Ник не спорил. Он доел и слушал переводчика вполуха, думая о своем.
— Ладно, — добродушно сказал Коротич, махнув рюмку под огурчик, — давай, как ты себе это конкретно видишь…
— Значит, схема такая… — Ник взял салфетку, достал из кармана ручку и начал чертить.
Они оделись и, сопровождаемые охранником, вышли на улицу. «Мерседес» от стоянки медленно двигался к ним.
— Ну что, вкусный поросенок? — довольно спросил Коротич.
Ник кивнул.
— То-то же. Это тебе не гамбургеры трескать… Культура еды — это тоже традиция. Я тебе книжку дам про древнюю таджикскую систему питания. Кому, сколько, когда и как… Он, — Коротич кивнул на переводчика, — переведет тебе. Прочитаешь, поймешь про гамбургеры и пиццы… Дрянь всякую в рот суете…
В этот момент проходивший мимо человек в пальто приостановился, слегка развернулся, и охранник позади Коротича упал, затем, как-то беспомощно взмахнув руками, упал переводчик. Коротич все понял и побежал.
Человек достал из-под пальто руку с пистолетом и выстрелил вслед. Звука не было. Коротич продолжал бежать.
Ник сел на снег и, глядя на них, инстинктивно пополз в сторону машины. Официант позади него судорожно закрывал дверь ресторана на запор.
Коротич наконец упал. Человек быстро приблизился к нему, посмотрел и непонятно зачем, как показалось Нику, взмахнул пистолетом. А затем не спеша двинулся назад.
Человек подошел к Нику.
Широко раскрытыми глазами Ник смотрел на него. Снизу было видно, что это китаец или японец.
— Я американец, я не говорю по-русски! Вот мой паспорт! Я только что из Нью-Йорка! Я не знаю ничего. Мы просто пообедали! — быстро говорил Ник.
Китаец выстрелил по разу в каждого лежащего, повернулся к Нику и кивнул головой в сторону стоявшего рядом «мерседеса» Коротича.
Ник посмотрел.
Дверь машины открылась, китаец наставил на Ника пистолет и кивнул еще раз.
Наконец Ник понял, чего от него хотят. Он туг же встал со снега, быстро подошел к машине, на ходу вытирая о рукава свои руки, замерзшие в снегу, и забрался внутрь.
Китаец тоже сел сзади.
Машина сорвалась с места.
Иркутск
Темнело. Алеша нашел Гогу в молодежном баре. Здесь было очень шумно. По стенам были развешаны плакаты рок-группы «Ленинград». С бокалом пива в руках Гога пел караоке на пару с какой-то симпатичной девушкой. Алеша подождал, пока они допоют, и перехватил его за руку по дороге к столику.
— Гога, здорово, — тихо сказал он.
— Болото! — радостно заорал пьяный Гога.
— Тихо ты!..
Гога закрыл себе рот рукой и потянул Алешу к столику в уголке.
— Ну-ка, брысь отсюда! — скомандовал он двум соплякам, сидевшим за столиком. — Ну, ты — крутой! С зоны оторвался! По телеку говорят, ты охранника завалил?
— Да нет, не я это… Я даже не стрелял… Слушай, Гога, мне сваливать надо. Я пришел с Аликпера должок взять. Ты ведь тогда ко мне от него пришел, его слова передал: «Выйдешь богатым»?
— Ну…
— Знаешь, где он? — спросил Алеша и, видя, что Гога колеблется, немножко надавил. — Ты один при делах. Без тебя не будет базара. А без бабок мне карачун, одноклассник!
— Другой он стал… крутой… — с сомнением сказал Гога. — Казино у него теперь и гостиничная проституция. Черными себя окружил… Ладно, посиди, попробую позвонить.
Гога встал и зашел за стойку.
— Гарик, пивка вон тому у окна отнеси, — на ходу сказал он бармену.
Одетый Петя сидел возле уже пустого школьного гардероба с ранцем за спиной и цеплял носками валенок обертку от «Сникерса». Старая гардеробщица смотрела новости по маленькому переносному телевизору.
— А ты, Фельдман, чего домой не идешь? — мимоходом спросила пожилая учительница, спускаясь по лестнице.
— Я маму жду, — недружелюбно пробубнил Петя.
— А. — Она вышла на мороз.
