И повсюду космос. Избранные стихотворения и поэмы - Виктор Александрович Соснора

Вдохновенье! —

июльским утром

вдох за вдохом вдыхая небо,

начертать

      сто поэм

            в минуту,

над блокнотом согнувшись немо.

А потом

по бетонным трассам

зашагать,

      воспевая трассы

всем аллюром аллитераций,

всеми выдохами

ассонансов,

чтоб запыхтели ритмы —

напористые насосы,

чтоб рифмы,

        как взмахи

        бритвы,

заполыхали на солнце!

Человечество косноязычно.

Напридумывало приборов,

приструнило моря,

но не сыщет

слов,

    подобных

          грому

              прибоя,

чтоб слова – сплавы стали Дамаска

зазвонили,

заскрежетали.

Но слова —

оловянная масса,

бледный звяк,

подражанье стали.

Миллион пластин голубых

от луны

по волнам пляшут.

Валуны – голубые лбы,

валуны – оккупанты пляжа.

Под луной

крупчатка песка

различима до деталей.

В первый раз ты вот так близка.

Ты похожа на неандерталок.

Бередя бахрому кудрей,

заслонив ладонями очи,

собирались они у морей,

попирая пещеры отчьи.

Забирали они мужчин

на песках,

а не за пирами,

на песках,

у морей!

Молчи!

Я читал – они забирали.

Бьет волна.

Каждый бой волны,

что полночных курантов бой.

Будто кто-то ведро луны

невзначай пролил над тобой,

на тебя,

на сплетенье ног,

на упругость грудей раздетых.

Помолчи.

Это – наша ночь!

Наша первая ночь —

рожденье.

Катер уходит через 15 минут.

Здравствуй!

Над луговиной

утро.

Кричат грачи.

Укусишь полынь-травину,

травина-полынь

горчит.

И никакого транспорта.

Тихо.

Трава горяча.

– Здравствуйте, здравствуйте,

                  здравствуйте, —

у моря грачи кричат.

Там,

по морским пространствам,

странствует столько яхт!

Пена —

     сугробами!

Здравствуй,

радостная моя!

Утро.

Туманы мутные

тянутся за моря…

Здравствуй,

моя утренняя,

утраченная моя!

Вот и расстались.

Ныряет

косынка твоя красная

в травах…

Моя нарядная!

Как бы там ни было —

здравствуй!

Осень.

Стонут осы

вдоль земли сырой.

Атакуют осы

сахарный сироп,

и петляют осы —

асы у веранды.

Кто сказал,

       что осень —

это умиранье?

Осень осеняла

Пушкина и Блока,

ливнями сияла

в облаках-баллонах.

Осень означает:

снятие блокады

с яблок!

Пачки чая!

Виноград в бокалах!

Осень гонит соду

волжскую на гравий,

строит свой особый

листопадный график.

Как вагоны сена,

движется кривая

листокаруселья,

листокарнавалья!

По Неве плывут плоты

еле-еле.

По Неве плывут плоты —

плиты елей.

Вот плоты плывут подряд

в страны дальние.

Вот плоты застопорят

у Ростральных.

И пойдут по мостовым,

ковыляя,

и прильнут к мостовым

комлями.

Зацветет на берегах

бор еловый.

Будет хвойный перегар

в буреломе.

Птичий щебет —

          хоть куда!

Диспут птичий!

И медведи загудят

деспотично!

Бревна к бревнам —

            впритык

еле-еле,

по Неве плывут плоты —

плиты елей.

От Невы каждый вал —

пуд, наверно!

И пульсирует Нева,

будто вена!

Красные листья,

красные листья,

бегают, будто красные лисы,

вдоль переездов железнодорожных,

вдоль перелесков,

по гроздьям морошки,

по родникам,

        прозрачным, как линзы,

бегают листья,

красные лисы.

         Им бы на кленах,

         да

         на суку,

         да

         на черенки паутинки цеплять.

Красные листья ловят секунды,

ловят,

как лисы

      ловят цыплят.

Бури сорвали

красные листья,

но не втоптали в почву!

Не втопчут!

Бегают листья – красные лисы

с кочки на кочку,

с кочки на кочку,

мимо шлагбаумов черно-белых

бегают,

     бегают,

          бегают,

              бегают…

Их было двое:

старик и море.

А пена —

розовая

пряжа!

А брызги —

розги,

а брызги —

пряжки!

Прожектора уже умолкли.

Их было двое:

старик и море.

И дело двигалось к рассвету.

Песчаник —

желтизна и глянец.

Первоначальный луч – разведчик

по волнам расплывался кляксой.

Как окрыленно

взмывали воды!

Валы-рулоны,

рулоны —

ордами

     на берег

          маршировали

                   друг за другом,

горбатый берег