Михаил Херасков - Собрание сочинений

       Ту жертву с щедростью Всевышний не приемлет,
       Котора ближнего покой и жизнь отъемлет;
       Мольбы твои пред ним, Занета, пропадут,
       Не даст утех тебе господний правый суд.
       Напомни ты, кого свидетелем имела,
       Когда взаимну страсть со мной запечатлела?
       Чьим именем клялась, что будешь ты моя?
       Где ныне оный Бог, и клятва где твоя?
       Не думай, что Господь те души услаждает,
       Кто имя божие напрасно призывает;
       Не мни, чтоб гибели хотел он чьих сердец;
       Мы все его рабы, он общий нам отец.
       Пускай ты суетность теперь забудешь света,
       Но только не забудь священного обета;
       Край света за тобой пойду спасаться вслед,
       Где искушения и где лукавства нет;
       Там в рубищах однех, в лесах, в пустой пещере,
       Спасемся, как и здесь, по нашей чистой вере.

       Какой тогда пример обители подам,
       Когда я для любви Всевышнему предам,
       Когда родительско прошение забуду
       И за тобой одна скитаться в свете буду?
       Их прах почувствует, что нет уж здесь меня,
       И станет вопиять, ко Господу стеня,
       Дабы на нас его отмщенье возгремело
       И скрывшейся отсель не погребалось тело:
       Да пренебрегшия смешать свой с ними прах
       Он ветрами носим был в поле и в волнах.

       Когда они тебя спасеньем завещали,
       Про нашу страсть тогда родители не знали,
       Не знали, что тебя я искренно любил,
       Что нашей верности Господь свидетель был.
       Когда же чувствовать теперь они то станут,
       Что Бог, и крест его, и я тобой обманут,
       Когда мой жалобный, как твой, их тронет стон,
       Поднимется их прах, стеня, из гроба вон,
       Умножится болезнь душевного мученья,
       И за меня они потребуют отмщенья;
       За них и за меня Бог мстить тебе начнет,
       Что скажешь ты тогда, Занета, им в ответ?
       Бог двуязычников и льстивых ненавидит,

       Что я люблю тебя, Господь, конечно, видит.

       Престань, престань; греха сей лестию не множь.

       Из уст моих теперь не может выйти ложь.
       Язык мой у Творца спасенья только просит
       И кроме имени его не произносит;
       О нем печется дух, и сердце полно им,
       Свидетель он теперь с тобой словам моим,
       Хоть с нашими речми различен сей свидетель,
       Но требует того священна добродетель;
       Что мною ты любим, еще в том признаюсь,
       И в том пред Господом и пред тобой винюсь.
       Люблю; но ты не мни, когда скажу то слово,
       Что сердце уж мое отдаться в плен готово.

       Кто любит подлинно, тот так не говорит.

       Кто служит Господу, на слабости не зрит.

       Такие слабости не ставит он пороком.

       На грешные сердца он зрит свирепым оком.

       Когда ты подлинно срастна ко мне была,
       Так для чего, любя, ты чин сей приняла?

       Внимай мою вину иль грозный случай паче:
       Как ты оставил нас, осталась я во плаче;
       В слезах застигнет ночь, в слезах меня заря;
       И мысли за тобой летели чрез моря.
       С родителями я беседовать скучала,
       На все вопросы их смятенно отвечала;
       Раздумаюсь — хочу забыть свою любовь,
       Ты вобразишься мне — ослабеваю вновь;
       Всё стало скучно мне, прискорбно, горько, мрачно;
       Любила жарко я, но слезно, неудачно.
       Чрез полгода, к моей печали на конец,
       Скончалась мать моя, оставил свет отец;
       Потом лишилася, к несносной скорби, брата,
       Для твердых самых душ сия велика трата!
       Лишилася троих… прости слезам моим,
       Я горести свои смягчаю только сим.
       Но прежде, нежели им всем меня покинуть,
       С тобой несчастье нас решилося не минуть:
       Разнесся слух, что ты близ здешних берегов
       Погиб в сражении на битве от врагов.
       В те смутны времена то время наступило,
       Что вдруг меня тремя ударами сразило;
       Родители, взглянув на сиротство мое,
       Мне завещание оставили сие:
       Чтоб я, несчастная, их следуя совету,
       Навеки отреклась от брака и от свету;
       Чтоб я молилася оставшу жизнь о них
       В том месте, где теперь сокрыты гробы их.
       К моим родителям всегдашне послушанье
       Способствовало мне и братнино желанье;
       Я, видя их конец, не стала им скучать
       И заклялась свой век в монашестве скончать.
       Тебя уже не чла я больше в мире жива,
       Спасением одним хотела быть счастлива.
       По бедствах таковых вступя в небесный путь,
       Винна ль против тебя, скажи, я в чем-нибудь?

       Хотя передо мной быть чаешь не виновна,
       Но честь тебя винит и страсть моя любовна;
       Честь клятвы прежние напомнить мне велит,
       Любовь о нежностях минувших говорит,
       Прошедшее мои стенанья извлекает,
       А настоящее в отчаянье ввергает.
       Когда в тебе еще хоть искра страсти есть,
       Когда обязанну ты помнишь клятвой честь,
       Представь ты нашего свиданья дни минувши
       И жалость ощущай, на скорбь мою взглянувши;
       Представь, в каком со мной ты дружестве была,
       Когда моею ты невестою слыла;
       Искала ли тогда к убежищу ты места,
       Чтоб скрыться от меня?..

                                                  Я Богу днесь невеста!
       Его единого должна теперь любить.

       Но льзя ль сей лествицей на небеса взойтить?
       Не можно получить в грехах нам отпущенья,
       Доколь от ближних мы не обретем прощенья;
       Когда душа твоя на небеса взойдет,
       За нею и моя тогда повеет вслед;
       Создателя никто словами не обманет.
       Твой дух просить венца, а мой сужденья станет.
       О вечном житии кого начнешь просить,
       Пред тем же жалобы начну произносить,
       Что ты клялася им и не сдержала слова.

       На всё ему ответ я принести готова.
       В случаях таковых моя вина мала,
       Что смертному в любви я Бога предпочла.

       Святые клятвы нам велит Всевышний помнить;
       Кто ими раз клялся, тот должен их исполнить;
       Не требует Господь вдруг многих клятв от нас,
       Исполни первую, другой клянися раз;
       Ты раз его своим свидетелем имела,
       Как, в том не устояв, призвать вторично смела?
       Господь каратель сам обид, измены, льсти.

       Меня прощает Бог, и ты меня прости;
       Противен тот ему, кто мстителен и злобен;
       Он щедрый судия, ты будь ему подобен,
       Души своей пустым желаньем не слепи,
       Оставь меня, оставь, и Богу уступи.

       Не можно вобразить, Коранс колико беден!
       Я вреден и тебе, и сам себе я вреден:
       Тебе — что склонностью твоею душу льщу,
       Себе — что той, кто мир оставила, дышу.
       На что тебе, на что, последуя закону,
       Противу нежностей брать Бога в оборону?
       Как должно свой закон нам свято наблюдать,
       И клятвы должно нам за свято почитать.