— А теперь криминальная хроника, — объявил диктор. — Сегодня днем у загородного ресторана «Рыцарский двор» совершено покушение на председателя правления акционерного общества «Восточно-Сибирский алюминий» Коротича Михаила Семеновича. Михаил Коротич и двое его охранников скончались на месте. Органами внутренних дел Иркутской области подозревается ранее объявленный в розыск, пропавший без вести гражданин США Николас Макгуаер. После совершения убийства он и неизвестный мужчина в черном пальто сели в «Мерседес» с номером «777», принадлежавший Михаилу Коротичу, и покинули место преступления. Пустой «Мерседес» найден в лесу в десяти километрах от Иркутска.
— Что же такое делается-то! — Всплеснула старушка руками. — Американцы уже наших убивают! И прямо у нас, в сердце Сибири!
— Это дядя Ник, — значительно сказал Петя старушке-гардеробщице, откусывая бутерброд. — Он ничего, в общем, не козел, только по-русски ни фига не понимает. Теперь его, как дядю Алешу, в тюрьму посадят… Если поймают, конечно…
— А ты что? Знаешь его? — спросила гардеробщица.
— Конечно! Он у нас живет, — как нечто само собой разумеющееся, сказал Петя.
Старушка испуганно посмотрела на быстро спускавшуюся по лестнице Катю.
— Ну, пошли… До свидания, Октябрина Сергеевна, — кивнула она старушке напоследок, и Петя вскочил со скамейки.
— До свидания, Екатерина Алексеевна, — бросила та вслед.
8 декабря
Иркутск
Алеша и Гога спустились в подвал и уткнулись в запертую железную дверь. На звонок открыла вульгарная блондинка лет двадцати четырех.
— Привет, Гога. Давно не было тебя, — прокуренным голосом кокетливо сказала она.
— Здорово, Маша. Где? — спросил Гога.
— Туда, по коридору вторая дверь, — сказала она, пропуская его, и улыбнулась Алеше: — А ты по телевизору прям красавчик.
По коридору сновали кавказцы бандитского вида.
— Здравствуй, Аликпер, — почтительно сказал Алеша.
— Здравствуй, Болото. Садись. Ты в моем доме почетный гость. Джафар, — обратился он к парню — видимо, телохранителю, — попроси Машу, пусть сделает туда-сюда покушать.
Джафар кивнул и вышел. Комната с дешевым евроремонтом, в которой они сидели, демонстрировала попытку сделать ее похожей на офис.
— Мы все рады, что ты дошел, что не взяли тебя. Если что нужно — говори. Спрячем, будешь, как хан, жить. Гарем тебе привезем… — продолжал мужчина лет тридцати пяти, начинавший заплывать жиром.
— Спасибо, Али, у меня есть где жить, — перебил его Алеша. — Я всегда знал, что на тебя можно положиться, но мне уходить надо. Мне очень деньги нужны. Я за обещанным пришел. Как договаривались.
В офис вошел Джафар с бутылкой водки и пластиковыми стаканами. За ним Маша внесла какую-то мясную закуску на двух тарелках, маринованный перец, чеснок, фрукты.
— Я все помню, Болото. Ты меня выручил, и я тебе отплачу. Но мы не ждали тебя так скоро, и столько денег у меня сейчас нет. Присаживайтесь, братья мои, выпьем за встречу, за твое счастливое возвращение. — Али поднял стакан с водкой.
Алеша с Гогой придвинули стулья, подняли стаканы и напряженно выпили. Закуску брали руками.
— Просто надо подождать несколько дней, — чавкая, сказал Али. — Вот карточка моя, там мобильник записан. Позвони через четыре дня. А где ты причалил? — как бы невзначай, передавая карточку, спросил Али.
Алеша настороженно взглянул на него.
— Все-все, понимаю, — улыбаясь, поднял он вверх ладошки с толстыми растопыренными пальчиками. — Просто любопытство. Ну что, за успех! А если поторчать хотите, ребята, героин, кокс, покурить, — я угощаю…
Маша выносила остатки грязной посуды из офиса, когда услышала, как Али приказал Джафару:
— Узнай, где живет.
— Думаю, у сестры или у Гоги, — сказал Джафар. — Где еще?
— Проверь и позвони по горячему телефону, что по ящику передавали. Только из автомата позвони.
— Сука черная!.. — прошептала Маша.
— …Нет, это был китаец! Я вот так его видел! — Ник возбужденно вытянул руку ладонью к себе. Он был грязный, продрогший, со спутанными волосами, в мокрой одежде, грязные капли с которой падали на пол. В мокрых ботинках он сидел на табурете на Катиной кухне.
