а не пошла за торгаша-ходебщика (?) суздальца.
Соображенія у г. Безсонова, какъ изо всего видно, не занимать стать, но пониманія того, что онъ написалъ, еще больше: вы напишете Китай, станете читать — и выйдетъ Китай; а если г. Поприщинъ съ г. Безсоновомъ станутъ читать — у нихъ выйдетъ не Китай, а Испанія!.. Эта мысль моя, и я ее никому не уступлю; не такъ скроменъ, какъ Петръ Алексѣевичъ! А чтобы кто-нибудь не воспользовался этой мыслію, я приведу слѣдующія строки:
При царѣ Давидѣ Евсеевичѣ,
При старцѣ Макары Захарьевичѣ,
Было безпокойство великое:
Старицы по кельямъ — родильницы,
Чернцы по дорогамъ — разбойницы,
Сынъ съ отцомъ на судъ идетъ,
Братъ на брата съ боемъ идетъ,
Братъ сестру за себя емлетъ.
Ну, что вы прочитали? Вы думаете, что здѣсь говорится про ужасное положеніе общества, погрязшее въ беззаконіе, которое живетъ наканунѣ потопа, или во крайней мѣрѣ французской революціи, которому грозитъ неминуемая гибель, что эти слова сказаны съ ужасомъ? Я знаю, что вы такъ и скажете, потому что вы читаете Китай — Китаемъ, а не Испаніей! Господинъ же Безсоновъ написалъ эти стихи и прочиталъ, что это запѣвъ — шуточная передѣлка стиха Іерусалимскаго!… (VIII ст. 3 вып.). Ну, не Испанія-ли это?!..
Перечтите ради-Бога еще разъ выписанные выше стихи которые представляютъ такую полную, цѣльную картину распущеннаго общества. А между тѣмъ, привиллегированный издатель русскихъ пѣсенъ Безсоновъ, нагло увѣряетъ, что это неудачная передѣлка какого-то, стиха!…
Прочитавъ въ пѣсняхъ П. В. Кирѣевскаго замѣтки П. А. Безсонова, я столько узналъ новаго, что не могу не выразить ему своей благодарности, и вмѣстѣ съ благодарностью обратиться къ нему и съ просьбой. Сдѣлайте одолженіе, г. Безсоновъ, пишите ваши замѣтки и оставьте изданіе пѣсенъ П. В. Кирѣевскаго: вамъ онѣ или не по сердцу, или вамъ некогда. Какъ то, такъ и другое вѣроятно. Скажите пожалуйста, чѣмъ можно объяснить, что вы, взявъ въ февралѣ 1860 года въ свои руки пѣсни Кирѣевскаго, къ 4-му февраля 1861 г. издали тощенькія книжонки, — даже и съ вашими примѣчаніями, очень тощенькими, — да тѣмъ съ ними и покончили, а теперь къ нимъ почти и рукъ не прикладываете, а въ тоже время вы, получивши позже матеріалы, издали два большихъ тома прекраснаго сборника Рыбникова, большую кипу какой-то смѣси и очень хорошаго, и до крайности несообразнаго, подъ названіемъ «Калѣкъ», да все съ замѣтками, да съ большими? Ежели вы это хоть немного объясните… Да что объ этомъ толковать! вы этого не объясните, а общество (О) и не посмотритъ на мою вамъ хвалу, хоть вы и еще больше обвиняйте въ невѣжествѣ Петра Васильевича Кирѣевскаго!.. Только вамъ еще разъ просьба — оставьте пѣсни Кирѣевскаго, или займитесь изданіемъ ихъ серьезнѣе: съ чужимъ добромъ такъ не поступаютъ.
По настоящее же время изданіе пѣсенъ Кирѣевскаго идетъ непутно и страшно подозрительно…
Теперь посмотримъ, какимъ шутникомъ является г. Безсоновъ съ своими «Калѣками»…
Вотъ въ несчастныхъ калѣкахъ (т. е. книжкѣ) много мыслей Петра Алексѣевича. Но прежде чѣмъ ни станемъ говорить объ этихъ мысляхъ, воздадимъ благодарность привиллегированному издателю русскихъ пѣсенъ. Онъ «слѣдилъ за ними (т. е. за калѣками) въ окружающей жизни (?) ходилъ за ними по деревнямъ, съ жадностію отыскивалъ и отмѣчалъ объ нихъ всѣ свидѣтельства древности… Любопытство его поглощено было самымъ явленіемъ, самыми лицами калѣкъ перехожихъ, ихъ положеніемъ, бытомъ, обычаями, пріемами. С_т_и_х_и онъ в_ы_с_л_у_ш_и_в_а_л_ъ и_з_у_ч_а_л_ъ в_с_ѣ и_х_ъ н_а_п_ѣ_в_ы, н_о з_а_п_и_с_ы_в_а_л_ъ м_а_л_о». И вотъ въ началѣ 1861 года, у него собралось уже до пятисотъ стиховъ; въ августѣ того же 1861 года возрасло за тысячу!!!… Когда я прочиталъ въ первомъ выпускѣ «Калѣкъ-перехожихъ», что г. Безсоновъ имѣетъ въ своихъ рукахъ до 500 стиховъ {У Безсонова такъ сказано: «1. Самые стихи (числомъ до пятисотъ)»… но благоразумно умолчено: различныхъ или нѣсколько стиховъ съ варіантами?}, меня оторопь взяла: Кірѣевскому, Отто, Максимову, Филипову, Островскому, да и всякому, кто только безкорыстно и не для прославленія своего имени собиралъ стихи, болѣе ста стиховъ не случалось имѣть въ своихъ рукахъ; какъ не удивиться, что одному только г. Безсонову удалось собрать до 500!… Я знаю, что при большемъ трудѣ собирателей, большемъ числѣ ихъ, при болѣе обширномъ районѣ ихъ дѣйствій, число самыхъ дорогихъ пѣсенъ возрастетъ до такого размѣра, объ которомъ мы и не думаемъ, что доказывается сборникомъ Рыбникова; поэтому я совершенно повѣрилъ г. Безсонову, и хоть не со всѣмъ согласился, но скрѣпя сердце, промолчалъ, услыхавши, что г. Безсоновъ, съ согласія Общества любителей Русской словесности и родственниковъ Кирѣевскаго, дробитъ, уничтожаетъ сборникъ, порученный ему для изданія. Теперь, зная искусство и добросовѣстность г. Безсонова, я увѣренъ, что сборникъ его можетъ включать до 10, 100, 200 и болѣе тысячъ!… Такъ онъ безцеремоненъ въ вербовкѣ стиховъ для своихъ изданій!…
Послѣ изданія г. Безсоновымъ пяти выпусковъ «Калѣкъ-перехожихъ», мы заговоримъ другое.
Родственники ли, друзья ли Петра Васильевича Кирѣевскаго, никто не имѣлъ права его трудами позволить дѣлать имя кому-нибудь: это грѣхъ не только передъ памятью Петра Васильевича, но это уголовное преступленіе передъ обществомъ. Какъ могло Общество любителей русской словесности или кто другой позволить приписать труды покойника живому человѣку, на томъ основаніи, что покойникъ умеръ и ему не надобны блага мірскія, а живому человѣку, хоть бы этотъ человѣкъ былъ и П. А. Безсоновъ, отдать труды покойника для прославленія своего имени? Позволить на первыхъ же строкахъ трудовъ покойника обругать всю дѣятельность его! Какъ могло общество и всѣ знакомые позволить г. Безсонову безнаказанно написать слѣдующія строки про труды Кирѣевскаго:
«Сводить одинъ стихъ изъ нѣсколькихъ отдѣльныхъ, притомъ не приводя сихъ послѣднихъ и съ притязаніемъ, что такой долженъ быть подлинный видъ извѣстнаго стиха, каковъ онъ во происхожденію, или каковъ онъ долженъ быть въ народѣ, я считаю дѣломъ совершенно противнымъ здравому смыслу и требованіямъ науки…» (Вып. I. стр. ІѴ).
Люди, знающіе труды и способности Кирѣевскаго! можно ли такъ говоритъ о дѣятельности Петра Васильевича? Я совершенно увѣренъ, что у Кирѣевскаго не было здраваго смысла для пріобрѣтенія какихъ-нибудь житейскихъ выгодъ; у г. Безсонова ихъ гораздо, гораздо больше; но скажите пожалуйста, неужели не возмущаютъ васъ эти безсовѣстно-безобразныя строки? А какъ вамъ нравится то, что во всемъ сборникѣ г. Безсонова «Калѣки перехожіе» не видно (ибо онъ это скрылъ), что Кирѣевскій, составляя стихъ, прилагалъ къ нему варіантъ, показывая, гдѣ записанъ каждый варіантъ, и какой стихъ какого варіанта вошелъ въ сводный стихъ.
При разборѣ бумагъ Петра Васильевича мною была найдена черновая работа его надъ стихомъ Егорій храбрый; эта-то черновая, карандашомъ написанная работа помѣщена г. Безсоновымъ во второмъ выпускѣ на 440 стр., какъ-бы въ доказательство словъ, изъ выше сказанныхъ: хорошо ли это? Эта черновая работа, помѣщенная г. Безсоновымъ въ его «Калѣкахъ», къ несчастію мною найденная, именно какъ-бы затѣмъ помѣщена, чтобы доказать, что Кирѣевскій издавалъ пѣсня глупо, такъ какъ не только многимъ, но и самому г. Безсонову извѣстно, что П. В., составляя пѣсню изъ разныхъ варіантовъ, всѣмъ и всякому допускалъ возможность выставлять каждый варіантъ, что можно видѣть въ «Русской Бесѣдѣ.»
