Кречинский. Что?
Муромский. Вы сдержите слово о седом-то старике.
Кречинский (подводя к нему Лидочку). Вот вам порука! Что? верите?
Муромский. Дай-то господи!
Кречинский. Анна Антоновна! (Подводит к ней Лиду .) Благословите нас и вы.
Атуева. Вот он же меня не забыл. (Подходит к Кречинскому и Лидочке .) Дети мои! будьте счастливы.
Лидочка (целуя ее). Тетенька, милая тетенька! Боже мой! Как мое сердце бьется…
Атуева. Теперь ничего, мой друг! это к добру.
Муромский (подходит к Лидочке и ласкает ее). Ну, ты, моя душенька, не будешь плакать? а?
Лидочка. Ах, папенька! как я счастлива!
Кречинский. Ну, Петр Константиныч, а какой мы скотный двор сделаем в Стрешневе. Увидите, ведь я хлопотун.
Муромский (весело). Ой ли?
Кречинский. Ей-ей! Слушайте меня (говорит будто по секрету): всю тирольскую заведем.
ЯВЛЕНИЕ XVI
Те же и Нелькин входит и останавливается
у двери в изумлении.
Муромский. Да ведь она того… нежна очень…
Кречинский (целуя руки у Лидочки). Нет, не нежна.
Муромский. Право, нежна.
Нелькин (подходит быстро). Что? что это? Кто нежна?
Кречинский (оборачивается к Нелькину). Скотина!
ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Квартира Кречинского.
ЯВЛЕНИЕ I
Утро. Кабинет, роскошно убранный, но в большом беспорядке; столы, бронза. С одной стороны сцены бюро, обращенное к зрителю; с другой – стол. Федор медленно убирает комнату.
Федор. Эх, хе, хе, хе, хе! (Вздыхает глубоко и медленно .) Вот какую нанесло… вот какую нелегкую нанесло – поверить невозможно. Четвертый день уж и не топим; и покои холодные стоят, а что делать, не топим… (Помолчав .) А когда в Петербурге-то жили – господи, боже мой! – что денег-то бывало! какая игра-то была!.. И ведь он целый век все такой-то был: деньги – ему солома, дрова какие-то. Еще в университете кутил порядком, а как вышел из университету, тут и пошло и пошло, как водоворот какой! Знакомство, графы, князья, дружество, попойки, картеж. И без него молодежь просто и дыхнуть не может. Теперь: женский пол – опять то же… Какое количество у него их перебывало, так этого и вообразить не можно! По вкусу он им пришелся, что ли, только просто отбою нет. Это письма, записки, цыдулии всякие, а там и лично. И такая идет каша: и просят-то, и любят-то, и ревнуют, и злобствуют. Ведь была одна такая, – такая одна была: богатеющая, из себя, могу сказать, красоточка! Ведь на коленях перед ним по часу стоит, бывало, ей-ей, и богатая, руки целует, как раба какая. Власть имел, просто власть. Сердечная! Денег? Да я думаю, тело бы свое за него три раза прозакладывала! Ну нет, говорит, я бабьих денег не хочу; этих денег мне, говорит, не надо. Сожмет кулак – человек сильный, – у меня, говорит, деньги будут; я, говорит, гулять хочу. И пойдет и пойдет! Наведет содом целый, кутит так, что страхи берут! До копейки все размечет… Ведь совсем истерзалась и потухла, ей-ей. Слышно, за границей померла… Было, было, батюшки мои, все было, да быльем поросло… А теперь и сказать невозможно, что такое. Имение в степи было – фию! ему и звания нет; рысаков спустили, серебро давно спустили; даже одёжи хватили несколько… Ну просто как омут какой: все взяла нелегкая! Хорошие-то товарищи, то есть бойцы-то, поотстали, а вот навязался нам на шею этот Расплюев. Ну что из него толку-то? что, говорится, трем свиньям корму не раздаст…
Звонят.
Во! ни свет ни заря, а ты уж корми его, колоды ему подбирай, как путному. «Мне, братец, нельзя, я, говорит, в таком обществе играю». А какое общество?.. Вчера отправился куда-то, ухватил две колоды, то есть что есть лучшего подбора… Ну, может быть, и поработали… Дай-то господи!..
Звонят.
Эх, хе, хе, хе! пойти впустить.
ЯВЛЕНИЕ II
Расплюев и Федор.
Расплюев (небрежно одетый, расстроенный, с измятою на голове шляпою). Что ж? ты уж и пускать не хочешь, что ли?
Федор. Виноват, Иван Антоныч, недослышал.
Расплюев (идет прямо к авансцене и останавливается, задумавшись). Ах ты, жизнь!
Федор (в сторону). Что-то не в духе.
Расплюев. Боже ты мой, боже мой! что ж это такое? Вот, батюшки, происшествие-то! Голова, поверите ли? Вот что… (Показывает руками .) Деньги… карты… судьба… счастье… злой, страшный бред!.. Жизнь… Было времечко, было состояньице: съели, проклятые… потребили все… Нищ и убог!..
Федор (подходит к Расплюеву). Что ж, Иван Антоныч, была игра, что ли?
Расплюев (смотрит на него долго). Была игра, – ну, уж могу сказать, была игра!.. (Садится.) О-о-ох, ой, ой, ой! Боже ты мой, боже мой!..
Федор. Да что это вы? Разве что вышло?
Расплюев (посмотрев ему в глаза и плюнув). Тьфу!.. вот что вышло!
