Катя уже давно вошла и смотрела вместе с Ником. Не зная русского, он все понял.
— У меня там ноутбук остался… и костюм новый, — тихо сказал он и посмотрел на нее.
5 декабря
Иркутск
Катя и Петя ехали из школы в троллейбусе. Рюкзак за спиной мешал ему, и он повернулся к Кате.
— Мам, а этот теперь всегда у нас будет жить? — спросил Петя.
— Нет, что ты… У него просто неприятности сейчас. Он дела свои сделает и поедет в свою Америку.
Помолчали.
— Мам, а папа знает его? — спросил Петя.
— Нет, наверное. Америка большая.
— Папа писал, что все американцы — уроды.
— Он не про людей… Он вообще про страну. Просто у него не получилось в Америке, и он разозлился на всех. А людей он любит. Они все разные…
— Приедем, почитаем его письма? Там, где про меня? — Петя прижался головой к ее коленям, Катя положила руку ему на голову и посмотрела в окно.
— Нам надо еще на почту зайти. Вдруг дяде Нику перевод пришел, — сказала она.
Ник сидел дома, когда в дверь позвонили. Звонили настойчиво.
Он подошел к двери и посмотрел в глазок.
За дверью стоял незнакомый человек в оленьих шкурах.
Ник ушел в комнату и сел. Человек продолжал звонить.
Алеша сел на ступеньку, подумал и посмотрел наверх.
Ник услышал звук открывающейся двери и испуганно поднял глаза.
В комнату вошел Алеша.
— Ты чё?! Чё не открывал? Я звоню, как мудак… Хахель, что ли?.. Катя где? — спросил он и стал раздеваться. — Ты чё, немой? — не услышав ответа, спросил он и повернулся. — Ты это… ваще тут кто?
Ник просто смотрел на него, слушая звуки незнакомой речи.
Катя с Петей вошли во двор. Возле дома стоял УАЗ с надписью «МИЛИЦИЯ».
— Здравствуйте! — радостно сказал знакомый участковый милиционер, выходя из машины.
— А, это вы… Я так и подумала. Опять к нам? — спросила Катя.
— Да у нас и без вас дел полно… Ваш? — спросил милиционер. — Хорош! Кем стать хочешь, боец?
— Космонавтом.
— Молодец! Я тоже мечтал… Хотел посмотреть на нашу Землю сверху, убедиться, что круглая она, — радостно сказал милиционер.
— А я хочу улететь отсюда насовсем, чтобы таких, как ты, уродов не видеть, что к детям пристают.
Идиотское выражение на мгновение застыло на лице милиционера.
— Петр! — резко одернула его Катя. — Ты же обещал, что больше не будешь!
— А чё он лезет…
— Наш пациент, — придя в себя, сказал милиционер.
Петя прибежал из спальни с человеком-пауком в руках.
— Смотри, Алеша! — радостно сказал он и сунул игрушку Алеше. — Паук! Это мне на день рождения мама подарила.
— Круто! — сказал Алеша, беря игрушку. Она была с батарейкой и запищала. Замигала лампочка.
Они сидели за столом и ели вареную картошку с солеными огурцами.
— А я знала, что ты вспомнишь про тайник. Как участковый сказал, что ты убежал, я сразу ключ положила, — радостно говорила Катя. — Леш, он ходит все время. Ты смотри, возьмут они тебя здесь…
Ник молча ел картошку.
— Ничего, прорвемся… А эта сука, что посадила меня, где? — Алеша поджал губы.
— Да прости ты ее, глупая она была… Я всегда говорила тебе — не связывайся ты с дурами, — сказала Катя.
— Дура? Сволочь она коричневая! Я из-за нее под этого азера лег на четыре года. А мог на восемь за пять тонн баксов!
— Да дура она, Алеша… Не знала она, что такое пять тысяч… Кино американского насмотрелась. Могла легко и миллион сказать. Вот он, — кивнула она на Ника, — пятьдесят пять миллионов потерял…
— Пятьдесят пять миллионов? — Алеша посмотрел на Ника. — Американских?..
Ник понял, что говорят о нем, положил картошку в тарелку и перестал жевать.
— Теперь ищут его. — Катя помолчала. — Как тебя. Тоже по телевизору показывали.
— Ох, не люблю я по-английски говорить, — сказал Алеша и снова посмотрел на Ника. — Привет, я — Алекс. Как дела?
7 декабря
Байкальск
Вдоль Ангары промчался джип «Лексус».
Ник сидел сзади в обитом деревом салоне, на светлом кожаном сиденье. Рядом расположился представительный молодой человек педерастического вида — переводчик.
— А здесь, — говорил он, — река Ангара вытекает из озера Байкал.
