Иоанн
Борецкий
Пред ней я оправдаюсь…
Она посетует… потом с другими…
Невольно согласится…
Иоанн
Да! поутру
Она не будет спорить уж ни с кем.
Борецкий
Нет, нет! Она останется в живых —
Условье непременное мое!
Иоанн
Я должен наказать ее примерно.
Борецкий
Опять не согласились мы с тобою.
Ты женщины боишься, князь всей Руси!
Иоанн
Я не боюся никого, но должен,
В пример для подданных, казнить злодейку.
Пятнадцать лет покоя днем и ночью
Меня лишавшую…
Борецкий
Итак, прощай!
Быть может, завтра ты и пожалеешь
О нынешнем безвременном отказе.
Отходя.
Суди — ведь я прошу ей только жизни.
Ты можешь заточить ее, коль хочешь.
Поверь: такая жизнь ей горше смерти.
Иоанн, подумав
Борецкий
С улыбкою.
Не на престоле
Ведь ты сидишь.
Иоанн, крестясь
Клянусь царем небесным![47]
Борецкий
Теперь тобою я совсем доволен.
Условье кончено — и я тебе
Усерднейший слуга. Лишь только помни,
Я буду делать, что могу. — Не требуй
Сверх сил.
Входит Образец.
Иоанн
Увижу я. Прощай, Борецкий!
Надейся! Бойся!
Борецкий уходит.
Образец
Иоанн
Образец отворяет двери. Князья и бояре входят и становятся около Иоанна.
Иоанн
Российские бояре,
Вожди, князья! Цель наша перед нами.
Поутру, с помощью господней, можем
Достигнуть мы ее. Напоминать ли
Теперь еще вам, что судьба отчизны,
Честь предков и потомков дальных благо
От вашей воли, доблести зависят.
Нам долг велит казнить виновный город.
Притом с врагами нашими — Ордой
И Польшей — без него нельзя бороться.
Вы знаете все сами. Мы должны лишь
Вас ободрить своим великим словом,
Сказать вам: потрудитесь. — Мы десницей
Державною отрем ваш пот кровавый,
Богатой милостью исцелим раны.
Вперед, и с нами бог! Приступим к делу!
Велите петь молебны. Пусть святою
Водой священники окропят храбрых,
Благословят на подвиг велий, славный!
Боярин Образец вам перескажет
Военные мои распоряженья.
В заутреню, с военным нашим кликом
«Москва» ударим на врагов…
Все кричат
Москва!
Москва! К мечам! Казнить новогородцев!
Да здравствует надежа-государь
На многие лета! Москва!
Иоанн идет в одну сторону; прочие в другую.
Князь Верейский к князю Микулинскому, отходя
Вечевая площадь. Вечер. Граждане ходят толпами, другие стоят около колокола, одаль.
Глухой шум. Захарий Овин, Упадыш.
Овин
Уж на дворе смеркается, а слуху
О наших нет послах. Я здесь продрог,
Борецкого с вечерен ожидая.
Упадыш
Небось: послов не рубят, не секут,
Ведь Иоанн хоть князь, а знает это.
Борецкий наш целей других приедет.
Овин
Да без него становится, брат, жутко.
Во всех концах народ наш закипает,
Расходится, что Волхов в непогоду,
И сердце рад сорвать на всяком встречном.
Того смотри — с плеч голова скатится
До тысячской собольей шапки жданной.
Уж на меня косятся, подзревая,
Что не спроста я скоро изменился,
И прежний друг, теперь Москве противлюсь.
Кузмин поутру побранился…
Упадыш
Брань
На вороту не виснет, дядя! стерпим!
Пускай бранят, мы после поколотим,
На улице у нас свой будет праздник,
Мы отольем волкам овечьи слезы.
Уж вот натешусь, напируюсь вволю,
Как в Вятке вольница во время оно.
Гуляй, бери, хватай, пали, — все наше.
Овин
Тебе бы все буянить, сорванец.
Упадыш
По-вашему — исподтишка бы лучше,
Не плошь Борецкого. Куда как правда,
Что в тихом омуте ведутся черти.
Овин
Ты врешь. Спасти Новград Борецкий хочет;
Он не похож на мать свою злодейку, —
(Намедни опозорила на вече
Меня), — порасспроси Ивана Тучу,
Как вел он дело с князем, что для граждан
Он выговорил.
Упадыш
Да — расставь карман:
Перехитрит он Иоанна, как же.
Коль обещания всему народу
Он не сдержал, так неужели сдержит,
Что обещает меж четырех глаз.
Борецкий рот вам мажет этим медом,
А сам лишь из воды сух вылезть хочет,
Подвыситься перед своею братьей. —
Уж эти волки мне в овечьих шкурах! —
Вот я, пожалуй, напрямки признаюсь.
Зачем на вашу сторону отдался.
Овин
Упадыш
Затем, что руки расчесались,
Наскучило сидеть мне, хвост поджавши,
Смотреть, как величаются другие,
Заграбив все, как нам в глаза смеются.
Чем лучше нас они? Чем мы их хуже?
Поклонитесь и мне, друзья. Вот я вас!
Овин
Ну полно, перестань! скажи-ка лучше:
Готово ль все на стороне Софийской?
Упадыш
Готово все: я промаху не дам.
Развел огонь во всяком переулке,
Где до ушей рот волчий разевая,
А где хвостом виляя тихо лисьим.
Граждане черные и рвут и мечут…
Овин
А на Торговой стороне ты был ли?
Там богачам война с Москвой не люба,
Не плошь бояр скупых и разжирелых.
Я к ним послал Клементьева Андрея
С десятком молодцов лихих на выбор —
Заваривать везде покруче кашу,
Да нет вестей, а уж давно пора бы,
Боюся я…
Упадыш
Чего! сейчас лишь только
Я протолкал их с улицы Буяной;
Ганзейцы там перебесились с страху,
Таскают вон товар из лавок в церковь,
Кладут воза, считают, пишут в книгах,
Кричат, шумят, толкаются, бранятся —
Версты, чай за три слышно прокаженных —
А наши у ворот остановились,
Глядят, поддражнивают да смеются,
Как будто бы без дела ротозеи.
На счастье, я там проходил и в шею
Прогнал всех прочь…
Овин
Вот бестолочь какая!
А я ведь как надеялся на них!
Ну если ониполовцам[48] удастся
Народ смирить — с наградой мы прощайся!
Упадыш
Тс, потише… видишь ли, толпой оттуда
Валят они — пришел ответ знать князев…
Овин
Борецкий мой приехал! — что-то будет?
Множество бояр и людей житых приходят на площадь одни за другими.
Боярин
Звоните в колокол: послы уж едут.
Посадник приказал сзывать на вече.
Звонят в колокол. Движение в народе. Кричат:
Послы! послы! скорей на вече! вече!
Народ разделяется на две толпы, в одной бояре и люди житые, в другой младшие граждане. Те и другие говорят между собою.