Отдѣлавъ такимъ образомъ труды Кирѣевскаго, которымъ П. В. посвятилъ всю свою честную и добросовѣстную жизнь, г. Безсоновъ говоритъ:
«Совсѣмъ напротивъ, — я привожу сначала всѣ образы извѣстнаго стиха со всѣми разнорѣчіями, указываю, въ какихъ новѣйшихъ изданіяхъ существуютъ другіе образцы его и тогда уже, когда можно меня повѣрить источниками, свожу всѣ разнорѣчія изъ всѣхъ образцовъ въ одинъ стихъ, но такъ, что не выдаю его ни за первообразъ, ни за подлинный теперешній видъ, а представляю изучающимъ одинъ м_а_т_е_р_і_а_л_ъ, сведенный изъ памятниковъ, такъ-называемый въ наукѣ Запада ф_и_л_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_і_й аппаратъ».
Съ гордымъ смиреніемъ, не хвастая, Безсоновъ говоритъ:
«Въ каждомъ такомъ сводномъ стихѣ (carmen) начинаю тѣмъ, что по смыслу и содержанію первичнѣе, затѣмъ все вторичное послѣдующее, а въ концѣ то, что по содержанію или складу стиха ближе къ заключенію (?!!!).»
Колико разсудителенъ Петръ Алексѣевичъ Безсоновъ!…
Позвольте теперь отнестись къ вамъ, много и много уважаемые (въ самомъ строгомъ смыслѣ) М. П. Погодинъ {М. И. Погодинъ, кромѣ общественной дѣятельности, всѣмъ извѣстной, былъ первый, который указалъ мнѣ, какъ должно научать народную поэзію, давалъ мнѣ множество рекомендательныхъ писемъ, чрезвычайно облегчалъ мнѣ мои подъ-часъ тяжелыя странствованія; онъ все мнѣ показывалъ, отрываясь отъ своихъ занятій, какъ узнавать древнія рукописи, монеты и т. п. М. П. Погодинъ и М. Лѣсниковъ по настоящее время занимали мѣста президента и вице-президента О. Р. С.} и И. С. Аксаковъ {И. С. Аксакову я обязанъ всѣмъ его вниманіемъ ко мнѣ и поддержкою свѣтлою личностію его въ Харьковѣ, а также и тѣмъ, что онъ доставилъ мнѣ возможность безъ всякаго со своей стороны рецепта, опять пуститься въ странствованія по Россіи. Иванъ Сергѣевичъ могъ предложить изучить сходку, торговлю, но не умѣетъ приказать; подбери факты къ моей статьѣ, къ моему взгляду.}, какъ вы могли допустить подобную брань на человѣка, котораго вы любили и дѣятельность, котораго вамъ извѣстна? Вѣдь этотъ человѣкъ былъ Петръ Васильевичъ Кирѣевскій, про котораго ни одинъ человѣкъ ни изъ одной партіи не сказалъ ни одного дурнаго слова, а г. Безсоновъ работу Петра Васильевича находитъ противною здравому смыслу и наукѣ!… Разумѣется, если бы за эту работу взялся г. Безсоновъ, вышло бы плохо, даже очень плохо!… хуже даже его сводныхъ стиховъ; Кирѣевскимъ же были составлены стихи такъ, что никто и не зналъ, что почти всѣ стихи составлены. Хотя г. Безсоновъ и говоритъ, что у Кирѣевскаго «каждый почти стихъ сводный по особому способу, принятому покойнымъ собирателемъ», но у Петра Васильевича стихи не сводные, а составленные, и къ каждому стиху были бы приложены всѣ варіанты, указано бы было, изъ котораго какой стихъ взятъ, если бы г. Безсоновъ не воспользовался огромнымъ количествомъ варіантовъ, находившихся въ сборникѣ, порученномъ его изданію; даже неприличнаго этого названія стихамъ Петръ Васильевичъ дать не могъ. Вотъ у Петра Алексѣевича стихи сводные, точно сводные; онъ напечаталъ всѣ стихи, ему доставленные его знакомыми, гораздо большее количество взятыхъ изъ сборниковъ Кирѣевскаго, а небольшое число самимъ имъ записанныхъ послѣ и… сдѣлалъ сводный стихъ, по образцу, называемому въ западной наукѣ филологическимъ аппаратомъ, да и не даромъ же Петръ Алексѣевичъ не любитъ западной науки!… У него вышелъ такой сумбуръ, что въ этомъ аппаратѣ ничего не поймешь. Скажите, г. Безсоновъ, для чего это напечатано:
