Обвинитель. Мне бы очень хотелось убедиться в том, является ли фантазия нашего молодого человека, это прекраснейшее человеческое свойство, действенной лишь в отношении фройляйн Евы.
Судья. Что вы имеете в виду?
Обвинитель. Ну, объяснить это трудно. Разрешите, я лучше продемонстрирую.
Судья. Демонстрируйте.
Обвинитель. Благодарю вас. (Обращаясь к Адаму.) Представьте себе, что вы уже солдат и находитесь в Проре на Рюгене.
Адам. Ну, не знаю… Как-то без формы…
Обвинитель (встает). Минуточку!
Она быстро подходит к рампе и просит у сидящего в первом ряду солдата (статиста) одолжить ей форму. Тот снимает свой китель и отдает ей. Затем она подходит к секретарю суда и что-то шепчет ему.
Секретарь (обращаясь к судье). Вы согласны, господин судья?
Судья. С чем?
Секретарь. Ну, сделать этот бар… Вот здесь… Из моего стола и табурета… Для им-про-ви-за-ции.
Защитник (поспешно). Заявляю протест! Эта затея фрау обвинителя направлена на подрыв авторитета суда. Я возражаю также и против униформы… (Испуганно, поспешно поправляется.) Разумеется, только против возможного злоупотребления ею…
Обвинитель. Не беспокойтесь. (Обращаясь к судье.) Как бар, так и форма необходимы мне для материального обеспечения наглядности демонстрации.
Судья. Ну если так, пожалуйста.
Пока секретарь суда слезает со своего табурета, переносит его и стол на середину помещения (или на свободную часть помещения) и ставит их так, чтобы они напоминали часть стойки бара, обвинитель подходит к Адаму и подает ему китель, жестом давая понять, чтобы он надел его, что Адам и делает.
Обвинитель. Представьте себе, что прошло полгода. Вы женаты и служите в армии.
Адам (застегивая на кителе пуговицы и демонстрируя выправку). Так точно!
Защитник. И служит наверняка отлично! (Обращаясь к Адаму.) Подтянитесь, рядовой Шмитт!
Адам (щелкая каблуками). Слушаюсь!
Обвинитель. Закончился ваш боевой день. В руках у вас увольнительная. Что вы предпримете?
Адам (неуверенно). Ну, пойду, может быть, погуляю по пляжу… Я так люблю гулять по пляжу: море, чайки кругом…
Обвинитель. Не забывайте, что прошло уже полгода. Сейчас у нас май, стало быть, это будет в ноябре! Над пляжем в Проре свистит холодный северный ветер. Штормит. Дождь льет как из ведра…
Ева (поспешно, обращаясь к Адаму). В таком случае ты просто останешься в казарме и будешь писать мне длинное ласковое письмо.
Адам (с облегчением). Я так и сделаю, Ева. (Обращаясь к суду.) Я действительно так и поступлю.
Защитник победно смеется.
Обвинитель. Согласна. Но вот в конце концов письмо написано, и вы думаете: если я отвезу его в Бинц на главпочтамт, Ева получит его на день раньше.
Ева. Чудесная мысль.
Обвинитель. Вы идете на автобус, едете в Бинц, бросаете на главпочтамте письмо в ящик и хотите тут же вернуться в Прору.
Ева. Так и сделай, Адам.
Защитник. Да, так и сделайте.
Адам. Так я и сделаю.
Обвинитель. Вы хотите так сделать, но ближайший автобус идет только через час. А дождь все еще льет как из ведра.
Адам (глядит наверх и втягивает голову в плечи) Черт побери…
Обвинитель…говорите вы тоскливо и ищете убежища на этот час. Единственное убежище, которое вам удалось обнаружить, — маленький бар. Летом в нем всегда много народу, но сейчас, когда дело идет к зиме, он погрузился в тихую дрему… (Тихонько берет Адама за руку и подводит к столу секретаря суда.)
Ева (предупреждающе). Осторожно, Адам!
Секретарь. Тсс!
Судья. Прошу тишины!
Обвинитель. Кажется, здесь даже нет барменши.
Адам. Да, кажется. (Осматривается по сторонам.)
Обвинитель. Так позовите ее.
Адам (робко). Эй!