Молчат.
Ну что делать! каюсь… подменил колоду… попался… Ну, га, га, го, го, и пошло!.. Ну, он и ударь, и раз ударь, и два ударь. Ну, удовольствуй себя, да и отстань!.. А это, что это такое? Ведь до бесчувствия! Вижу я, дело плохо! приятели-то разгорелись, понапирают; я было и за шляпу… Ты Семипядова знаешь?
Федор. Что-то не припомню-с!
Расплюев. Богопротивнейшая вот этакая рожа. (Показывает богопротивнейшую рожу.) Ведь и не играл… Как потянется из-за стола, рукава заправил. «Дайте-ка, говорит, я его боксом». Кулачище вот какой! (Показывает, какой кулак .) Как резнет! Фу-ты, господи!.. «Я, говорит, из него и дров и лучины нащеплю». (Расставил руки.) Ну и нащепал…
Федор (наставительно). Иван Антоныч! в карты, сударь, играть – не лапти плесть. Вот и поучили!
Расплюев. Какое ж ученье?.. Собаки той нет, которая бы этакую трепку вынесла: так это уж не ученье. Просто денной разбой.
Федор. Гм… разбой? В чужой карман лезете, так – как не резнуть: всякий резнет…
Расплюев. А уж какая силища! Ннну!.. Бывал я в переделах – ну, этакой трепки, могу сказать, не ожидал. Бывало, и сам сдачи дашь, и сам вкатишь в рыло, – потому – рыло есть вещь первая!.. Ну нет, вчера не то… нет, не то!
Из боковой двери, в халате, показывается Кречинский. Расплюев не замечает его.
У него, стало, правило есть: ведь не бьет, собака, наотмашь, а тычет кулачищем прямо в рожу… Ну, меня на этом не поймаешь: я, брат, ученый; я сам, брат, сидел по десять суток рылом в угол, без работы и хлеба насущного, вот с какими фонарями… (показывает, какие фонари) так я это дело знаю…
ЯВЛЕНИЕ III
Те же и Кречинский.
Кречинский (подходя к Расплюеву, сурово его осматривает). Ты опять продулся?
Расплюев. Я продулся? С чего вы это взяли?
Кречинский. Уж я слышу. Ты мне не финти, пустая голова!
Расплюев. Чем же я пустая голова? За что вы меня каждодневно ругаете? Господи! что за жизнь такая!
Кречинский. Эх ты, простоплёт, колесо холостое. Мели воду-то, мели: помолу не будет. (Помолчав.) Стоишь ли ты хлеба? На харчи-то себе выработал ли, а? Осел!! ведь я не из человеколюбия тебя держу; ведь я не член благотворительных обществ. Так за мой хлеб мне надо деньги. Их и подавай! черт возьми! понял? Что уткнул нос-то в землю? Говори, где был вчера?
Расплюев. Даааа! я… как их… вот тут… (Тыкает пальцем .)
Кречинский. Денег принес?
Расплюев. Нет, не принес.
Кречинский. Так подай, что взял намедни на игру.
Расплюев (расставя руки). Лишен, всего лишен!
Кречинский. Как лишен!
Расплюев. Отняли, все отняли!
Кречинский (перебивая). Чурбан!.. Вижу, и деньги взяли, и поколотили. (Сердито .) Эх! тряхнул бы тебя так, чтобы каблуки-то вылетели. (Начинает в беспокойстве ходить по комнате .)
Расплюев (жалобно). Не беспокойтесь, Михайло Васильич: их уж нет – вылетели. Уж тряхнули! Довольно будет. А уж какая, я вам скажу, силища – ну-уу!! Я, говорит, его боксом!.. Гм! боксом!
Кречинский в задумчивости ходит по комнате. Молчание.
Михайло Васильич! позвольте, однако, спросить, что это такое бокс?
Кречинский. Тебе бы знать надо. А вот это (делает рукою жест)… это-то и есть, Иван Антоныч, бокс… английское изобретение.
Расплюев (делает жест). Так это бокс!.. английское изобретение!.. Ах, боже мой! (Качает головою .) Скажите… а?.. Англичане-то, образованный-то народ, просвещенные мореплаватели…
Кречинский. Надо мне достать денег! непременно, во что бы то ни стало, надо денег и денег!
Расплюев (равнодушно). А не знаю, Михайло Васильич, денег нет, и достать их негде. (Задумывается, вдруг вытягивает голову .) Ну, не ожидал!.. (Поднимает палец.) Англичане… образованный народ… мореплаватели… а?
Кречинский (продолжая ходить). Как ты говоришь?
Расплюев. Я говорю: образованный-то народ, англичане-то! а?
Кречинский. Да ты совсем уж ум потерял. Ему о деле говорят, а он черт знает что мелет! Слушай! Я весь тут, весь по горло: денег, просто денег. Ступай и достань во что ни стало. Все будущее, вся жизнь, все, все зависит от каких-нибудь трех тысяч серебром. Ступай и принеси. Слышишь: душу заложи… да что душу… украдь, а принеси!! Ступай к Беку, к Шпренгелю, к Старову, ко всем жидам: давай проценты, какие хочешь… ну, сто тысяч положи, а привези мне деньги! да смотри, не являйся с пустыми руками. Я те как курицу задушу… Чтоб были… Дело вот в чем: я женюсь на Муромской… Знаешь? Богатая невеста. Вчера дано слово, и через десять дней свадьба.
