из тех, кого можно безобидно назвать пигалицей. Она проходит мимо Алешки, искоса поглядывая на него.
А л е ш к а. Алло, не найдется случайно конверта?
П и г а л и ц а. У кого? У меня?
А л е ш к а. За наличные, конечно!
П и г а л и ц а. Чего нет, того нет.
А л е ш к а. Больше вопросов не имею. (Продолжает писать.)
Пауза.
П и г а л и ц а. А вы не будете возражать, если я сяду рядом с вами?
А л е ш к а (подвинулся). Скамейка общая.
П и г а л и ц а. Что правда, то правда. (Села, помолчала.) Только имейте в виду, я не ищу случайных знакомств. Особенно сейчас, ночью… Просто я боюсь.
А л е ш к а. Кого?
П и г а л и ц а. В зале ожидания, где я сидела, ходит какой-то пьяный. Я боюсь пьяного.
А л е ш к а. Чего его бояться?
П и г а л и ц а. У него нет контроля над собой.
А л е ш к а. А у кого он есть?
П и г а л и ц а. У всех. Конечно, кроме пьяных. И еще нахалов. Нахалов я тоже побаиваюсь. Но их всегда можно определить по глазам.
Алешка посмотрел на нее, усмехнулся и стал продолжать писать.
Девушке, наверно, пишете?
А л е ш к а. Папе. Римскому.
П и г а л и ц а. Извините!
Пауза.
А л е ш к а. Все! (Сложил исписанный листок, положил в карман, встал.) Отправлю с места назначения. Днем раньше, днем позже — суть не в этом.
П и г а л и ц а. Вы сверните треугольничком. Будет вроде солдатского. Все равно дойдет. А получатель оплатит.
А л е ш к а (с усмешкой). Вот именно. Как от бедного родственника. Фигу! Он тогда не захотел выслушать меня — пускай получит в письменном виде!
П и г а л и ц а (хихикнула). Папа Римский?
А л е ш к а. Он самый. Который с догмами.
П и г а л и ц а. Может, вы еще и верующий?
А л е ш к а. Обязательно.
П и г а л и ц а. В бога?
А л е ш к а. В то, что и ты тоже человек на этом свете!
П и г а л и ц а. Скажите пожалуйста!
А л е ш к а. Счастливо оставаться! (Уходит.)
П и г а л и ц а (вслед ему). А… а… а вы тоже ждете поезда?
А л е ш к а. Тоже.
П и г а л и ц а. В Москву?
А л е ш к а. Наоборот.
П и г а л и ц а. А я в Москву! Это у меня последняя пересадка. И — Москва!
А л е ш к а. Чего ты там потеряла!
П и г а л и ц а. А почему это вы сразу на «ты»? Вы же видите меня всего две минутки. Это же совсем ничего!
А л е ш к а. Ишь ты!.. То есть — вы.
П и г а л и ц а. А у вас глаза не нахала, я вижу.
Алешка с интересом поглядел на нее и сел на скамейку.
Знаете, это у меня уже третья пересадка. И вот когда я сижу на станции, все равно на какой, и особенно ночью, мне всегда кажется, что как раз на этой самой станции Анна Каренина бросилась под поезд… «О господи!» — воскликнула Анна и — бемс!.. А вам так не кажется?
А л е ш к а (повертел пальцем у виска). Случайно — не того?
П и г а л и ц а (обиделась). А вы вообще-то когда-нибудь читали Льва Толстого?
А л е ш к а. Первый раз слышу такую смешную фамилию.
П и г а л и ц а. А вот скажите, как называлась станция, где трагически погибла Анна?
А л е ш к а. Терпеть не могу викторин! Все как будто спятили!.. Сразу видно — веселая и находчивая…
П и г а л и ц а. Сразу видно другое! Не читали вы Льва Толстого, вот и увиливаете!
А л е ш к а. Самоубийство — вреднейший пережиток прошлого.
П и г а л и ц а. Нет уж! Анна была не такая! Это ее просто заставила жизнь!
А л е ш к а. Жизнь должна заставлять жить!
П и г а л и ц а. Но тогда была другая жизнь. Безвыходная! И потом Анна ненавидела этого ушастика Каренина. Скажете — не так?
