З а у р. И ошибся, Сабир, с самого начала. Чудес не бывает, и я не бог.
С а б и р. А они разве были богами, восемнадцатилетние и двадцатилетние, в те времена, когда о морских промыслах никто и слыхом не слыхал. Не было еще эстакад ни в Мексиканском заливе, ни в Северном море. Нигде не было в мире! А они взяли и построили. Ты прав. Они не были богами! Я не знаю, кем они были. Но они рвались вперед, так уж они были устроены, а вы не рветесь, и мне это не нравится. Ты только что в шутку памятник мне посулил, а я ведь в нем не нуждаюсь. Мы его сами себе установили в тот день, когда затопили старые корабли, чтобы было с чего бурить в первый раз в истории морское дно. Этот памятник теперь на всех лоциях и картах «Островом семи кораблей» называется. Памятник покойным Сафарову, Каверочкину, Керимову… И мне, еще живому. Я еще раз тебе говорю — я ухожу потому, что мне уже неинтересно работать. Пять лет я каждый день ожидал, что ты скажешь: «Хватит, ребята. А теперь давайте…»
З а у р. Ну что давайте?!
С а б и р. Если бы я знал, давно сказал бы. Я надеялся, что ты знаешь.
З а у р. Мне, Сабир, очень приятно, что ты обо мне так думаешь, но, к сожалению, не всем дано быть Каверочкиным, Сафаровым или Керимовым.
С а б и р. А Таиров?
З а у р. При чем здесь Таиров?!
С а б и р. Я спрашиваю, а ты как ответишь — твое дело.
З а у р. Таиров? Нет, я не Таиров.
С а б и р. Ты прав.
3 а у р. И все-таки, может быть, ты останешься?
С а б и р. Нет. Как вернешься, уйду.
Квартира Нармины, она накрывает на стол.
Здесь же, в комнате, Рауф и отец Нармины.
Р а у ф (подходит к столику с нардами — там рукоделие, ножницы). Какие нарды!.. Да… Это вам не пластмасса!
О т е ц Н а р м и н ы. Слоновая кость и перламутр. Эти нарды мне от прадеда достались. У нас в семье все любили эту игру. А посмотрите, какие там шашки и кости!
Р а у ф (берет рукоделие и ножницы). Куда это положить?
Н а р м и н а. На подоконник.
М а т ь Н а р м и н ы (заглядывает в комнату). Рауф, вы какой чай любите — крепкий или нормальный?
Р а у ф. Не беспокойтесь, я вас прошу. Подождем прихода ваших гостей.
М а т ь Н а р м и н ы. Нет-нет, я вам сейчас налью. Заварю на свой вкус, надеюсь, понравится. Нарминочка, принеси варенье, только спроси у Рауфа, какое он любит. (Уходит.)
Р а у ф (раскрывает нарды). Вот это да! Представляю, как приятно играть этими шашками на такой доске! Удивительное дело — с тех пор как я научился играть в нарды, все время вот и выгрываю.
О т е ц Н а р м и н ы (тоном, полным сарказма). Да? Интересно.
Р а у ф. Ничего с собой поделать не могу — выигрываю, и все тут. А вы умете играть?
О т е ц Н а р м и н ы. Я?! Поигрываю иногда.
Н а р м и н а (достает из книжного шкафа грамоту, показывает Рауфу). К твоему сведению, папа официально десять лет подряд чемпион своей проектной мастерской.
Р а у ф (берет грамоту). Здорово! Никогда с чемпионом не играл. (Раскладывает нарды.) Сыграем?
О т е ц Н а р м и н ы. Здесь?!
Н а р м и н а (Р а у фу). Для чего тебе нарды?
Р а у ф. Да что ты! Когда у меня еще будет возможность с чемпионом сыграть? «Карпов против Фишера»! Прошу вас!
М а т ь Н а р м и н ы (несет чай). Мужчины обычно любят крепкий. Не знаю, как вам понравится, я, добавляю в чай щепотку корицы. У нас дома всем… Вы что, в нарды собрались играть?!
Р а у ф. Ага! Сыграем партишку!
Отец Нармины незаметно для Рауфа делает большие глаза, показывает на гостя, - мол, никакого выхода. Нармина, перестав накрывать на стол, напряженно наблюдает.
Никогда не пил с корицей! (Бросает кости.) Шесть и пять! Неплохо для начала! (Отхлебывает из стакана чай). Прекрасный чай! Это вы сами придумали — добавлятсь корицу?
М а т ь Н а р м и н ы (сдержанно). Сама. (Уходит.)
Р а у ф (бросает кости, весело). Шесть и четыре! (Со стуком ставит шашки.)
О т е ц Н а р м и н ы (вздрагивает, оглядывается на дверь). Тсс! (Бросает кости, еле слышно делает ход.)
Р а у ф. Опять два и один? Вам не везет, потому что вы кости не трясете и шашку чересчур осторожно ставите. У нас на работе есть дядя Сабир, Нармина его хорошо знает; он говорит, что, если в нарды не стучать, все удовольствие пропадает.
Н а р м и н а. Но ты же не дядя Сабир.
