БРЮС. Он «больше человек, чем мы»?
РОБЕРТ. Да.
БРЮС. А нас лечить надо.
РОБЕРТ. Возможно.
Пауза.
БРЮС. Почему?
РОБЕРТ. Хорошо, считайте, что я «фантазер». «Сумасброд». Но если допустить, что у него есть право быть неуравновешенным, озлобленным, параноидным и подавленным и все такое. Может, это единственная адекватная реакция на мир, в котором мы живем?
БРЮС. Что?
РОБЕРТ. Человек — единственный из видов, который безумен по своей природе. «Нормальная психика формируется средой, в которой человек…»
БРЮС. Ушам своим не верю.
РОБЕРТ. «…живет». И может быть, так оно и есть.
БРЮС. А может быть, это бред сивой кобылы. (Короткая пауза.) Простите. Доктор Смит. Но. Кто, какой экзистенциалист это сказал? Вы бы еще, э-э, Рональда Лэнга процитировали.
РОБЕРТ. Это и был Лэнг.
БРЮС. Лэнг — псих. Самый натуральный.
РОБЕРТ. А по-моему, что-то в этом есть…
БРЮС. Сейчас вы будете мне еще Шекспира анализировать: у Гамлета было пограничное состояние расстройства личности плюс агрессивность, импульсивность и нерешительность.
РОБЕРТ. Так и есть!
БРЮС. Вы уверены, что должны мне это говорить? Знаете, меня не этому учили.
РОБЕРТ. При всем уважении, доктор, пора бы уже повзрослеть. Расслабьтесь, успокойтесь, забудьте про учебники и подумайте, наконец, что такое человек. Человек. Умение Быть Человеком. Как сказал Ален Гинзберг, никогда не забуду: «Человек — это не существительное, это глагол».
Пауза.
Ну как? Да не будь ты таким занудой.
Молчание.
БРЮС. Ален Гинзберг.
РОБЕРТ. Ладно, неудачный пример. Слушай…
В официальных рекомендациях относительно содержания душевнобольных сказано, что изоляция от общества не способствует их выздоровлению, и наш долг — с этим согласиться. Иначе проблем не оберешься.
БРЮС. Если я его выпишу, он сорвется, и у него разовьются самые ужасные формы шизофрении, при этом он останется без диагноза, без врача и без лекарств.
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти…
БРЮС. И с этим ничего нельзя поделать…
РОБЕРТ. Доктор Флаэрти.
БРЮС. …из-за политики руководства?
РОБЕРТ. Успокойся.
БРЮС. Извините. Я сорвался.
РОБЕРТ. Если ты не выпустишь парня, он здесь пропишется на всю жизнь.
Ему станет только хуже.
Сделаешь из него больного.
Пауза.
БРЮС. Ну, э-э, я так не думаю.
РОБЕРТ подходит к двери, открывает.
Входит КРИСТОФЕР.
РОБЕРТ. Можешь заходить. Мы уже побеседовали. Присаживайся, вот, молодец. Хочешь чего-нибудь, воды?
РОБЕРТ наливает воду для КРИСТОФЕРА, он жадно ее выпивает.
КРИСТОФЕР встает и начинает ходить из угла в угол.
БРЮС. Хочешь еще?
КРИСТОФЕР кивает и протягивает стаканчик БРЮСУ. Снова выпивает и продолжает ходить из угла в угол.
Это из-за галоперидола. Руки-ноги затекли?
КРИСТОФЕР. Ничего, я тут прыгаю. Расхаживаюсь потихоньку.
БРЮС. Старайся меньше двигаться.
КРИСТОФЕР. Мне нравится ходить.
БРЮС. Я знаю. Так ты однажды и заблудился.
КРИСТОФЕР. Я раз до кольцевой дошел.
БРЮС. Знаю. Наверное, чудесная была прогулка.
РОБЕРТ. Браво.
БРЮС. Нет, не «браво», старайся себя контролировать.
РОБЕРТ. Да пусть гуляет, если ему хочется. Господи. Хоть до кольцевой дороги. Радуйся жизни. Так. Когда ты собираешься нас покинуть?
КРИСТОФЕР (ходит из угла в угол). Через двадцать четыре часа.
РОБЕРТ. Утром, вечером?
КРИСТОФЕР. Сразу после обеда.
РОБЕРТ. Полагаю, тебе есть куда пойти.
БРЮС. Муниципальное жилье. В Уайт-Сити.
РОБЕРТ. Чудесно.
КРИСТОФЕР. Только я туда не пойду.
