Когда молятся люди над ущербом светила,
Она грезит любовью пред порогом запретным,
И стучится, прижавшись, беззвучно рыдая
И молясь о любви…
1905
Перевод В. Жаботинского
ИСТИННО, И ЭТО — КАРА БОЖЬЯ
И горшую кару пошлет Элоим[20]:
Вы лгать изощритесь — пред сердцем своим,
Ронять свои слезы в чужие озёра,
Низать их на нити любого убора.
В кумир иноверца и мрамор чужой
Вдохнете свой пламень с душою живой.
Что плоть вашу ели, — еще-ль не довольно?
Вы дух отдадите во снедь добровольно!
И, строя гордыни египетской град,
В кирпич превратите возлюбленных чад.
Когда-ж из темницы возропщут их души,
Крадясь под стенами, заткнете вы уши.
И, если бы в роде был зачат орел,
Он, крылья расправив, гнезда б не обрёл:
От дома далече б он взмыл к поднебесью,
Не стал бы ширяться над вашею весью.
Прорезал бы тучи лучистой тропой,
Но луч не скользнул бы над весью слепой,
И отклик нагорный на клёкот орлиный
Расслышан бы не был могильной долиной.
Так, лучших отринув потомков своих,
Вы будете сиры в селеньях глухих.
Краса не смеется в округе бездетной;
Повиснет лохмотьем шатер многоцветный,
И светочи будут мерцать вам темно,
И милость Господня не стукнет в окно.
Когда-ж в запустенье потщитесь молиться,
Слезам утешенья из глаз не пролиться:
Иссохшее сердце — как выжатый грозд,
Сметенный в давильне на грязный помост, —
Из сморщенных ягод живительной дани
Не высосать жажде[21] палимой гортани.
Очаг развалился, мяучит во мгле
Голодная кошка в остылой золе:
Застлалось ли небо завесою пепла?
Потухло ли солнце? Душа ли ослепла?
Лишь трупные мухи ползут по стеклу,
Да ткет паутину Забвенье в углу.
В трубе с Нищетою Тоска завывает,
И ветер лачугу трясет и срывает.
1905
Перевод Вяч. Иванова
«Эта искра моя мне досталась…»
* * *
Эта искра моя мне досталась
Не находкой в пути, не в наследство
Из кремня в моём сердце добыта
Тяжким молотом бедства.
Пусть одна и мала эта искра,
Что в груди я заботливо крою, —
Но моя, вся моя, — и зачата,
И взлелеяна мною.
И когда о кремень в моём сердце
Бьёт, дробя, молот скорби и гнева,
Брызжет искра моя, зажигая
Пламя в звуках напева.
И напев опаляет вам душу,
И пожар в ней пылает, бушуя, —
А потом за убытки пожара
Кровью сердца плачу я...
1905
Перевод В. Жаботинского
«Я не нашел свой огонь у людей…» /Перевод А. Лукьянова/
* * *
Я не нашёл свой огонь у людей,
Не от отца мне в наследство достался, —
Я из скалы его добыл своей —
В сердце моём он глубоко скрывался.
Искра одна в моём сердце-скале,
Малая искра — моё достоянье, —
Я не похитил её на земле,
Ибо она — неземное сиянье!
Только под молотом скорби и бед
Мощное сердце-скала раздробится,
Искра в глаза мои бросит свой свет
И после в песне моей отразится.
С песней войдет она в сердце людей,
Вспыхнет, скрываясь в огне вдохновенья…
О, если б знали, что кровью своей,
Мозгом плачу я за эти мгновенья!
1905
Перевод А. Лукьянова
УМИРАЕТ ЛЕТО
/Перевод К. Бархина/
Умирает лето. Убрана богато
роща, будто жертва, в золото, кораллы.
Умирает лето в облаках заката;
Умирая, плачет кровью чистой, алой.
Тихо в парке, пусто... Двух не встретишь рядом...
Криком журавлиным поражен невольно,
Посмотрел я в небо — долгим, долгим взглядом,
И душою слился с цепью треугольной.
Тяжко сердцу, тяжко сироте-ребенку!
