Ацем
Я ее брат! дорого ты заплатишь!
Фолет
Пустое; я за последние клюнул – ха! ха! ха! как я рад, что у тебя такие прекрасные сестрицы. Поедем в Мадрид. Ты можешь ими там сделать свое счастие.
Ацем
Это сумасшедший человек.
Фолет
Послушай, американская харя! не нападай на мое сумасшествие. За него деньги платят.
Ацем
Я теряю терпение.
Фолет
(лезет обнять его.)
Ну, так помиримся и поцелуемся, дорогой зять!
Ацем
(ударяя его по голове.)
Вот приступ к миру. (В сторону.) Он, верно, притворяется.
Фолет
Какая чертовская лапа!
Ацем
Сказывай, где сестра моя? или я тебя на месте убью!
Фолет
(вывертываясь из рук.)
Чорт тебя возьми! хорошо тебе, что я трус и что философ Дон Цапато, Фердинандо, Педрилло велел мне сердиться издали. – Я б тебя надвое расплющил или бы – ушел. Ты меня надсадил в самое темя. (Уходит из рук.)
Ацем
(ища его.)
Ты не уйдешь от меня.
Фолет
(тихо.)
Притаюсь. – Гусман! Сорета!
Дон Гусман
(тихо.)
Это голос Фолета.
Сорета
(тихо.)
Они, верно, здесь.
Квинтет
Фолет
Устрашенный тьмой ночною,
Я от страха весь дрожу;
Но кто здесь еще со мною,
И кого я нахожу?
Сорета
(особо).
(Подходя к нему.)
Здесь с тобой твоя Сорета;
Но к чему вся трусость эта?
Где теперь сестра моя?
Фолет
Сорета и Фолет
Знать, она пошла к Гусману —
Я искать ее здесь стану.
Ацем
Не спущу сему обману,
Я везде тебя достану,
Ты получишь праву месть.
Цимара
Дон Гусман
Ацем
Цимара и Гусман
Тише! с нами кто-то есть.
Вместе
Ацем
(ища друг друга).
Как досадно, что не видно
В темноте его ночной.
Европеец сей бесстыдный
Был бы вмиг растерзан мной!
Цимара, Сорета, Гусман и Фолет
Как досадно, что не видно
Их нам в темноте ночной;
Но, оставя их, бесстыдно
Нам без них итти домой!
Цимара, Сорета, Гусман и Фолет
{Фолет, Сорета}/{Гусман, Цимара}, подойдите!
Чего еще вы здесь годите?
За нами ходят по следам.
Пойдем отсель скорее к {нам}/{вам}.
Ацем
Сестры неблагодарны,
Ваш голос слышу я!
Но сколько вы коварны,
Столь месть люта мои!
Вместе
Ацем
Коль вас догнать успею,
И вами овладею,
Свирепостью моею
В один исторгну час
Коварный дух из вас.
Цимара и Сорета
Сей грозный слыша глас,
От страха леденею
И силы не имею
В ужасный столь нам час.
Спаси, Гусман, ты нас!
Вместе
Дон Гусман
Сберись с душой своею.
Не дам тебя злодею!
Защитою моею
Спасу обоих вас.
Не оставляйте нас!
Фолет
(вместе с прежними).
Ужасный слыша глас,
От страха леденею
И силы не имею!
В негодный самый час
Поддел сей дьявол нас!
Все, выключая Ацема.
Но прокрадемся, коль можно,
Меж деревьев сих пройдем,
И от мести осторожно
Без сражения уйдем.
Уходят.
Ацем
Слышу я, их нет здесь боле.
Соберу друзей своих
Обагрю их кровью поле,
Растерзаю дерзких сих.
Они ушли! злодеи! но недолго будут наслаждаться своею изменою! Они, без сомнения, скроются в этой деревне. Поспешим. – Жестокие гишпанцы! вы не довольны тем, что похищаете наше золото; вы хотите лишить нас первого сокровища: невинности и добродетели!
Явление девятое
Театр представляет богатую комнату в доме Гусмана.
Сорета и Фолет
(которого она тащит за руку).
Дуэт
Сорета
Не страшись, чего бояться?
Нет опасности уж нам.
Фолет
Не пустить меня подраться!
Так шутить собой не дам.