РОБЕРТ. А.
КРИСТОФЕР. Не люблю Уайт-Сити.
РОБЕРТ. Почему?
КРИСТОФЕР. Из-за мусоров.
РОБЕРТ. Из-за мусоров.
КРИСТОФЕР. Менты. Фараоны. Мусора. Легавые.
РОБЕРТ. Из-за полиции?
КРИСТОФЕР. Меня постоянно тормозят в этом Уайт-Сити. Это они повязали меня в Шепердс-Буш. Потому что все время болтают по рации. Они меня ждали. Пасли до рынка. От самого Уайт-Сити пасли, ясный пень. Я чуть не обосрался.
РОБЕРТ. Понятно, ну…
КРИСТОФЕР. Чувак, они за мной шпионили.
РОБЕРТ. Как ты думаешь, почему?
КРИСТОФЕР. Что? Почему?
РОБЕРТ. Да, почему? Почему они за тобой «шпионили»?
КРИСТОФЕР. Старик, а ты как думаешь?
РОБЕРТ. Я первый спросил.
КРИСТОФЕР. Потому что фашисты они все. Ясное же дело.
Молчание.
РОБЕРТ. Где бы ты хотел жить?
КРИСТОФЕР. Где бы я?
РОБЕРТ. Предпочел?
КРИСТОФЕР. В Африке.
РОБЕРТ. В Африке.
Пауза.
КРИСТОФЕР садится и пристально смотрит на РОБЕРТА.
А-ха-ха. Да, неплохо. Почему бы и нет?
КРИСТОФЕР. Я уже сказал.
РОБЕРТ. Да, я имею в виду, сейчас, когда выпишешься.
КРИСТОФЕР. Никакого сейчас. Я еду в Африку. В Центральную Африку, у меня отец оттуда.
РОБЕРТ. А. Ну… когда тебя выпишут и если ты… если все образуется и ты… у тебя есть работа?
КРИСТОФЕР. Есть, в Африке.
РОБЕРТ. Ла-адно. А жилье?
КРИСТОФЕР. В Африке. В Уганде.
Молчание.
РОБЕРТ. А друзья?
КРИСТОФЕР. В Африке.
РОБЕРТ (короткая пауза). Превосходно.
РОБЕРТ встает.
Возвращает БРЮСУ бумаги.
Ну я закончил. Доктор Флаэрти?
БРЮС. Закончили?
РОБЕРТ. Вполне. Приятно было побеседовать, КРИСТОФЕР. Очень надеюсь, что мы больше никогда не увидимся, э-хе-хе.
РОБЕРТ пожимает КРИСТОФЕРУ руку, КРИСТОФЕР ТУПО НА НЕГО СМОТРИТ.
Шутка.
БРЮС. Вы так просто уйдете?
РОБЕРТ. А что такое? Я тебе еще нужен?
Они смотрят друг на друга.
КРИСТОФЕР все еще держит РОБЕРТА за руку.
КРИСТОФЕР (Роберту). Че это с ним? (Брюсу.) Командир, какие проблемы?
БРЮС. Если вы не против, останьтесь, пожалуйста, — я задам Крису еще несколько вопросов.
РОБЕРТ. Каких вопросов?
БРЮС. Стандартных. Я еще не сделал выписку.
РОБЕРТ неохотно садится, высвобождая руку из руки КРИСТОФЕРА.
РОБЕРТ. Ну что ж. Приступай.
БРЮС. Потому что, Крис, доктор Смит считает, что тебя можно выписывать, раз ты этого хочешь.
КРИСТОФЕР. Да, знаю. Я выписываюсь.
БРЮС. Вот что меня интересует, ты на самом деле этого хочешь?
КРИСТОФЕР. Наглухо хочу, понял — нет?
БРЮС. И… ты уверен, что готов. Уверен?
КРИСТОФЕР. На все сто.
Пауза.
БРЮС. Хорошо. Всего пара вопросов.
КРИСТОФЕР. Валяй.
БРЮС. Что находится в этой вазе?
КРИСТОФЕР. В смысле?
БРЮС. Что в этой вазе? Какие фрукты?
Он протягивает ему вазу с апельсинами. КРИСТОФЕР долго на них смотрит. БРЮС берет апельсин и дает КРИСТОФЕРУ, который пристально на него смотрит.
Еще один апельсин он бросает РОБЕРТУ.
Крис, что в вазе?
КРИСТОФЕР. Апельсины.
БРЮС. Апельсины, хорошо, какие апельсины?
КРИСТОФЕР. Апельсины, и все.