Играла музыка. Ник волновался.
Джип резко тормознул.
— Вот мы и дома, — сказал переводчик, радостно улыбаясь.
Ник вышел из машины и, сопровождаемый водителем и переводчиком, пошел к невзрачному зданию алюминиевого завода.
Из стоявшего тут же «Мерседеса» вышел Коротич в длинном черном пальто и быстро пошел навстречу Нику.
— Господин Коротич, — представил его переводчик.
— Семеныч! — радостно сказал Коротич, протягивая руку.
— Ник, — чувствуя себя полным идиотом, сказал Ник, пожимая ему руку. Он сразу узнал в Семеныче лысого сотрапезника Бурова.
— Do you speak English? — сразу спросил он.
— Да нет! Зачем голову напрягать… На то переводчики есть, — сказал Коротич по-русски. Переводчик переводил практически синхронно. — Ну что? Пойдем посмотрим. Отпусти джип, — бросил он через плечо охраннику. — Мы на «мерсе» вернемся.
Пока они шли к зданию, Ник еще раз нервно посмотрел на Коротича.
В цеху было шумно, горел огонь.
— …Только не надо меня разводить! — кричал Коротич. — Я знаю, что ты на бабки попал! Вернуть хочешь… Вы там, в Америке своей, странные какие-то. Жадные. Деньги вам всем нужны. А что такое деньги? Пыль!.. Вот зачем деньги тебе, американец? Ну, купишь ты себе остров в Тихом океане. И что? Просидишь там две недели… знакомым покажешь… Ну, замок в Германии купишь… Бабу вывезешь… Оденешься лордом… Походишь неделю и поймешь, что мудак ты. Скучно! Рисковать интересно! Игра! Любая игра втыкает! Щас ты проиграл, я выиграл… Ладно, давай. Что там у тебя? Только не гони. Мы не американцы, у нас по-простому все.
— У вас крупное предприятие. У нас мировой рынок. Я могу вас на него вывести! — орал Ник.
— Куда ты выведешь, если ты на пятьдесят лимонов угорел? Чё ты гонишь?
Переводчик старался не пропустить информацию и суетливо перебегал от одного к другому.
— Вы переведете деньги на счет «Нортон Инвест», и будем считать, что я вам должен! А с вами уже мы разберемся! Я как брокер на вас работать буду!
— Ага… И я там тебя по Америке сачком ловить буду. — Коротич весело посмотрел на него. — Ладно, поедем съедим кого-нибудь! Орать надоело…
— И что вот вы, американцы, лезете везде со своей дурацкой демократией? — вальяжно откинувшись на спинку стула после обильной трапезы, спросил Коротич. Они сидели в пустом загородном ресторане. На столе еще оставалась половина зажаренного поросенка. Ник еще доедал. — Куда ни сунетесь, везде нагадите. Вот чего вам от сербов нужно было? Разбомбили, отдали полудиким племенам древнюю православную землю! Теперь все знают, что обосрались вы, — эти албанцы уже по всей Югославии рассосались… А в Ирак зачем полезли? Ты вот в детстве «Приключения Синбада-морехода» читал? — Ник отрицательно мотнул головой. — Вот. Значит, ты не знаешь, что такое Басра и Багдад! И никто из вас не знает, — распалился Коротич. — А спросил ли кто, нужна ли иракцу ваша демократия? Вы же ни хера не понимаете: Азия, Европа основаны на древнейших цивилизациях, культуру которых во многих ее проявлениях несут в себе жители этих стран! Это традиции опять же… Вот заставь русского мужика из Покровки пиво твое «Миллер» пить, да он тебе в морду плюнет! — Коротич разошелся. — А какая у вас традиция? Деньги! Ну, пара писателей еще… Это все, что ты можешь по наследству детям передать! Ведь поехали-то в Америку подонки всякие, которые от закона своих стран бежали, и те, которые из-за денег порвали со своими корнями. Бросили землю предков своих. Да еще евреи, у которых тогда земли своей не было, и образовали «демократическое» государство. А потом еще насильно чернышей навезли из Африки, чтобы самим не работать. И хорошо!.. И жили бы себе счастливо, никого не трогали. Так нет, мало вам! У вас комплекс неполноценности по Зигмунду Фрейду! Вам мир переделать надо. Мировое господство установить! И теперь под видом вашей демократии вы кровь со всего мира сосете! А суть вашей демократии: «У кого денег больше, тот и прав!» Вот и вся ваша демократия! Нам, русским, ваша демократия ни к чему. Вот ты потерял деньги, и все! Кончилась жизнь, кончилась демократия! А у нас с этим все только начинается…
