Александр Блок - Том 4. Драматические произведения

Преступленье, иль беду?
Ах! Беду и преступленье!
Не сбиралось ли несчастье
Эту жизнь испепелить?
Так к чему же преступленье?
Грудь и так поражена.
О, к чему же, Справедливый,
Проклинать еще и совесть
И удваивать проклятье,
Жечь нас молнией двойной?
Разве мало нам одной?

Ах, отец ваш престарелый
Бродит в бурю на дворе,
Предоставлен ярой вьюге
И кинжалу злых убийц.

Ты сказал: кинжал? Какой?
Я дала? Он взял?

Графиня,
Не теряйте вы отваги.
Эти трепетные знаки —
Лишь неясные намеки,
Близкой бури предвещанья:
Но не всякий гром — разит,
И огонь небесный — в длани
Сам Отец всегда хранит.

Да, ты прав. В господней длани.
Прав ты. — Я хочу молиться!
Нас он может защитить,
Погубить и заступиться,
Покарать и пощадить.

Озаряется окрестность,
Светят факелы в полях,
То преследуют злодеев,
Укрывающихся здесь.

Мать святая, Всеблагая,
Дай мне, сердце облегчая,
От печали отдохнуть;
Вырви скорбь рукой волшебной
И пролей бальзам целебный
В эту раненую грудь.

Наши стали тесным кругом,
Загражден везде проход,
Убежать никто не может —
Пусть их прячутся теперь!

О, укрой своим покровом
Бесконечно дорогого,
Он вернулся вновь к Тебе!
Сохрани его, Святая,
Невредимым в лютой стае,
Под мечами и в огне.

Был бы с нами ваш отец —
Нет, он бродит в темном поле!
Он теперь остался б с нами,
Если б… Страх меня берет!

О, восстань от звездных тронов.
Сохрани его, молю,
Обездолен он судьбой!
Все, что милому грозило,
Пусть прольет святая сила
Над моею головой!

След как будто бы нашли!
Все бегут сюда, к стенам,
Пусть дерется сколько хочет, —
Никогда он не уйдет!

Отврати! Я умоляю!
В небо руки простираю!
Иль — кончай! кончай! кончай!

Чу! Кричат.

Кричат!

Снова тихо.

Снова тихо…

Боже правый! Это голос…

Кто кричал?

Не может быть!
Смерть отрадней!

Кто кричал?

Нет, пустое. Все столпились
Вкруг чего-то, что недвижно
Распростерто на земле.

На земле? лежит?

Не в силах
Так далеко видеть я,
Острый выступ стен мешает
Видеть все, что происходит.
Но, сдается мне, под липой,
Осенившей то окно…

Как? под липой?

Да, как будто.

Там под липой? на земле?

Да. Так, кажется, сказал я. —

Боже правый! Яромир!

Спит спокойно он, графиня.

Спит? Он спит — и не проснется?

Чу! Идут. — Спросить должны мы,
Что внизу случилось с ними.

Эй, постель и перевязку!

Ах, скажите, господин…

Здесь вы, юная графиня?
Не был я к тому готов;
Оказать хотел я помощь,
А не злую весть нести…
Ваш отец…

А он?

Кто он?

А… разбойники?

Не в силах
Были мы настичь… Отец ваш…

Нет? За весть благодарю вас!

За какую весть?

За то…
Жду, хотела вам сказать я,
Жду я вести с нетерпеньем…

Вот она в словах немногих:
Тяжко ранен ваш отец.

Ранен? Как, отец мой ранен?
О, ходить за ним я буду,
Раны буду я лечить!
На груди моей девичьей
Исцелится мой отец!

Как я рад, что весть дурную
Вы встречаете так твердо.
Я готовился к иному.

Так его я слышу голос!
Я сейчас иду туда…

Нет… Пусть будет всё готово,
Уж несут его сюда.
Поразил его разбойник…

А, разбойник!

Да, разбойник,
Кто ж еще? Ах, вы не знали…
Мы окрестность обыскали,
Был средь нас и ваш отец,
Все старанья были тщетны,
Он остался помогать нам,
Глубоко тая обиду,
Что нанес невольно я.
Чу, — кусты зашевелились,
Слышу оклик часовых.
Нет ответа. С громким кличем,
Близкой радуясь добыче,
Люди бросились туда.
И в одном из переходов,
Средь развалин древних сводов,
Где далеко мгла лежит,
Вал у замка сторожит,
Видим, чья-то тень бежит.
Ваш отец стоял всех ближе,
С высоко поднятой шпагой
Он бросается с отвагой
За разбойником в проход.
Раздается крик глухой,
Мы бросаемся туда,
Ваш отец упал на землю
Без дыханья, без движенья,
Сам себя не помнил он, —
И во грудь кинжал вонзен.

Что? Кинжал?

Да, так, графиня.

Что? Кинжал?

О, да, кинжал.

Прочь! К нему! К нему! К нему!

Нет, останьтесь здесь, останьтесь.
Вот, несут.

Отец мой! Боже!
О, пустите!

Успокойтесь!
Так убьете вы его.
Тише.