Катя Гордон - Вольфрамовая нить

Земля остыла… Дерево у дома
Осунулось по-зимнему знакомо:
опали листья, краска со ствола
дождями смылась, в землю утекла.
И мы сидим в печальном ожиданье —
С ненужным снегом долгого свиданья…
Ты тоже стал осенним и угрюмым —
Корабль тонет — мы глядим из трюма —
И думаем: помогут ли нам впредь —
Морозную печаль преодолеть.
Настали городские непогоды, —
Ждать снова лета, цвета и свободы —
И удивляться, что не так давно —
У дома желтым дерево цвело.

Я не знаю как было: учебники врут во благо —
Нашим новым вождям и новому цвету флага —
По чернилам, поплывшим от слез,
и по каске с дырой от пули
Не узнать: кто по Родине больше плакал.
Мало искренних, невероятно мало…
Поднимают не флаги, а опахала —
Но меня научили однажды в детстве
Не шататься по улицам с кем попало.
Я не знаю как было
— я чувствую время сердцем —
На fm волнах и на мегагерц —
это наши идут —
никуда не деться.
Это нОвый день!

Только время покажет… Но время покажет спину.
И не будет ни правых, ни левых — одна дорога.
Судят лучших — но судят всегда строго —
Я прошу об одном: чтобы ты меня не покинул.
Чтобы ты как прежде, пока кричат и плюются —
Чашкой с чаем звенел по утрам о блюдце.

Отрывать от сердца лепестки
По ветру бросать их на удачу —
Ты не думай я не часто плачу.
Просто небо давит на виски
Серыми холодными руками —
Горько слезы лить, проситься к маме.
Не бояться снова полюбить —
Будто чудо, Божье провиденье —
и небесное узреть свеченье —
Там, где лишь вольфрамовая нить.
И растратиться, до тла сгореть…
Кто-то скажет глупо и нелепо —
Только тот, кого не любит небо —
Ощущает под ногами твердь

Ты вызвал меня на дуэль —
объясняться поздно.
В руках твоих — револьвер,
в моих — рифмованный воздух.
Ты очень боишься погибнуть — я сердцем чую —
Как птицы в меня ворвутся стальные пули
И ты отомстишь за всех, кто тебя обманет —
и каяться в три церквы, да на землю к маме.
Со мною непросто жить — слишком много знаю —
Но будет и мой черед стрелять, умирая.
И в самый висок и в суть — разрывая кожу —
Сорвутся — войдут — вползут — полоснут как ножик —
Слова словно лава, смола — не отмыть водою —
Ты трус — потому убил — да и Бог с тобою

Бесполезно доказывать истину
Всем дороже.
Просто рано еще и бессмысленно —
Чуть попозже.
Ты не думай, я не робею —
Мне не до драки
Прав кто громче и кто подлее —
и Канделаки.
И оплавятся лица воском —
Остынут снегом.
И окажется слишком поздно
Быть человеком.

Будут дни спокойнее, темнее —
С ветками-тропинками в окне.
От людей собака озвереет —
Хвост прижмет испуганно к земле.
Осень сменит смех на шепот листьев —
Захворает тот, кто был завистлив.
Будут дни — не те, что мы мечтали —
Слишком тихие, без приключений —
В ожиданье по весне проталин,
теплых дней и мартовской капели.
Мы не вспомним, что друг друга любим —
Что-то продадим и что-то купим.
Будет слишком просто и привычно —
Смиримся, притерпимся, забудем.
Ровный пульс и быстрый ритм столичный —
Однотипные картинки буден.
Я скажу сейчас, пока беспечны,
В настоящем дне святом и летнем:
"Я люблю тебя всегда, навечно
беззаветно…"

Станет слишком ясной с утренним лучом
Неприличность тела с жирностью волос,
Неумело слепленных в маленький пучок.
А под вечер рюмки и холодный нос
В поисках блаженства за воротничок.
Нелоялен трепет и нелеп порыв
В малогабаритном сумрачном аду.
Я уйду на утро посмотреть залив
И, залюбовавшись, больше не приду.

Как лепестки случайной, дикой розы —
Дни падают на землю, не спеша —
И все сложнее душу удержать —
В зеленом стебле…

Ты говоришь не принимать всерьез… и принимать полезные пилюли,
Которые ускорят рост волос и успокоят, если обманули —
Советуешь не думать о дурном, молиться каждый вечер перед сном.
Я слушаю тебя — и я люблю, твою почти шаманскую заботу —
Твой быт блаженный по календарю и над душой без устали работу
Но я себя бесстрашием губя, молюсь чтоб Ангел защитил ТЕБЯ.

Из газетных обрывков соткут серый саван
И до первого ливня оставят… Остынет
Воспаленный закат для неправых и правых
И читать неглубокое опостылит.
Будто в храм возвратиться в незряшные буквы —
Замолить все грехи за буздумные речи…
Поломалась стрела у ненужного лука.
Вот и умер писатель. Живите беспечно!

Чем дальше, тем меньше мне хочется вслух…
Рожденья не будет — гони повитух —
В голодные белые руки — не выплеснут жизнь через муки.
Останется эхо — далекий мотив —
Повстанец остынет словам супротив —
Наденет пальто потеплее — чтоб руки не сильно алели.
В толпе задохнется бессмертный огонь —
Мы вряд ли друг друга узнаем с тобой —
Разгонит бастующих ливень — жизнь сделает нас молчаливей.

Я не помню ничего: только линии ладони —
Кто-то очень посторонний дал тепла мне своего —
Руку дал. На белой коже — дюжина была дорожек —
«Тише — тише — осторожней — и не бойся никого».
То ли вечер — то ли утро — было холодно, как-будто
Металлические двери и железные замки…
Я рыдала, что не верю ни в любовь, ни в камасутру —
Он жалел прикосновеньем чудодейственной руки.
Мы сидели на скамейке — у воды… Унылый лебедь —
Городское наважденье — два подрезанных крыла —
Два случайных человека — бабочки в осеннем небе —
Он жалел как мог чужого, я открылась как могла.

Столько похожих рож:
Инкубаторные, ей Богу.
И один на другого похож,
Да еще и шагают в ногу.
Да еще и мечты простые —
Сыто жить пока тела не остыли.
Да и мое лицо стало часто напоминать мне
Это страшное рыло толпы, а не лик моей милой матери.

Не плачь… я знаю: в параллельном мире
Мы не расстались, а живем с тобой
Под самой крышей в маленькой квартире
И окна занавешены листвой.
Без адских мук и благодати Бога —
Мы счастливы и надо нам не много

Время странное… будто мы стоим на обрыве —
Разговариваем, чемоданы в руках, смеемся —
Будто поезд — и мы поедем и не сорвемся —
Ну а если не поезд, то спас жилеты и крылья…
Или вот иконка — ну чем не средство от хвори —
По-зо-ло-чен-ная… — а значит народ доволен.
Все курлычут, гулят как малые дети —
Через зубы плюют и бросают бычки с платформы —
А за нами стеною безликие люди в форме —
В камуфлированных костюмах смерти.
А пока голосуем! «Пускай отменят плацкарты!
Чтобы чай бесплатно и чтобы белье из шелка! —
Надоела нам ситцевая дешевка —
Голосуем за могу куриную и за карты! —
А того сумасшедшего, что кричит и плачет —
Уберите отсюда — он портит нам жизнь — подальше!»
Словно время пришло только радоваться и бояться
Мы стоим на обрыве — не можем остановиться —
Говорить ни о чем — и смотреть на пустые лица —
Вот и поезд пришел… расступитесь, братцы.