И вот —
Опять весёлые дела у меня.
Теперь,
Хоть целый вечер подари, подари,
подари,
Поверь —
Не буду даже говорить.
[1966]
ГОЛОЛЁД
Гололёд на земле, гололёд,
Целый год напролёт, целый год,
Будто нет ни весны, ни лета.
Чем-то скользким одета планета,
Люди, падая, бьются об лёд.
Гололёд на земле, гололёд.
Целый год напролёт, целый год…
Даже если планету в облёт,
Не касаясь планеты ногами,
Не один, так другой упадёт —
Гололёд на земле, гололёд,—
И затопчут его сапогами.
Гололёд на земле, гололёд,
Целый год напролёт, целый год,
Будто нет ни весны, ни лета.
Чем-то скользким одета планета,
Люди, падая, бьются об лёд.
Гололёд на земле, гололёд.
Целый год напролёт, целый год.
И, хотя на поверхности лёд,—
На гигантский каток непохоже.
Только зверь не упавши пройдёт —
Гололёд! — и двуногий встаёт
На четыре конечности тоже.
Гололёд на земле, гололёд,
Целый год напролёт, целый год,
Будто нет ни весны, ни лета.
Чем-то скользким одета планета,
Люди, падая, бьются об лёд.
Гололёд на земле, гололёд.
Целый год напролёт гололёд…
[1966]
БЕСПОКОЙСТВО
А у дельфина взрезано брюхо винтом.
Выстрела в спину не ожидает никто.
На батарее нету снарядов уже.
Надо быстрее на вираже.
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь, каюсь!
Даже в дозоре можешь не встретить врага.
Это не горе — если болит нога.
Петли дверные многим скрипят, многим поют.
Кто вы такие — вас здесь не ждут!
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь, каюсь!
Многие лета — всем, кто поёт во сне.
Все части света могут лежать на дне.
Все континенты могут гореть в огне.
Только всё это не по мне.
Парус! Порвали парус!
Каюсь! Каюсь, каюсь!
[1966]
ПРОЩАНИЕ
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды.
Не пройдет и полгода, и я появлюсь,
Чтобы снова уйти на полгода.
Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе, а себе — еще меньше.
Но мне хочется думать, что это не так,
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь весь в друзьях и мечтах,
Я, конечно, спою — не пройдет и полгода.
(1966]
О НОВОМ ВРЕМЕНИ
Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги, —
Значит, скоро и нам уходить и прощаться без слов.
По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,
Неизвестно к какому концу унося седоков.
Наше время — иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!
И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.
Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,
На скаку не заметив, что рядом товарищей нет.
И ещё будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,
Про войну будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов.
А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица,—
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять.
[1966]
АИСТЫ
Небо этого дня
ясное,
Но теперь в нем броня
лязгает.
А по нашей земле
гул стоит,
И деревья в смоле,—
грустно им.
Дым и пепел встают
как кресты.
Гнёзд по крышам не вьют
аисты.
Колос — в цвет янтаря,
успеем ли?
Нет! Выходит, мы зря
сеяли.
Что ж там цветом в янтарь
светится?
Это в поле пожар
мечется.
Разбрелись все от бед
в стороны.
Певчих птиц больше нет —
вороны.
И деревья в пыли —
к осени.
Те, что песни могли,—
бросили.
И любовь не для нас.
Верно ведь,
Что нужнее сейчас —
ненависть?
Дым и пепел встают,
как кресты.
Гнёзд по крышам не вьют
аисты.
Лес шумит, как всегда,
кронами,
А земля и вода —
стонами.
Но нельзя без чудес —
аукает
Довоенными лес
звуками.
Побрели все от бед
на Восток,
Певчих птиц больше нет,
нет аистов.
Воздух звуки хранит
разные,
Но теперь в нём гремит,
лязгает,
Даже цокот копыт —
топотом,
Если кто закричит —
шёпотом.
Побрели все от бед
на Восток, —
И над крышами нет
аистов.
* * *
Полчаса до атаки.
Скоро снова — под танки,
Снова слушать разрывов концерт.
А бойцу молодому
Передали из дому
Небольшой голубой треугольный конверт.
И как будто не здесь ты,
Если почерк невесты
Или пишут отец твой и мать…
Но случилось другое,
Видно, зря перед боем
Поспешили солдату письмо передать.
Там стояло сначала:
«Извини, что молчала!
Ждать устала…» И всё, весь листок.
Только снизу приписка:
«Уезжаю не близко,
Ты ж спокойно воюй и прости, если что!»
Вместе с первым разрывом
Парень крикнул тоскливо:
«Почтальон! Что ты мне притащил?
За минуту до смерти
В треугольном конверте
Пулевое ранение я получил!»
Он шагнул из траншеи
С автоматом на шее,
Он осколков беречься не стал.
И в бою над Сурою Он обнялся с землёю,
Только ветер обрывки письма разметал.
[1967]
БАНЬКА ПО-ЧЁРНОМУ
Копи!
Ладно, мысли свои вздорные
копи!
Топи,
Ладно баньку мне по-чёрному
топи!
Вопи!
Всё равно меня утопишь,
но вопи!..
Топи.
Только баню мне, как хочешь,
натопи.
Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь,
Но сомневаюсь, что отмоюсь.
Не спи.
Где рубаху мне по пояс
добыла?
Топи!
Эх, сегодня я отмоюсь
добела.
Кропи,
В бане стены закопчённые
кропи.
Топи,
Слышишь, баньку мне по-чёрному
топи.
Ох, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь,
Но сомневаюсь, что отмоюсь.
Кричи!
Загнан в угол зельем,
словно гончей лось.
Молчи!
У меня давно похмелье
кончилось.
Терпи,
Ты ж сама по дури
продала меня!
Топи,
Чтоб я чист был, как щенок
к исходу дня.
Ох! Сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь,
Но сомневаюсь, что отмоюсь.
Купи!
Хоть кого-то из охранников
купи!
Топи!
Слышишь! Баню ты мне раненько
топи!
Вопи.
Всё равно меня утопишь,
но вопи.
Топи.
Эту баню мне, как хочешь,
натопи.
Эх, сегодня я отмаюсь, ох, освоюсь,
Но сомневаюсь, что отмоюсь.
[1967]
СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ!
Уходим под воду в нейтральной воде.
Мы можем по году плевать на погоду,
А если накроют — локаторы взвоют
О нашей беде.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше —
Наш SOS всё глуше, глуше.
И ужас режет души Напополам…
И рвутся аорты, но наверх — не сметь!
Там, справа по борту, там, слева по борту,
Там, прямо по ходу, мешает проходу
Рогатая смерть.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