Засмеется вьюга, застучит в окошко:
"Починить пора бы сапоги, шубенку,
Да к зиме голодной запастись картошкой!"
1905
Перевод К. Бархина
ЛЕТО УМИРАЕТ
/Перевод С. Липкина/
Пред смертью лето ярко увядает,
Кровь пурпура горит над самым краем
Туч предвечерних, листья опадают
И шепчут: «Умираем, умираем».
И сад осиротел, и лишь блуждают
Печальные мечтатели без цели,
И ласточкам последним сострадают
И шепчут: «Улетели, улетели».
Осиротело сердце. Вот и осень
С вопросом приближается к окошку:
«Ты обувь починил? Пальто заштопал?
Готовь дрова и запасай картошку!»
1905
Перевод С. Липкина
«Приюти меня под крылышком…» /Перевод В. Жаботинского/
* * *
Приюти меня под крылышком,
Будь мне мамой и сестрой,
На груди твоей разбитые
Сны-мечты мои укрой.
Наклонись тихонько в сумерки,
Буду жаловаться я:
Говорят, есть в мире молодость —
Где же молодость моя?
И еще поверю шопотом:
И во мне горела кровь;
Говорят, любовь нам велена —
Где и что она, любовь?
Звезды лгали; сон пригрезился —
И не стало и его;
Ничего мне не осталося,
Ничего.
Приюти меня поп крылышком,
Будь мне мамой и сестрой,
На груди твоей разбитые
Сны-мечты мои укрой...
1905
Перевод В. Жаботинского
«Будь мне матерью, сестрою…» /Перевод Л. Яффе/
* * *
Будь мне матерью, сестрою,
Скрой крылом от горькой доли;
Мой приют — твои колени
В скорбный час молитв и боли.
В час заката слушай тайну
Мук моих, моей святыни:
Говорят, есть юность в мире...
Знал ли юность я доныне?
И еще поверю тайну:
Я душой в огне сгораю.
Говорят, любовь есть в мире,
Что — любовь, не знаю.
Звезды душу обманули,
Светлый сон мелькнул, чаруя.
Ничего нет больше в жизни,
Ничего не жду я...
Будь мне матерью, сестрою,
Скрой крылом от горькой доли;
Мой приют — твои колени
В скорбный час молитв и боли.
1905
Перевод Л. Яффе
Ты укрой меня под крылом своим
Перевод А. Воловика
* * *
Ты укрой меня под крылом своим,
Будь мне матерью, будь сестрой.
Дай прижаться к твоей груди
Мне с молитвой моей простой.
В этот сумерек тихий час
Расскажу тебе всё, не тая.
Говорят: в мире юность есть,
Только где она — юность моя?
И еще я откроюсь тебе:
Душа моя изранена в кровь
Говорят: в мире любовь есть,
Только что это такое — любовь?
Я обманут звездами был,
Мечта была да сплыла.
Ничего для меня в этом мире нет,
Одна пустота без тепла.
Ты укрой меня под крылом своим,
Будь мне матерью, будь сестрой.
Дай прижаться к твоей груди
Мне с молитвой моей простой.
1905
Перевод А. Воловика
Наклонись ко мне и крылом укрой
/Перевод М. Липкина/
* * *
Наклонись ко мне и крылом укрой
Мою голову, чтобы шум затих,
Будь мне матерью, или будь сестрой,
Будь приютом разбитых надежд моих.
Когда сердце сожмётся в вечерний час
Свою боль я выскажу, не тая:
Говорят, есть юность у всех у нас,
Где, скажи мне, юность моя?
Я скажу, а ты мне не прекословь:
Моё сердце горело порой в огне,
Но приходит ко всем, говорят, любовь,
Почему же она не пришла ко мне?
Обманул меня звёзд далёких свет,
Все мечты — как сон, был — и нет его.
Ничего в этом мире у меня нет.
Нет ничего.
Наклонись ко мне и крылом укрой
Мою голову, чтобы шум затих,
Будь мне матерью, или будь сестрой,
Будь приютом разбитых надежд моих.
1905
Перевод М. Липкина
I. «Между Тигром и Ефратом…»