А л е ш к а (не сразу). Интересно, за что женщина может ненавидеть мужчину? И прямо так и говорить: «Я его ненавижу!» За что?
П и г а л и ц а. За обман!
А л е ш к а (презрительно махнул рукой). А-а…
П и г а л и ц а (виновато). Конечно, смотря какая эпоха…
А л е ш к а. Сегодня, час назад, вот какая!
П и г а л и ц а (осторожно). Это случилось лично с вами?
А л е ш к а (изумленно взглянул на нее). Слушай, а зачем, собственно, ты едешь в Москву? То есть — едете.
П и г а л и ц а. Я буду артисткой.
А л е ш к а. Значит, в театральный?
П и г а л и ц а. Еще сама не знаю. Куда возьмут. Может, прямо в театр.
А л е ш к а. Есть некое противоречие. Экзамены давно кончились, занятия успешно начались.
П и г а л и ц а. Разве не может быть исключения из общего правила? Я не виновата, что меня не отпустили вовремя. Начальник сказал — найдешь себе замену, поезжай куда хочешь. Я работала почтальоном, а для такой работы замену найти не так-то легко. Вот и опоздала.
А л е ш к а. Можно было предупредить за две недели — и ваших нет! Все по закону.
П и г а л и ц а. А совесть, интересно, должна быть или не должна? Что ж, по-вашему, начальнику самому разносить газеты и письма?
А л е ш к а. Стоп! Есть идея. Когда поезд?
П и г а л и ц а. Чей? Мой? Утром, полдесятого, а что?
А л е ш к а. Вот десять копеек. Купить конверт. Вот текст — вложить и запечатать. Сейчас напишу адрес. И опустить здесь же, на вокзале, минутное дело. Договорились?
П и г а л и ц а. Пожалуйста, мне не трудно, только вы думаете, раз я опоздала…
А л е ш к а (быстро написал адрес на клочке бумаги). Вот. Адрес. Вересову Алексею Ивановичу. (Отдал Пигалице.) Доверяю как бывшему почтальону.
П и г а л и ц а. Да ладно, ладно… А вы думаете, раз я опоздала, в Москве со мной и разговаривать не станут? Станут! Я своего добьюсь! Вы, конечно, скажете — чтобы стать артисткой, одного желания мало. Так все говорят. А у меня не только одно желание. Я чувствую, что могу. Есть во мне что-то такое, я не хвалюсь, я это чувствую… Конечно, может, я и ошибаюсь, но мне все-таки кажется, что не ошибаюсь. Вот хотите, я вам прочту одно стихотворение? Про сумасшедшего!
А л е ш к а. Про кого?!
П и г а л и ц а. Оно так и называется — «Сумасшедший». Я его специально для Москвы приготовила… Нет, если не хотите, так прямо и скажите, я же не навязываюсь… (Она откашлялась, приготовилась и начала декламировать Апухтина.)
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх
И можете держать себя свободно. Вы знаете, на днях
Я королем был избран всенародно…
(Читает она увлеченно, переживая, но — довольно плохо, явно переигрывая, так что испытываешь неловкость, слушая ее. Алешка прячет улыбку.) Вы не слушаете?
А л е ш к а. Почему?
П и г а л и ц а. Так не слушают!.. У нас там, когда я читаю, на этом месте у всех слезы текут. Я же не случайно выбрала его для Москвы!
А л е ш к а. Хотите правду?
П и г а л и ц а. Хочу!
А л е ш к а. Москве оно не понравится.
П и г а л и ц а. Это почему же?
А л е ш к а. Москва слезам не верит.
П и г а л и ц а. Это ваше мнение обо мне?
А л е ш к а. Сейчас всякие эти цветочки-василечки никому не нужны. Да еще плюс этот… псих!
П и г а л и ц а. Я еще вот каких людей боюсь. Которые как будто заранее знают, что кому нужно. Вернее, даже не боюсь, а презираю! Таких людей не должно быть в нашем обществе!
А л е ш к а. Это ты про меня?
П и г а л и ц а. Вовсе и не про тебя. Ты разве знаешь, что кому нужно?
А л е ш к а. Слушай, а я тут из-за тебя не провороню свой голубой экспресс? (Отвернул рукав пиджака, чтобы узнать время, но часов на