Обвинитель. Не так робко.
Адам (громко). Эй! Девушка!
Обвинитель (тоже громко). Одну минуточку! (Быстро снимает свою небесно-голубую мантию и жакет.)
Ева (испуганно, обращаясь к защитнику). Что же теперь будет?
Секретарь. Тсс!
Обвинитель (заходя за стол. Теперь на ней блузка с весьма рискованным вырезом. Радушно). Что вы желаете?
Адам (заикаясь). Я… ничего… абсолютно ничего! Я… я жду… жду автобуса… в Прору… жду…
Обвинитель. Он пойдет только через час.
Адам. Я могу подождать и на улице… (Поспешно отворачивается: вид выреза на блузке обвинителя явно смущает его.)
Обвинитель. На улице льет как из ведра… Я так рада, что у меня, наконец, снова появились посетители.
Адам (оглядываясь по сторонам). Посетители?
Обвинитель. Посетитель! И это вы! Добро пожаловать. Так что же вы желаете?
Она замечает термос секретаря суда, берет его в руки и начинает встряхивать, словно миксер. Секретарь суда испуганно прикрывает рукой рот.
Адам. Ну, разве что-нибудь безалкогольное… Я спортсмен… Футболист… Играю левым крайним за «Мотор» в Кёпенике. Сейчас, правда, я только разминаюсь в полковой команде…
Обвинитель. Тогда можете спокойно пропустить рюмочку. При такой погоде.
Она отвинчивает крышку термоса и наполняет ее до краев. Секретарь суда делает попытку приблизиться к импровизированному бару, однако судья жестом приказывает ему остановиться.
Обвинитель. Да вы садитесь, пожалуйста.
Адам (залезая на табурет). Большое спасибо.
Обвинитель. На здоровье!
Адам (берет в руку крышку). На здоровье! (Пьет и начинает сильно кашлять.)
Ева (обращаясь к защитнику, с испугом). Ну, что я вам говорила?! Вот она, эта фантазия. Он уже верит, что там действительно шнапс!
Адам (кашляя). Но это правда…
Секретарь (умоляюще). Тсс!
Обвинитель. Прекрасный напиток, не так ли? Великолепный шнапс! Еще рюмочку?
Адам (испуганно). Нет, нет!
Обвинитель (тем не менее, наливая еще). На одной ноге не простоишь.
Адам (жалобно). На двух — тоже, если выпить еще такого…
Секретарь. Тише!
Обвинитель. На здоровье!
Адам (покорно). На здоровье. (Пьет.)
Обвинитель (вкрадчиво). Наверное, тепло так и разливается по всему телу.
Адам (отставляя крышку, удивленно). Да, действительно!
Обвинитель. И на душе становится легче, не так ли?
Адам. Совершенно верно… Перед тем как войти сюда, у меня было такое паршивое настроение…
Обвинитель (наливая еще). Вам было одиноко, не так ли? Очень одиноко…
Адам (выпив и отставив крышку). Во-во! (Уже несколько отяжелевшим языком.) А у вас тоже бывает иногда паршивое настроение? А?
Обвинитель. Гм, гм.
Адам. Вы тоже чувствуете себя одиноко?
Обвинитель (со вздохом). О да!
Адам. Очень одиноко?
Обвинитель. Не то слово.
Адам (ударив крышкой по столу, с воодушевлением). Значит, так оно и должно было случиться, чтоб я пришел сюда! Значит, это судьба! Налейте-ка мне еще одну!
Обвинитель. С удовольствием. (Наливает.)
Адам (уставившись на нее). А как… как, собственно говоря, вас зовут?
Обвинитель (немного подумав). Ева!
Адам. Ева? Правда, Ева?
Обвинитель. Да. (С любопытством.) А что?
Адам. А то… А то, что меня зовут Адам!
Ева (обращаясь к защитнику, в отчаянии). Почему он не сказал «мою жену тоже зовут Ева»?
Защитник. Явно по тактическим соображениям. Делает вид, что клюнул на ее удочку, чтобы потом положить ее на обе лопатки.
Ева (со страхом). Куда положить?
Секретарь. Тсс!
Адам (мечтательно). Ева…
Обвинитель (в тон ему). Адам…
Адам. Адам и Ева…
