких делах не болтают.
— Так, значит, я непорядочный? — прищурился Николай и, схватив резиновый сапог, замахнулся на него.
Алешка испуганно прижался к стене.
— Стой! — спокойно остановил Волков руку Николая. — Алешка хоть и помоложе вас, а прав он. Порядочному человеку действительно не к чему болтать о своих успехах.
— А как же товарищество? — загорелся Женя. — Что это за друзья, если они секреты свои от меня имеют?
— А ты не будь бабой, — ухмыльнулся Волков. — Необязательно тебе про всякий секрет знать!
Ребята растерянно переглядывались.
Николай, бросив на Алешку сердитый взгляд, с сожалением отложил сапог…
…Машины сворачивают с большака на еле заметную колею, промытую в траве недавно проехавшей машиной.
…И через некоторое время подъезжают к небольшому искусственному водоему, тому самому, из которого брали воду Алешка с Аркашкой.
На той стороне пруда виднеются строения животноводческой фермы.
Машины останавливаются, все выходят, осматриваются.
— Эге! — радуется Женя и кивает на ферму. — Молоко будет!
— Вода рядом, проложим трубы, качай сколько надо, — замечает Волков.
— Купаться можно! — восклицает Аркашка.
— А вон и бабоньки! — ухмыляется Николай, завидев на той стороне несколько женщин. Они высыпали гурьбой на берег и разглядывают приезжих.
— Здорово, бабоньки! — гаркнул Николай во всю глотку и помахал им рукой.
Женщины зашушукались.
— Ну, что? Сходить на разведку, что ли? Насчет молока, — подмигнул Николай.
— Успеешь! Разгрузиться сначала надо, — остановил его Волков.
— Тогда давай побыстрее.
…И вот идет разгрузка. Николай, обнаженный до пояса, рисуясь и поглядывая на тот берег, где сидят рядочком несколько женщин, бегом стаскивает с машины тяжелые трубы.
— Берегись! — то и дело покрикивает он, и трубы с грохотом укладываются аккуратными рядами.
Остальные натягивают палатку, разбирают вещи с прицепа.
— Ишь, как торопится! И здоров же, дьявол! — восхищенно заметил Женя, поглядывая на Николая.
— Сила есть — ума не надо! — пожал плечами Аркашка.
Женя охотно засмеялся…
Крякая, у берега возились и ныряли утки; мальчишка прогнал через поляну стайку подсвинков.
У воды сидели девчата с фермы, разодетые по случаю выходного дня, и посмеивались, поглядывая на противоположный берег, где расположилась вся бригада.
