Павел Якушкин - Народные стихи и песни

Послѣ напечатанія въ «Лѣтописяхъ Русской Литературы» 1859 г. и въ «Отечественныхъ Запискахъ» 1860 г. русскихъ пѣсенъ и духовныхъ стиховъ, собранныхъ П. И. Якушкинымъ и обратившихъ на себя общее вниманіе любителей и знатоковъ нашей народной словесности, — одинъ изъ наиболѣе компетентныхъ и авторитетныхъ судей въ этомъ дѣлѣ, профессоръ Ѳ. И. Буслаевъ, посвятилъ имъ тогда же обширную ученую статью, вошедшую въ І-й томъ его книги «Русская Народная Поэзія» (1861 г.), подъ заглавіемъ «Русскій Народный Эпосъ».

Статья эта составляетъ, конечно, лучшее предисловіе къ сборнику издаваемаго нами автора, но перепечатывать ее здѣсь цѣликомъ мы и не въ правѣ и не находимъ въ томъ надобности. Согласно заглавію, г. Буслаевъ большую часть названной статьи посвящаетъ общимъ теоретическимъ соображеніямъ и разъясненіямъ, относящимся во всей области народнаго эпоса, ко всѣмъ сдѣланнымъ наукою пріобрѣтеніямъ въ этой области.

Такъ, онъ опредѣляетъ важное значеніе продуктовъ истинной народной поэзіи, высоко цѣнитъ чистоту ихъ «эпическаго стиля», ихъ естественность и правдивость, глубину проникающаго ихъ нравственнаго чувства и т. д. Затѣмъ г. Буслаевъ, привѣтствуя труды по изученію народности и старины, ждетъ отъ нихъ блистательныхъ результатовъ для эстетики и исторіи литературы, такъ какъ «народные элементы» дадутъ возможность правильно рѣшить «всевозможные вопросы эстетическіе и литературные». «Надобно полагать, говоритъ онъ, что даже самыя избитыя положенія устарѣлой теоріи получатъ новый смыслъ, болѣе точное значеніе».

Далѣе, г. Буслаевъ переходитъ къ оцѣнкѣ собранныхъ Якушкинымъ сокровищъ народной поэзіи, группируетъ ихъ, останавливаясь подробно на каждой группѣ, а также, въ отдѣльности, на каждомъ замѣчательномъ и характеристическомъ явленіи народнаго творчества.

Г. Буслаевъ, между прочимъ, находитъ, что «пѣсни бытовыя, то есть, подблюдныя, свадебныя, хороводныя, веснянки, а также разныя причитанья и заговоры, сохранили въ себѣ гораздо больше слѣдовъ древнѣйшаго миѳологическаго эпоса, нежели пѣсни богатырскія, которыя значительно потерпѣли отъ внесенія въ нихъ элемента историческаго». Относительно исторической пѣсни или былины, онъ высказываетъ мнѣніе, что она заслуживаетъ особеннаго вниманія между прочій видами русской народной поэзіи, такъ какъ «свидѣтельствуетъ намъ, что народъ принималъ живѣйшее участіе въ историческихъ судьбахъ Руси, умѣлъ по своему очень вѣрно понимать ихъ и давать ихъ мѣткую характеристику въ своихъ пѣсняхъ». «Съ точки зрѣнія собственно литературной», г. Буслаевъ ставитъ былины «несравненно выше всевозможныхъ историческихъ руководствъ или учебниковъ», а для «народа — въ его неразвитомъ, безсознательномъ, поэтическомъ періодѣ развитія, — онѣ служатъ единственнымъ и самымъ популярнымъ средствомъ къ поддержанію и укрѣпленію національныхъ силъ, развитыхъ въ народѣ его исторіею». Здѣсь авторъ подробно разбираетъ наиболѣе выдающіяся былины, записанныя Якушкинымъ, напр., пѣсни: «О Марьѣ Юрьевнѣ», «О свадьбѣ Грознаго», «Про осаду Соловецкаго монастыря» и пр.

На духовные стихи и народные разсказы религіознаго содержанія г. Буслаевъ смотритъ, какъ на «дальнѣйшее развитіе народной эпической дѣятельности», и ставитъ ихъ въ этомъ отношеніи наравнѣ съ былинами. Въ то время, какъ былины развивались изъ эпическаго начала подъ вліяніемъ историческихъ событій, духовныя пѣсни и разсказы, исходя изъ того же начала, складывались подъ вліяніемъ христіанскаго ученія и книжнаго просвѣщенія. Первыя замѣняли для народа лѣтописи, вторыя — духовную литературу. Въ духовныхъ пѣсняхъ г. Буслаевъ видитъ «замѣчательную для исторіи русскаго образованія связь устной словесности съ письменной литературой и преимущественно съ апокрифическою», причемъ, на его взглядъ нѣкоторые, сложенные народомъ, стихи этого рода «дышатъ чистыми идеями христіанства». Опять и здѣсь авторъ обстоятельно разбираетъ записанныя Якушкинымъ пѣсни и разсказы, и изъ послѣднихъ нѣкоторые, двоевѣрные, апокрифическаго происхожденія, приводитъ цѣликомъ для доказательства ихъ тѣснѣйшей связи съ духовными стихами. Въ этихъ стихахъ и разсказахъ особенно цѣнно, по его мнѣнію, что въ нихъ «народъ сберегъ память о древнѣйшихъ поэтическихъ преданіяхъ, случайно внесенныхъ въ наши лѣтописи и принадлежащихъ къ драгоцѣннымъ остаткамъ древнѣйшей русской поэзіи».

Въ заключеніе своего обзора сборника Якушиина, почтенный ученый счелъ нужнымъ оградить произведенія безъискусственнаго народнаго творчества отъ фырканья фальшивой брезгливости и дешевыхъ обвиненій.

«Безусловно осуждать, говоритъ онъ, народные вымыслы въ грубости и нелѣпости очень легко съ высоты нашихъ мнимыхъ просвѣщенныхъ взглядовъ и съ точки зрѣнія чопорныхъ условныхъ приличій. Для такого бездоказательнаго осужденія нужно только какъ можно меньше знать убѣжденія и вѣрованія простаго народа и древне-русскую литературу. Отъ того-то мнимо-просвѣщенное невѣжество такъ и падко на осужденія, оскорбительныя для русской народности. Но когда будетъ указано, что эти народные вымыслы коренятся на многовѣковыхъ преданіяхъ русской жизни, и что въ нихъ выражается не только вліяніе нашей древней письменности, но и сама духовная жизнь народа, со всѣми ея свѣтлыми и темными сторонами, тогда эти вымыслы должны будутъ обратить на себя болѣе серьезное вниманіе всякаго благомыслящаго человѣка. Правда, что въ нихъ много нелѣпаго; но вѣдь это не книга, не вещь какая-нибудь, которую можно сберечь или какъ-нибудь уничтожить. Это — понятіе и убѣжденіе, думы и гаданія самаго народа во всей ихъ наивной наготѣ, переданныя въ словѣ. Жили они въ устахъ многихъ поколѣній и благополучно дожили до нашихъ временъ, когда человѣколюбіе и наука по достоинству оцѣнили ихъ высокое значеніе для исторіи человѣчества».

Печатая въ 1865 г. свое собраніе пѣсенъ, нашъ собиратель предпослалъ имъ отъ себя «нѣсколько словъ». Такъ онъ говоритъ, между прочимъ, что, въ виду ожидавшагося тогда выхода собранія пѣсенъ П. В. Кирѣевскаго, онъ считаетъ обязанностью каждаго другаго собирателя «сообщать и печатать всѣ матеріалы, какіе онъ успѣлъ собрать», въ интересахъ полноты сборника Кирѣевскаго. «Съ этою цѣлью издаю и я, говоритъ онъ, часть моего собранія», которое онъ надѣялся издать все «въ скоромъ времени». Послѣднее намѣреніе Якушкина не исполнилось и, вѣроятно, значительная часть изъ собранныхъ имъ пѣсенъ осталась вовсе не опубликованной и, со смертью его, затерялась. Мы здѣсь даемъ все, что было имъ издано, а именно: 25 пѣсенъ, напечатанныхъ въ «Лѣтописяхъ Русской Литературы и Древности» за 1859 г., изд. Н. Тихонравовымъ, 6 пѣсенъ, явившихся въ литературномъ сборникѣ «Утро» за 1859 г., и все объемистое собраніе, нашедшее себѣ мѣсто въ «Отеч. Запискахъ» за 1860 г. (книги: 4, 5, 6, 7, 10 и 12) {Отдѣльными изданіями собраніе пѣсенъ Якушкина выходило два раза: 1) въ 1860 г., подъ заглавіемъ: «Русскія пѣсни, собранныя П. Якушкинымъ», Спб., въ типогр. Д. Глазунова, in 8°, 106 стр. Въ это изданіе вошла только часть пѣсенъ, ранѣе напечатанныхъ въ «Отеч. Запискахъ»; и 2) въ 1865 г., подъ заглавіемъ: «Народныя русскія пѣсни изъ собранія П. Якушкина», Спб., въ типогр. А. А. Краевскаго, in 8°, 288 стр. Это изданіе несравненно объемистѣе и полнѣе перваго, но значительнѣйшая часть его (весь Лирическія отдѣлъ) состоитъ, собственно, изъ стереотипныхъ оттисковъ этихъ пѣсенъ въ «Отечествен. Запискахъ». Кромѣ всего собранія, напечатаннаго въ сейчасъ названномъ журналѣ, въ этомъ изданія повторены также всѣ пѣсни (за исключеніемъ одной), ранѣе напечатанныя въ «Лѣтописяхъ Русской Литературы»; не нашли въ немъ мѣста только пѣсни, явившіяся въ сборникѣ «Утро».

Въ свое время труды Якушкина по изученію народнаго поэтическаго творчества были привѣтствованы всей литературой и оцѣнены ею по достоинству. Когда онъ на печаталъ свое собраніе пѣсенъ въ «Отечествен. Запискахъ» — собраніе это сдѣлалось предметомъ цѣлой литературы. О немъ явились обстоятельные и очень лестные для собтрателя отзывы: въ «Извѣстіяхъ Академіи наукъ», «Журналѣ Министерства Народнаго Просвѣщенія» и «Отеч. Зп.», за 1860 г. (ст. А. Григорьева) въ журн. «Время» за 1861 г., кн. 4, и пр.}.

Въ своемъ вышеупомянутомъ предисловіи, Якушкинъ высказываетъ свои воззрѣнія на методъ собиранія и классифицированіи сокровищъ народной поэзіи.

«Хотя въ настоящее время, говоритъ онъ, казалось-бы рано подводить пѣсни подъ различные отдѣлы и хотя другая обязанность собирателя состоитъ въ томъ, чтобъ не мудрствовать лукаво и пока не извлекать изъ нихъ теорій въ пользу того или другаго историческаго и нравственнаго взгляда; но, для удобства употребленія, необходимо подвести ихъ подъ какія нибудь рубрики. Въ этомъ отношенія, сколько я могъ убѣдиться при разсматриваніи бывшихъ у меня подъ руками матеріаловъ П. В. Кирѣевскаго, пѣсни могутъ быть безопасно раздѣлены на слѣдующіе отдѣлы: