«В минуты музыки печальной…» - Николай Михайлович Рубцов

Вал разбежится,

           до рева зол,

Всклокоченный, бесноватый,

И прогремит,

         налетев на мол,

Гулко, как взрыв гранаты…

Воздух соленый

            будто бы пьем,

Жадно вдыхаем ртом мы.

Ждем, когда в рупор

               крикнет старпом:

— Боцман, отдать швартовы! —

Если водой

        полубак залит,

Если волна — под ноги,

Значит тихий причал

               позади,

А впереди —

           тревоги.

Сразу заставит

           забыть про сон

Море ночным разбоем.

Трудно представить

              больший простор

Чувствам,

       мечтам,

             работе!

И не представить,

             чтобы в пути,

В гуще походного гула

Кто-то сказал,

          глаза опустив:

— Больше

        так

           не могу я… —

Верность Отчизне

             силы придаст

Тем, кто слабеет в штормы,

Всем, кто уйдет

           выполнять приказ,

Срочно

     отдав швартовы!

Есть на севере береза,

Что стоит среди камней.

Побелели от мороза

Ветви черные на ней.

На морские перекрестки

В голубой дрожащей мгле

Смотрит пристально березка,

Чуть качаясь на скале.

Так ей хочется «Счастливо!»

Прошептать судам вослед.

Но в просторе молчаливом

Кораблей все нет и нет…

Спят морские перекрестки,

Лишь прибой гремит во мгле.

Грустно маленькой березке

На обветренной скале.

Он поднял флаг

Над сельсоветом.

Над тихой родиной своей,

Над всем старинным белым светом

Он поднял флаг!

В краю полей

Он дорожил большим доверьем

И даже,

Брошенный женой,

Не изменил

Родной деревне,

Когда ей было тяжело.

Он не стремился

К личной славе,

Не верил скучным голосам.

Он знал: кто едет,

Тот и правит!

И в трудном деле

Правил сам!

За изобилье

В каждом доме,

За добрый говор —

Напрямик

Он твердо шел,

Собою скромен

И одновременно

Велик…

…Уронила шелк волос

Ты на кофту синюю.

Пролил тонкий запах роз

Ветер под осиною.

Расплескала в камень струи

Цвета винного волна —

Мне хотелось в поцелуи

Душу выплескать до дна!

Все вы привыкли

            к слову «аврал».

Это по духу то же,

Что и могучий девятый вал…

Ну а на штиль

          похоже

Что-нибудь в жизни,

               которой флот

Славит себя в народе?

Не замирала

        и не замрет

Трудная жизнь на флоте.

В том и романтика

             без прикрас,

Что до конца от начала

В буднях горячих

             служба у нас

Вся как порыв аврала!

Говорят, что жить я не могу,

Что не прячусь я от непогоды,

Говорят, что я не берегу

Драгоценной молодости годы!

Да, они правы, что я спешу!

Но спешу не ради личной славы,

Не простят хвалебный этот шум

Горных сел обычаи и нравы!

Ты свети в дали своей, свети,

Счастье! Ты зови меня, как сына!

Достигают счастья лишь в пути,

А не возле теплого камина.

Да, спешу я к людям деревень

И к живущим в городе рабочим.

Я спешу сказать им: «Добрый день!»

Я спешу сказать им: «Доброй ночи!»

Я спешу и к сумеркам глухим,

И к рожденью солнечных рассветов.

Я спешу сложить свои стихи

И прочесть стихи других поэтов…

Он увидал меня и замер,

Смешной и добрый, как божок.

Я повалил его на травку,

На чистый, солнечный лужок!

И долго, долго, как попало,

На животе, на голове,

С восторгом, с хохотом и ржаньем

Мы кувыркались по траве…

В дверь из метели старик-водовоз

Утром вошел, и Аленка сказала:

— Мама, ты видишь, пришел Дед Мороз,

Я его сразу-пресразу узнала!

Подошла к нему корова.

— Уходи! — сказал ей Вова.

А корова не уходит.

Вова слов уж не находит,

Не поймет, что это значит,

На нее глядит и плачет…

Ночь наступила.

Заснули дома.

Город заснувший

Окутала тьма.

Спать малыша

Уложили в кровать.

Только малыш

И не думает спать.

Мама не может

Понять ничего.

Мама негромко

Спросила его:

— Что