О т е ц Н а р м и н ы. Это верно, конечно, но, с другой стороны, шум поднимать не хочется! Вот на работе, например, хоть и перерыв, но стараемся играть тихо.
Р а у ф. Правильно, работа есть работа, столько там склочников всяких, зато дома всласть поиграть можно! Пять и четыре! (Бьет шашкой по доске.)
О т е ц Н а р м и н ы. Тсс!
М а т ь Н а р м и н ы (в дверях). Потом говорят — у меня плохой характер.
О т е ц Н а р м и н ы (торопливо). Я никогда этого не говорил.
М а т ь Н а р м и н ы. Тебе мало, что из-за этой домработницы весь вечер торчу на кухне?
Р а у ф (Нармине). Вы домработницу наняли?
Н а р м и н а (напряженно). Да нет. Папин сослуживец должен прийти с женой. Мама ее не любит.
М а т ь Н а р м и н ы. Мало? (Кивает на нарды.) Тебе ещё захотелось по моей голове постучать? Пожалуйста, стучи - руками; ногами, палкой, я привыкла… Тысячу раз говорила тебе, чтобы ноги этой домработницы в моем доме не было!
Р а у ф (тихо, Нармине). В «моем» доме… Слушай, она хоть когда-нибудь говорит в «нашем»?
Н а р м и н а. Помолчи, ради бога. Из-за тебя все! А ведь обещаал.
Р а уф. С ума сойти можно. При чем здесь я?!
О т е ц Н а р м и н ы. Не могу же я сказать, чтобы человек пришел без жены.
М а т ь Н а р м и н ы. А что ты можешь? (Кивает на нарды.) Кроме этого? Ничего, ничего, я ему сама скажу. Не посмотрю, что он твой начальник.
Р а у ф. Еще как скажет! Лично я верю.
Отец Нармины встает, хочет закрыть нарды.
Мы же еще не кончили!
О т е ц Н а р м и н ы (похлопывает Р а у фа по плечу). Ладно, ладно, ты выиграл. (Закрывает нарды, уходит.)
Р а у ф (очень приветливо матери Нармины). А я хотел с вами сыграть партию.
М а т ь Н а р м и н ы. Со мной?.. Напрасно. Интеллигентный человек не должен играть в эту игру.
Р а у ф. А во что он должен играть?
М а т ь Н а р м и н ы. Если когда-нибудь станете интеллигентным человеком, сами догадаетесь. (Мужу.) Помоги мне на кухне.
Н а р м и н а. Я помогу тебе.
М а т ь Н а р м и н ы. Нечего. Его гости — пусть он и помогает. (Уходит.)
Р а у ф. Всего три слова! Ты даже представить себе не можешь, какие это нужные слова!
Н а р м и н а. Скажи!
Р а у ф. При тебе никак не могу. Вот если бы я был на месте твоего отца, ты их, наверное, сейчас услышала бы! Ах, какие слова!
Н а р м и н а. Ты опять начинаешь?
Р а у ф. Будь справедливой, весь вечер молчу, хотя чувствую, как из-за этого молчания у меня ухудшается здоровье. Да ладно, бог с ней. Я же пришел по серьезному делу… Пришел спросить, как ты посмотришь на то, чтобы мы поженились после моего возвращения с семинара?
Нармина, улыбаясь, смотрит на Рауфа.
(Целует ее.) Вместе будем завтракать, вместе уезжать на работу. Представляешь — всю ночь вместе! Все у нас будет, все, что ты захочешь. Не сразу, конечно, но все будет!
Н а р м и н а. Ничего мне не надо. Ты мне только одно обещай, но серьезно. Сперва подумай, а потом обещай.
Р а у ф. И думать не буду, заранее обещаю все, чего бы ты ни захотела.
Н а р м и н а. Только одно. Что мы с тобой никогда не будем ругаться. Даже если кто обидит другого. Никто из нас никогда не закричит. Обещаешь?
Р а у ф. Разумеется. Странные мысли какие.
Н а р м и н а. Думаешь, странные? Может быть… Несколько лет назад мы были в Кисловодске, и там в одном доме с нами снимала квартиру одна пара; оба уже немолодые люди. И ты знаешь, они были друг с другом на «вы». Тогда мне это показалось ужасно смешным.
Р а у ф. Господи, Нарка! Ты хочешь, чтобы я с тобой на «вы» разговаривал?
Н а р м и н а. Нет, конечно. Я только хочу, чтобы мы никогда не ругались. Чтобы не было стыдно перед соседями, на работе, перед самими собой… И еще, пожалуйста, обещай, что ты будешь ладить с моей мамой.
Р а у ф. После того как мы будем жить вместе — это не проблема.
Н а р м и н а. И ведь всего-то каких-то три месяца. Я понимаю, тебе это нелегко, но ради меня ты потерпи. Я вчера смотрела отчет — наш дом будет сдан в начале ноября, от силы — в середине.
Р а у ф. Подожди-подожди, ты, кажется, думаешь, что эти три месяца мы проживем с твоими родителями?
Н а р м и н а. А где же? К тебе нельзя, там и так тесно, а у нас все-таки три комнаты.
Р а у ф. Хоть пять! Мы снимем комнату и будем в ней жить, пока не получим квартиру.
