Я буду ждать, когда оно растает.
То чувство ожидания тебя
И понемногу как-то легче станет
И я твой мир покину не будя.
Тебя в твоем счастливом мире
Где все цветет и все чего-то ждет.
Где сложные желания и простые,
И где уверенность, что все произойдет.
Я в нем оставлю твой волшебный голос,
Улыбку с ямочками на щеках.
Оставлю все, чтоб ты не укололась,
Я не хочу стать болью впопыхах.
И я хочу стереть в себе все файлы
И полуутвердительное – ну…?
Но все же вспоминается случайно
И почему-то не дает уснуть.
И сидя на крыльце, на небо глядя
Твое дыхание я буду ощущать.
Разбросанные по подушке пряди
Мне звезды в небе будут рисовать.
Но тонких пальцев вдруг прикосновенье,
Твоей руки теплом к моим губам,
Внутри оставит это откровение,
Уже готовые сорваться с губ слова.
Как-то сразу зима наступила
Сразу наледи, иней, мороз.
Вместе с осенью как-то накрыло
Покрывалом дырявым от звезд.
И от холода съежилось время
Фонари как-то косо глядят
Словно осенью все не успели
Будто я в этом всем виноват.
И прохожих неторопливых,
Тех, которые вышли гулять,
Как-то сразу зима подменила
На спешащих в подъезд забежать.
И обязательно стекут
Мечты и разочарования.
По руслам темных стекол тут
Невысказанные признания.
Я буду пальцем рисовать
Из каплей дождевых на стеклах.
Все, что давно хотел сказать,
Что было, но давно засохло.
Мою пустыню вдруг накрыл
И превратил в оазис-чудо
Дождь, я его всегда любил
Мне все равно пришел откуда.
Он, этот странный водопад
Простые окна превращает
В Моне полотна и Дега
Калейдоскопом мир вращает.
И вдруг, родив желание жить
Живою дождевой водою
Уговорит, уснув уплыть
В страну, где облака укроют.
Нас захлестнет, наверное, очень скоро
Сильнейший шторм из созданных бумаг.
Пока зарплаты, премии все здорово
И шанса нет нам повернуть назад.
Когда мы все поймем, что вдруг неистово
Все стали лабиринты возводить
Где путь без наказания немыслимо
Становится самим же проходить.
А мы клавиатурами стараемся,
Печатаем шлагбаум и забор,
Бумажные и даже не пытаемся
Почувствовать логический укор.
Что мы свои таланты и здоровье,
Не споря согласились поменять
На то, что не согреет, не укроет
В чем пользы хорошо процентов пять.
И эти горы чьих-то указаний
От тех, которых армия, не счесть
Нас всех покроют пеплом наказаний,
Что б оправдать зачем они все есть.
И каждый клерк, рассказывая детям
Про свой неимоверный героизм
Расскажет случай, читанный в газете
Своих не рассказать историй им.
Они не надевают берцы ночью
Им не звонит дежурка, выходи
Никто из них и пробовать не хочет
Зарплату заработать, заслужить.
Я зашел случайно в магазин.
Просто посмотреть потратить время.
Покупатель был я там один,
Да и то скучал, глазами мерил.
Не спеша ходил у стеллажа,
Где троса висят остановился.
В горы собирался я тогда,
Но не то чтоб очень торопился.
Вам помочь? – услышал сзади я
– Да, пожалуй – я уже решился
– Спальник не тяжелый для меня
Неподъемным чтоб не становился.
– На Эльбрус, Белуху или где?
– На Эльбрус, – и я слегка смутился.
К спальникам побрел тот продавец
Будто только что с горы спустился.
Шрамы на руках, колени гнутся
С болью, скрипом мне таким знакомым.
Все подъемы этим достаются,
Если ты сидеть не можешь дома.
Он пока мне спальник подбирал,
Спрашивал про все неторопливо.
Я в его глазах роман читал —
Скалы, лед, и страшно, и красиво.
И на дне его усталых глаз,
Под седой волнистою копною,
Я увидел, что еще не раз
Он пойдет нелегкою тропою.
За окном барабанит дождь,
Ветер гнет мокрые деревья.
Ты укрылась пледом и ждешь,
Когда снова приду к тебе я.
Когда снова начну плести
Непонятную чушь смешную.
И опять захочу спасти
От тоски через дождь приду я.
И окно не смогу открыть,
Чтобы ветра