Сорета
Фолет
Сорета
Ты от страха весь дрожал.
Фолет
Трусость в том твоя причина.
Сорета
Фолет
Сорета
Фолет
Сорета
Фолет
Вместе
Перестань же досаждать!
Иль за брань твою в награду,
Не такую уж досаду
От меня {должна ты}/{ты должен} ждать.
Фолет
Смотри, какая вертушка! Если бы не ты, то я бы всем вашим дикарям распроломал головы.
Сорета
Лжешь! – Разве не ты меня тащил оттуда с такою скоростию, что я не успевала бежать за тобой? – это от храбрости?
Фолет
Конечно! Я боялся тебя оставить, ибо философ Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо именно говорит в аргументе о ретираде: «Когда бежишь, тогда и других тащи». Он слов-па на ветер не молвит.
Сорета
Философы ваши такие же трусы, как и ты. Ты и теперь еще дрожишь.
Фолет
Конечно, дрожу; для того, что сразиться не с кем.
Сорета
Для чего не сразился ты давича с моим братом?
Фолет
По двум причинам: первое, что я не хотел брата твоего на месте приколоть; второе, что я сержусь издали.
Явление десятое
Дон Гусман, Цимара, Сорета, Фолет.
Цимара
(садится с Соретою на пол.)
Сорета! Фолет! вы здесь уже? если бы не Гусман, то я бы умерла от страха.
Фолет
И Соретушка также, если бы не мое мужество – в ногах.
Сорета
Ты мне его довольно показал.
Фолет
Больше было некогда. Чем богат, тем и рад.
Дон Гусман
Сядьте лучше здесь, мои милые!
Они садятся в креслы, поджав ноги.
Цимара
Сядем.
Сорета
Ну-тко, Фолет, покажи мне, что в Мадриде хорошего?
Фолет
Разве я зрительная трубка? там все хорошо: женщины, дома, а более всего философ Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо. Это кузов мудрости.
Цимара
На что у вас строят такие высокие шалаши? в нашем можно спокойнее жить.
Сорета
Конечно; а особливо на что такие высокие и широкие? ее лучше ли пониже и поуже?
Фолет
Правда, правда, пониже и поуже – это гораздо лучше.
Дон Гусман
Тебе не нравятся, Цимара, эти картины?
Цимара
Нет; на них начерчены люди, деревья, реки. – Это хорошо, но все одно и то же. Напротив, на наших полях я вижу всякий месяц новое, переменное.
Фолет
Всякий месяц новое, переменное? Вот те Америка! Это хоть бы в Европе!
Сорета
Эти писанные люди хороши; но живой всякий милее. С ним лучше тысячу раз.
Фолет
Правда, правда, Соретушка! И Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо то же говаривал. – А я, как ученик его, люблю больше оригиналы, нежели копии.
Сорета
Много у вас рисованных женщин?
Фолет
Полон Мадрид. Редко, редко столкнешься не с рисованною, а то все как будто подщекатуренные рожицы.
Цимара
Ну, Гусман, ты хотел уверить меня, что Европа лучше Америки. Я у вас много вижу мудреного, а мало хорошего.
Фолет
Это от того, что ты не была ученицею у философа Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда. Он бы тебе все показал попросту.
Дон Гусман
Твоя невинность и неопытность не позволяет тебе видеть цену европейских выгод. – Но не довольно ли для тебя, когда ты можешь сделать меня счастливым?
Ария
Там в блаженстве мы с тобою
Будем счастливой судьбою
Наслаждаться век в любви;
И, взаимной страстью тлея,
Век напастей не имея,
Нежный жар питать и крови.
С сердцем я в твое владенье
Все отдам мое именье,
Будь владычицей моей!
Я почту за пышность славы
Принимать твои уставы,
И мной вечно ты владей.
Не будь так жестокосерда, Цимара! Если ты не захочешь разделить счастья и богатства моего со мною, ты предпишешь мне смерть. Поедем – и вечный брак увенчает взаимную нашу привязанность.
Фолет
Соретушка! качнем без дальних обиняков в Мадрид. Я не охотник болтать одно и то же. Ты знаешь, что я тебя люблю столько же, как и ваше золото, и что эту любовь надобно побриллиантить, – то есть жениться.
