Иоганна. Что выиграла?
Отец. Этого она не сказала.
Лени (улыбаясь). Мы играем в поддавки. Кто проиграл, тот победитель.
Иоганна. А дальше что?
Отец. Так мы прожили тринадцать лет.
Иоганна (повернувшись к портрету). Тринадцать лет.
Вернер. Превосходно! Поверьте, я оценил вашу работу. Как вы ее разыграли, бедняжку. Поначалу она еле слушала вас, а потом, задыхаясь, задавала вопросы. Что ж, портрет завершен! (Смеется.) «Вот какая жена ему нужна!» Браво! Это просто гениально, отец!
Иоганна. Прекрати! Ты нас погубишь.
Вернер. Все равно мы погибли: что нам осталось? (Хватает Иоганну за руку выше локтя, притягивает к себе, глядит на нее в упор.) Куда ты смотришь? У тебя глаза пустые, как у статуи. (Внезапно резко отталкивает ее.) Вульгарнейшая лесть, и ты попалась в ловушку! Я в тебе обманулся, дорогая.
Пауза. Все молча смотрят на него.
Иоганна. Вот когда настало время.
Вернер. Время чего?
Иоганна. Последнего испытания, любовь моя.
Вернер. Какого испытания?
Иоганна. Твоего. (Пауза.) Мы у них в руках. Рассказывая о Франце, они рассчитывали, что их слова рикошетом попадут в тебя.
Вернер. Может, скажешь еще, что меня приворожили?
Иоганна. Никого они не приворожили: но хотели тебе внушить, что я заворожена.
Вернер. Будь любезна говорить яснее.
Иоганна. Им надо доказать, что тебе ничего не принадлежит, даже твоя жена.
Отец потихоньку потирает руки. Пауза.
(Внезапно.) Увези меня отсюда!
Короткая пауза.
Я тебя умоляю!
Вернер смеется.
(Жестко и холодно.) В последний раз прошу тебя — уедем! В последний раз! Ты слышишь меня?
Вернер. Слышу. У тебя нет других вопросов ко мне?
Иоганна. Нет.
Вернер. Стало быть, я могу поступить, как считаю нужным?
Усталый жест Иоганны.
Отлично. (Подходит к Библии.) Клянусь никогда не нарушить последней воли моего отца.
Отец. Ты останешься здесь?
Вернер (рука по-прежнему на Библии). Раз вы настаиваете. В этом доме я жил, в нем я и умру. (Склоняет голову.)
Отец (поднимаясь с кресла, дружелюбно). В добрый час. (Улыбается ему.)
Вернер поначалу угрюм, затем улыбается с покорной признательностью.
Иоганна (обводит всех взглядом). Так вот что значит семейный совет. (Пауза.) Вернер, я уезжаю. С тобой или без тебя. Выбирай.
Вернер (не глядя на нее). Без меня.
Иоганна. Хорошо. (После короткой паузы.) Желаю тебе от души не очень сожалеть о моем отъезде.
Лени. Зато мы будем очень сожалеть. В особенности отец. Когда вы собираетесь нас покинуть?
Иоганна. Не знаю еще. Когда окончательно пойму, что проиграла.
Лени. Вы еще не уверены?
Иоганна (с улыбкой). Нет еще.
Пауза.
Лени (думает, что поняла план Иоганны). Если сюда придет полиция, нас всех троих арестуют за Франца. Кроме того, меня обвинят в убийстве.
Иоганна (без обиды). Разве я похожа на тех, кто доносит в полицию? (Отцу.) Разрешите уйти?
Отец. Спокойной ночи, дитя мое.
Иоганна раскланивается и уходит.
Вернер (смеется). Вот так так... (Внезапно умолкает, подходит к отцу, робко кладет руку на его плечо, глядит на него нежно и озабоченно.) Вы довольны?
Отец (с отвращением). Не прикасайся ко мне! (Пауза.) Семейный совет закончен, ступай к своей жене.
Вернер с отчаянием глядит на него, поворачивается и уходит.
Отeц, Лeни.
Лени. А вам не кажется, что вы слишком жестоки?
Отeц. С Вернером? Будь это нужно, я был бы ласков. Но так уж выходит — суровость дает лучшие результаты.
Лени. Не надо доводить его до крайности.
Отец. Подумаешь!
Лени. У его жены какие-то планы.
Отец. Театральный жест: разочарование пробудило в ней актрису, и ей захотелось бросить фразу под занавес.
Лени. Дай бог, если так... (Пауза.) До вечера, отец. (Ожидает, чтобы отец ушел, тот не двигается.) Я должна закрыть ставни. Время Франца. (Настойчиво.) До вечера.
Отец (улыбаясь). Ухожу, ухожу. (Пауза. С неожиданной застенчивостью.) А он знает, что со мной?
Лени (удивленно). Кто? Ах, Франц! Да нет, конечно.
Отец. А! (С наигранной иронией.) Ты щадишь его?
Лени. Его? Да вы могли бы попасть под поезд... (Равнодушно.) По правде сказать я просто забываю ему сообщить.
Отeц. А ты завяжи узелок на память.
Лени (берет платок и завязывает увел). Готово.
Отец. Так не забудешь?
Лени. Нет, но нужно, чтобы представился случай.
Отец. Когда он представится, постарайся также спросить, может ли он принять меня.
Лени (устало). Опять! (Сурово, но без гнева.) Он не примет вас. Зачем заставлять меня каждый день повторять то, что вы знаете уже тринадцать лет?
Отец (яростно). А что я знаю, дрянь? Что я знаю? Ты не можешь открыть рта, чтобы не солгать. Я даже не знаю, передаешь ли ты ему мои письма и мои мольбы, и я не уверен, быть может, ты убедила его, что я умер десять лет тому назад.
Лени (пожимая плечами). На что вы надеетесь?
Отец. Я хочу знать правду или хотя бы покончить с твоей бесконечной ложью.
Лени (указывая на второй этаж). Вот она где правда. Поднимитесь и найдете ее. Поднимитесь! Ну, поднимитесь же!
Отец (гнев его прошел, он кажется испуганным). Ты с ума сошла!
Лени. Расспросите его, и вам все будет ясно.
Отец (с тем же выражением). Я даже не знаю...
Лени. Условный сигнал! (Смеясь.) О, вы его отлично знаете. Сотни раз я замечала, как вы следите за мной. Я слышала ваши шаги, видела вашу тень и ничего не говорила, но еле удерживалась, чтобы не расхохотаться.
Отец хочет возразить.
Может, я ошиблась? Тогда доставлю себе удовольствие проинформировать вас сама.
Отец (глухо и помимо воли). Нет.
Лени. Четыре удара, потом пять, потом два раза по три. Чего же вы ждете?
Отец. А кого я там встречу? (Пауза. Глухим голосом.) Если он меня выгонит, я этого не перенесу.
Леня. Предпочитаете убеждать себя, что только я мешаю ему упасть в ваши объятия.
Отец (с трудом). Ты должна простить меня, Лени. Я часто бываю несправедлив. (Гладит ее по голове.)
Лени ершится.
Какие у тебя мягкие волосы. (Проводит рукой по ее волосам, уже более рассеянно, словно раздумывая.) А ты имеешь на него влияние?
Лени (гордо). Конечно.
Отец. А ты не могла бы понемножку, осторожно, я прошу тебя, подчеркнуть ему особо — и это очень важно, — что мой первый визит будет и последним. Я пробуду у него всего лишь час. Даже меньше, если мой визит утомит его. А главное, передай непременно, что я не спешу. (Улыбаясь.) То есть не очень спешу.
Лени. Одну лишь встречу.
Отец. Одну.
Лени. Одну, и вы умрете. Зачем же тогда видеть его?
Отец. Чтобы увидеть.
Лени вызывающе смеется.
Лени. И попрощаться. А что изменится от того, что вы уйдете по-английски?
Отец. Для меня? Все. Если я увижу его вновь, я все подсчитаю и подведу итог.
Лени. Надо ли так стараться? Подвести итог можно и без вас.
Отец. Ты так думаешь? (Короткая пауза.) Я должен сам провести последнюю черту, иначе все пойдет прахом. (С почти застенчивой улыбкой.) Ведь в конце-то концов я ее прожил, эту жизнь: я не хочу, чтобы она пропала. (Пауза. Почти робко.) Так ты с ним поговоришь?
Лени (грубо). Зачем? Вот уже тринадцать лет, как я охраняю его — и вы хотите, чтобы я сдалась, когда нужно продержаться всего лишь полгода?
Отец. Охраняешь его от меня?
Лени. От всех, кто хочет его гибели.
Отец. Я хочу погубить Франца?
Лени. Да.
Отец (раздраженно). Ты что, рехнулась? (Успокаивается. Горячо, почти умоляюще.) Послушай, возможно, мы по-разному понимаем, что Францу нужно, но я тебя прошу, помоги мне повидаться с ним всего лишь раз: даже если бы я захотел, где мне взять время вредить ему?
Лени резко смеется.
Даю тебе слово...
Лени. Кто вас об этом просит? Не надо подарков.
Отец. Тогда объяснимся.
Лени. Фон Герлахи не объясняются.
Отец. Ты воображаешь, что я у тебя в руках?
