Учитель. Сидите тихо! Чтоб больше ни слова!
Ученица (хнычет). Зубы...
Учитель. Самое... как бы сказать... самое парадоксальное, да-да, именно парадоксальное заключается в том, что многие люди в силу полного невежества говорят на том или ином языке... слышите? Что я сказал? Повторите.
Ученица. ...на том или ином языке! Что я сказал!
Учитель. Ваше счастье!.. Так вот, многие простолюдины говорят на испанском, вставляя, сами того не зная, слова из неоиспанского, а думают, что говорят на латинском... или говорят на латинском, вставляя слова из восточного, а думают, что говорят на румынском... или на испанском, вперемежку с неоиспанским, а думают, что на сарданапальском или на испанском... Понятно?
Ученица. Да! Да! Да! Да! Что вам еще надо?..
Учитель. Прошу без грубостей, малютка, а то худо будет. (Захлебывается злобой). Случаются, мадмуазель, и еще более странные ситуации, например, когда испанец говорит на латыни, которую считает испанским: «У меня с недавних пор кровь идет из пор», — обращаясь к французу, который не знает ни слова по-испански, но отлично понимает собеседника, как будто тот говорит на его родном языке. Он, впрочем, именно так и думает и отвечает: «Вот и я жил-жил, и вдруг — пот из жил», и испанец тоже его понимает и уверен, что оба они говорят на чистейшем испанском, а на самом деле это не испанский и не французский, а самый настоящий латинский с примесью неоиспанского... Сидите спокойно, мадмуазель, не ерзайте и не топайте ногами...
Ученица. У меня болят зубы.
Учитель. Как же получается, что простолюдины понимают друг друга, хотя сами не знают, на каком языке говорят, и принимают свой за чужой, а чужой за свой?
Ученица. Ну и как же?
Учитель. Это один из любопытнейших образчиков житейского опыта — не путать с опытом научным! — парадокс, нонсенс, причуда человеческой натуры, одним словом, инстинкт — именно он здесь и срабатывает.
Ученица. Ой-ой-ой!
Учитель. Вместо того чтобы ловить мух, пока я тут распинаюсь, вы бы лучше слушали повнимательнее... не мне же в конце концов сдавать экзамен на неполного доктора, я-то все экзамены давно сдал — и полного доктора получил, и диплом с отличием... Я для вас стараюсь, поймите, для вас!
Ученица. Ужасная боль!
Учитель. Ужасная ученица! Нет, так не пойдет, это из рук вон... из рук вон...
Ученица. Я... вас... слушаю...
Учитель. То-то! Как я уже говорил, лучший способ научиться различать языки — это практика... Поэтому давайте практиковаться. Сейчас я произнесу слово «нож» на всех языках, а вы запоминайте.
Ученица. Как хотите... все равно...
Учитель (зовет Служанку). Мари! Мари! Не дозовешься... Мари! Мари!.. Да где вы там?! (Открывает правую дверь). Мари!.. (Выходит).
Ученица остается ненадолго одна, сидит, безучастно глядя перед собой.
Учитель (визгливо кричит за дверью). Мари! В чем дело? Куда вы запропастились? Идите сюда, раз я зову! (Возвращается, за ним входит Мари). Здесь распоряжаюсь я, а вы должны слушаться. (Указывает на Ученицу). Вот эта ничего не понимает. Ровным счетом ничего!
Служанка. Держите себя в руках, мсье, подумайте о последствиях! Дело может зайти слишком далеко.
Учитель. Я сумею вовремя остановиться.
Служанка. Вы всегда так говорите. Погляжу я, как это будет.
Ученица. У меня болят зубы.
Служанка. Вот, пожалуйста, начинается, это же симптом!
Учитель. Какой, скажите на милость, симптом? О чем вы?
Ученица (слабым голосом). Да, о чем вы? У меня болят зубы.
Служанка. Окончательный симптом! Решающий!
Учитель. Чушь! Чушь! Чушь!
Служанка хочет уйти.
Погодите! Я вас звал, чтобы вы мне принесли ножи: испанский, неоиспанский, португальский, французский, восточный, румынский, сарданапальский, латинский и гишпанский.
Служанка (угрюмо). На меня не рассчитывайте. (Уходит).
Учитель (порывается что-то возразить, но сдерживается. Стоит какое-то время с нерешительным видом. Потом вдруг спохватывается). Ах да! (Быстро идет к буфету, открывает ящик и достает большой нож, настоящий или воображаемый, на усмотрение режиссера, радостно размахивает им). Вот он, мадмуазель, вот и нож. Жаль, конечно, что только один, но мы попробуем обойтись одним на все языки! От вас требуется лишь произнести слово «нож» на всех языках, не сводя глаз с этого предмета и представляя себе, что он относится к тому языку, на котором вы его называете.
Ученица. Зубы болят.
Учитель (нараспев). Итак: повторяйте: но-о-ож... И смотрите, смотрите прямо на него...
Ученица. Это по-какому? По-французски, по-итальянски, по-испански?
Учитель. Теперь уже неважно... Какая разница. Повторяйте: нож!
Ученица. Нож...
Учитель (потрясает ножом перед глазами Ученицы). Еще раз... Смотрите сюда...
Ученица. Ну, нет уж! Ни за что! Хватит с меня! И вообще у меня болят зубы, ноги, голова...
Учитель (отрывисто). Нож... Смотрите сюда... Нож... Смотрите... Нож... Смотрите...
Ученица. Не кричите! У меня уже заболели уши. Вы прямо визжите.
Учитель. Повторяйте: нож... нож... нож...
Ученица. Нет! У меня болят уши, все-все болит...
Учитель. Ах, уши! Вот я тебе сейчас, моя прелесть, их оторву, сразу перестанут болеть!
Ученица. Ой! Больно!
Учитель. Ну, так смотрите и повторяйте: нож...
Ученица. Ладно... если вы непременно хотите... нож... (С внезапно проснувшейся иронией). Это что, по-неоиспански?..
Учитель. Да, да, по-неоиспански, если вам угодно, только скорее... у нас мало времени... Вообще, что за дурацкий вопрос? Что вы себе позволяете?
Ученица (изнемогает, отчаянно и раздраженно стонет). О!
Учитель. Смотрите и повторяйте. (Монотонно). Нож... нож... нож... нож...
Ученица. Все болит, ох, как болит... голова... (Касается рукой всех частей тела, которые перечисляет). Глаза...
Учитель (монотонно). Нож... нож...
Оба поднялись с мест. Учитель, вне себя, кружит вокруг Ученицы, потрясая ножом, словно исполняет танец индейца перед снятием скальпа, однако не следует переигрывать, танцевальные движения должны быть только слегка обозначены. Ученица, измученная болью, сгорбившись и пошатываясь, пятится к окну...
Учитель. Повторяйте, повторяйте: нож... нож... нож...
Ученица. Болит... горло, плечи... грудь... нож...
Учитель. Нож... нож... нож...
Ученица....живот... нож... ноги... нож...
Учитель. Отчетливей... нож... нож...
Ученица. Нож... ох, мое горло...
Учитель. Нож... нож..
Ученица. Нож... ох, мои плечи... руки мои... грудь... ноги... нож... нож...
Учитель. Вот так... Теперь хорошо...
Ученица. Нож... ох, грудь... ох, живот...
Учитель (меняя тон). Осторожно... не разбейте мне стекла... нож — орудие убийства...
Ученица (слабым голосом). Да, да... что? Убийства?
Учитель (взмахнув ножом, убивает Ученицу). А-ах! Вот тебе!
Вскрикнув: «А-ах!» — она валится на как бы случайно оказавшийся у окна стул и застывает в непристойной позе, широко расставив ноги. Ее предсмертный крик сливается с возгласом убийцы; после первого удара Учитель стоит спиной к зрителям, лицом к застывшей на стуле Ученице, затем наносит мертвому телу еще один удар, снизу вверх, с такой силой, что, не устояв на месте, подскакивает.
Учитель (запыхавшись, бормочет). Тварь... Так ей и надо... Сразу полегчало... Ох, устал... задыхаюсь... Ох! (Тяжело дышит, падает — к счастью, стул рядом; утирает пот со лба, что-то невнятно бормочет. Наконец, отдышавшись, встает, смотрит на зажатый в руке нож, на тело девушки и, словно очнувшись, вскрикивает. В панике). Что я наделал! Что со мной сделают? Что же будет?! Ай-ай-ай! Вот беда! Мадмуазель, мадмуазель, вставайте! (Суетится, все еще не выпуская из руки невидимый нож и не зная, куда его девать). Ну же, мадмуазель, урок окончен... Можете идти... заплатите в следующий раз... О! Она мертва... мертва-а-а! Это я ее — вот этим ножом... Мерт-ва-а-а... Это ужасно... (Зовет Служанку). Мари! Мари! Мари, голубушка, идите сюда! О! О!
Открывается правая дверь. Входит Мари.
