Так, наверное, не бывает… - Александр Юрьевич Масенко

Вы пишете, а я на вас смотрю.

Вы полностью в процессе здесь лишь тело.

Конечно в это время не хотела б,

Чтоб кто-то…вот и я сижу, молчу.

Какое наслаждение наблюдать,

Как кисть мазками красок превращает.

И серую планету ты вращаешь,

И учишь здесь по новой зацветать.

На полотне летит воздушный шар,

Цветной как чудо я смотрю и млею.

И мы с тобой полет на нем затеем,

Потом, когда закончишь рисовать.

Но все равно перехожу на Вы —

Вы с кистью чудо незаметно создаете,

И вместо серости надежду мне даете,

Что обязательно мы вместе полетим.

Нам нужен страх. Нам без него тоскливо.

Ты вспоминаешь, как боялся сам.

И хочешь, чтобы дети терпеливо

Боялись взрослых, сидя по домам.

Зачем и почему? – Не уважают.

– А есть за что? Ты сделал лучше мир?

Ты без приказа что-то сам решаешь?

Да – ты для подчиненных командир.

О этот страх, давно бежит по венам.

Нам в нем комфортно, мы привыкли так.

И даже мысль страшна о переменах.

Как жить без страха в старых погребах?

Я не люблю такие дни,

Когда рассвет меня не будит.

Тоскливо серые они,

Наверно, их никто не любит.

И утром не смеется нам,

И в голову не лезут мысли.

Я много за рассвет отдам,

Я просто без него закисну.

Не начат день, день не окончен,

Все сами по себе идут.

Не очень день, не очень ночи —

Все серость поглотила тут.

Мы делаем из мерзости иконы.

Надеемся на их чудесный свет

Мы в прошлое плывем ведь там не тонут,

Там хорошо, ведь нас уже там нет.

Мне не нужна свобода-только сытость,

И место в этом радостном строю,

И новое вранье с утра услышать,

И радоваться, что еще стою.

Но получая сапогом по морде,

Нам также больно сплюнуть зубы в пол.

А мы не заслужили что-то кроме.

В нас нет сочувствия, процесс уже пошел.

Иконы наши врут не напрягаясь,

И ежедневно нам ширяют «дурь».

А мы обдолбанные смотрим улыбаясь.

И хаваем все то, что нам дадут.

В какой момент нам суждено проснуться?

Когда нас всех от злости разорвет?

И нам опять придется окунуться

В не замечаемый пока водоворот.

Что делать, когда фонари?

Что делать, когда кто-то в курсе?

И шепчет смотри не смотри,

Все как-то не так и не хмурься.

Глаза закрываю опять,

А сон где-то за километрами,

Остался на рельсах лежать

Теперь развлекаемый ветрами.

Наверное, ему надоел

Мой план, что приеду – все сделаю.

В картинках цветных он летел

И мыслям-ветрам вторил эхами.

Сливается все за окном

В одно полотно бесконечное.

Все едут, у всех где-то дом —

Банальное, личное, вечное.

Кто, громко на полке храпя,

Кто, тихо уткнувшись мечтательно.

Все едут к себе, от себя,

Всех встретит вокзал обязательно.

И мы там нырнем в суету,

Забыв эти ноты дорожные.

И все же пока что мы тут,

И поезд творит невозможное.

Еще полностью не проснувшись,

Не спеша наливая чай

Я еще во вчера минувшем

Не проснувшийся, не серчай.

Сны еще не совсем забыты,

Телефон как звонок тормошит

Во вчера дверь почти закрыта

Утро серое все решит.

Нету солнца и серое нечто

Моросящее так слегка,

Превращает время в речку

Пропадающую в облаках.

И держа глину чашки в ладони

Запускаю в себя тепло.

Глядя как капля каждая тонет

Принимаю как данность – прошло.

То, что было вчера и тучи,

Моросящее время и дождь.

Все-таки мы с тобой везучи

Скоро сонная ты придешь.

Я люблю это тихое утро,

Когда вдруг приоткрыв жалюзи,

В море солнца ныряешь как будто,

В море неба ребенком глядишь.

И внутри все спокойно-спокойно

И куда-то проблемы ушли.

Все затихло, теперь все не больно —

Небо сильная анестезия.

Я зароюсь в твоих волосах