лет, Оливия?
ОЛИВИЯ. Двадцать пять.
УИЛЬЯМ. Я никогда не сержусь на женщин моложе двадцати пяти лет.
Оливия медленно спускается по лестнице.
УИЛЬЯМ (обращаясь к Сесилу). Очень хорошо, что вы решили посвятить свою жизнь искусству. У нас почему-то мужским делом считаются занятия спортом, охота и рыбалка.
СЕСИЛ. Сейчас хорошее время для фотографий. Эра гламура, блеска, ар-деко, голливудского шика. Меня привлекает светская жизнь, богема, мода, балет, монархия. Я очень надеюсь когда-нибудь сделать фотографии нашего короля Георга Пятого.
УИЛЬЯМ. Вы еще так молоды, и у вас еще все впереди.
СЕСИЛ. Я раньше часто фотографировал лорда Эйвона, но теперь он больше не снимается.
УИЛЬЯМ. Это почему же?
СЕСИЛ. После того как ему исполнилось тридцать пять лет, он не позволяет себя фотографировать. Говорит, что хочет, чтобы его потомки знали его только молодым.
УИЛЬЯМ. Оригинально, ну, я уже снимался в более позднем возрасте, поэтому меня фотографировать можно.
Оливия продолжает ходить по комнате и рассматривать картины. Останавливается у одной из них.
ОЛИВИЯ (спрашивает у Уильяма). Это Тулуз-Лотрек?
УИЛЬЯМ. Нет, это Анри Матисс. Там, вообще-то, на картине есть его автограф. Внизу справа.
Оливия опускает голову и старается разглядеть автограф художника.
ОЛИВИЯ. А скажите, господин Моэм. В чем преимущество быть известным писателем?
УИЛЬЯМ. Преимущество в том, моя дорогая, что если раньше женщины тебе говорили «нет», то теперь говорят «да». (Обращаясь к Сесилу). А скажите, Сесил. У вас фотографии постановочные или спонтанные? Как вы снимаете?
СЕСИЛ. Больше спонтанные. О большинстве своих фотографий я могу сказать, что за несколько минут до их появления я даже не знал, что собираюсь их сделать. Единственное, что я могу сказать вам точно, что я снимаю очень быстро. Будьте к этому готовы. Я стараюсь, чтобы на моих фотографиях мужчины были красавцами, а женщины очаровательными. Для этого есть зоркий объектив и удачное освещение. А вы все время живете на этой вилле?
УИЛЬЯМ. Нет, конечно. Полгода я живу здесь, а полгода путешествую. (Вальяжно.) Обязательно раз в год заезжаю в Лондон. Закупить мыла «Флорис», заказать костюмы у Лесли и Роберта, подстричься в парикмахерской Трамперса, где меня обслуживает Джордж, имеющий обыкновение раз в неделю отправляться в Букингемский дворец поправить прическу королю Георгу. Для меня в одном магазинчике делают особые сигареты с длинным фильтром. Так что мне тоже не чужда, как вы говорите, богемная жизнь.
Оливия настраивает лампу и пробует освещение.
СЕСИЛ (обращаясь к Уильяму). У нас всё готово, можем начать фотографировать.
УИЛЬЯМ. Отлично, с чего начнем?
СЕСИЛ. Садитесь в кресло и сделайте веселое лицо.
Уильям садится в кресло. Оливия ходит с лампой и выбирает лучший свет. Сесил передвигает камеру на треножнике и очень быстро фотографирует. Вспышки раздаются каждую секунду.
УИЛЬЯМ. Вы действительно очень быстро фотографируете.
СЕСИЛ. Я вас предупреждал. У вас очень строгое лицо, улыбнитесь, пожалуйста.
Уильям пытается улыбнуться.
СЕСИЛ. Нет, это всё не то. Лучше садитесь на диван и раскиньте руки.
Уильям нехотя пересаживается на диван. Сесил продолжает фотографировать с феноменальной скоростью. Оливия еле успевает за ним.
Чего-то не хватает. У вас есть серый пиджак?
УИЛЬЯМ. Почему обязательно серый, я могу надеть белый пиджак.
СЕСИЛ. Серый цвет дает человеку ощущение внутренней стабильности.
УИЛЬЯМ. Нет, давайте без серых пиджаков, я не уверен, что сейчас его найду.
СЕСИЛ (Оливии). Давайте переставим это кресло в другую часть комнаты. Здесь не хватает света.
Они берут кресло, где раньше сидел Уильям, и переставляют его в другой угол.
СЕСИЛ (Уильяму). Садитесь теперь сюда и, наконец, улыбайтесь.
УИЛЬЯМ. Да я и так стараюсь, это вы так долго не можете определиться, где мне сидеть.
ОЛИВИЯ. Здесь света еще меньше. Нужно вернуть кресло на место.
Они опять берут кресло и возвращают его на прежнее место. Сесил смотрит в объектив.
СЕСИЛ (Оливии). Вы неправильно лампу держите, держите ее выше.
Уильям со вздохом садится в кресло.
УИЛЬЯМ. Я так и думал, что хороший снимок — это двадцать процентов творчества и восемьдесят процентов — таскание мебели.
СЕСИЛ. Я всё понял. Вас надо снимать стоя. Встаньте на лестницу и наденьте мою шляпу и шарф. Правую руку поднимите вверх.
Он пытается надеть на Уильяма свою шляпу, а Оливия — шарф. Уильям сопротивляется.
УИЛЬЯМ. Да не хочу я надевать вашу шляпу. У меня своих полно. Давайте перенесем вашу фотосессию на завтра, я уже устал фотографироваться. (Со вздохом садится опять на диван.)
ОЛИВИЯ. Я придумала отличное фото.
Оливия быстро садится на колени к Моэму и обнимает его за шею.) Сесил фотографирует.
ОЛИВИЯ (громко в зал). Знаменитый писатель со своей поклонницей. Я говорю «Да!».
Уильям в полной растерянности от такой наглости. Неожиданно входит Джеральд и видит Оливию на коленях Моэма. Оливия, наконец, встает.
ДЖЕРАЛЬД. Что вы тут делаете?
УИЛЬЯМ. Вообще-то, меня фотографируют.
ДЖЕРАЛЬД. Театральщина какая-то. Не ожидал от вас, сэр.
УИЛЬЯМ. Да как-то само собой получилось.
Джеральд уходит.
СЕСИЛ (Уильяму). Предлагаю продолжить завтра. У меня возникли новые идеи с фотографиями. Нужно только найти шкуру тигра или леопарда и принести очень много цветов.
УИЛЬЯМ. Мне нравится ваша креативность Сесил, но предлагаю сменить шкуру леопарда хотя бы на мантию короля.
СЕСИЛ. Это интересно. Я подумаю.
ОЛИВИЯ (игриво). А с вами так интересно, мистер Моэм.
УИЛЬЯМ. Я думаю, вам пора, господа. Время фотосессии истекло.
СЕСИЛ. Да, мы уходим. Я думаю, что ни одна фотография не сможет передать масштаб вашей личности.
УИЛЬЯМ (снисходительно). Я думаю, дорогой Сесил, что масштаб моей личности передадут не фотографии, а мои книги.
Оливия уходит. Сесил собирает аппаратуру.
УИЛЬЯМ (Сесилу). Я хотел у вас спросить, Сесил. Вы давно встречаетесь с Оливией?
СЕСИЛ. Нет, мы стали встречаться недавно.
УИЛЬЯМ. Послушайте совет писателя. Нет ничего проще, чем завести роман с хорошенькой женщиной. Но как потом дьявольски трудно бывает от нее отвязаться.
СЕСИЛ. Я приму к сведению, сэр. Я тоже хотел попросить у вас совета. Я начал писать дневник, ну и небольшие рассказы. Где мне брать материал для этого?
УИЛЬЯМ. Вот об этом поговорим вечером за ужином. Тем более там будет знаменитый английский писатель Герберт Уэллс. Думаю, что его советы вам будут тоже интересны.
СЕСИЛ. Хорошо, мистер Моэм. До вечера. (Уходит.)
Входит Герберт Уэллс. На нем модный льняной темно-коричневый пиджак, светло-коричневые брюки и желтая рубашка. Он явно
