Аделаида Герцык - Полное собрание стихотворений

Нас заточили в каменный склеп.
Безжалостны судьи. Стражник свиреп.
Медленно тянутся ночи и дни,
Тревожно мигают души-огни;
То погасают, и гуще мгла,
Недвижною грудой лежат тела.
То разгорятся во мраке ночном
Один от другого жарким огнем.
Что нам темница? Слабая плоть?
Раздвинулись своды-с нами Господь…
Боже! Прекрасны люди Твоя,
Когда их отвергнет матерь-земля.

В этот судный день, в этот смертный час
Говорить нельзя.
Устремить в себя неотрывный глас —
Так узка стезя.
И молить, молить, затаивши дух,
Про себя и вслух,
И во сне, и въявь:
Не оставь!

Ночь ползет, ты во мраке страшный лик.
Веки тяжкие открою я на миг.
На стене темничной пляшет предо мной
Тенью черной и гигантской часовой.
Чуть мерцает в подземельи огонек.
Тело ноет, онемевши от досок.
Низки каменные своды, воздух сыр,
Как безумен, как чудесен этот мир!
Я ли здесь? И что изведать мне дано?
Новой тайны, новой веры пью вино.
Чашу темную мне страшно расплескать,
Сердце учится молиться и молчать.
Ночь струится без пощады, без конца.
Веки тяжкие ложатся на глаза.

Я заточил тебя в темнице.
Не люди – Я,
Дабы познала ты в гробнице,
Кто твой Судья.
Я уловил тебя сетями
Средь мутных вод,
Чтоб вспомнить долгими ночами,
Чем дух живет.
Лишь здесь, в могиле предрассветной,
Твой ум постиг,
Как часто пред тобой и тщетно
Вставал Мой Лик.
Здесь тише плоть, душа страдальней,
Но в ней – покой.
И твой Отец, который втайне, —
Он здесь с тобой.

Так чей-то голос в сердце прозвучал.
Как сладостен в темнице плен мой стал.

Господи, везде кручина!
Мир завален горем, бедами!
У меня убили сына
С Твоего ли это ведома?
Был он как дитя беспечное,
Проще был других, добрее…
Боже, мог ли Ты обречь его?
Крестик он носил на шее.
С детства ум его пленяло
Все, что нежно и таинственно,
Сказки я ему читала.
Господи, он был единственный!
К Матери Твоей взываю,
Тихий Лик Ее дышит сладостью.
Руки, душу простираю,
Богородица, Дева, радуйся!..
Знаю, скорбь Ее безмерна,
Не прошу себе и малого,
Только знать бы, знать наверно,
Что Ты Сам Себе избрал его!

Жила-была дева, чиста и стыдлива,
Росла, расцветы людям на диво.
Играйте, мертвые струны, играйте!
Пришел, соблазнил ее витязь лихой,
Сманил ее лаской и песней хмельной.
Увел, нагулялся, натешился вволю,
Любовь разметал по безгранному полю.
Лежит она где-то мертва и бледна,
Погасли у Бога ее письмена.
Плачьте, ржавые струны, плачьте!
Здесь, на земле уж стопы ее стерты,
К небу душа и очи простерты.
Пусть каждый, кто может, кольцо ей скует.
Поднимется цепь в голубой небосвод.
Звените, струны, звончей, звените!
Ныне молчать не пристало!
Мертвая дева восстала.
Сколько скуют ей жертвенных звений,
Столько на небе будет ступеней.
Пойте, кто может, пойте!
Звенья златые стройте!

Кто первый обмолвился словом,
Сказал: «Ты поэт»?
Увел от пути земного
Звездам вослед.
Отравлен тонким соблазном,
Скитается он,
Стихом своенравным и праздным
Заворожен.
Мечтает, как будто бы ныне
К мечтам есть возврат!
Средь мертвой горючей пустыни
Копает клад.
Блуждает, и в зимней стуже,
Как летом одет.
Ну разве кому-нибудь нужен
Теперь поэт?

Чуть замрет юдоль земная,
Муку жизни затаив,
Прошепнет душа, стихая:
– Дух, ты жив?

Все вокруг темно и слепо,
И во сне и наяву.
И в ответ звучит из склепа:
– Я живу.

Все былое – небылицей
Стало уж для нас.
Замурованный в темнице
Ждет свой час.

Да, я умру, не поняв мою землю,
Не развернувши ее пелену,
Выси и бездны ее не объемлю,
К сердцу ее не прильну.
На заклинания не отвечу,
От лихолетья не спасу —
Новым и темным мирам навстречу
Душу несу.

Эта боль – это расплата
За недавний смех.
Все, что молодо, богато,
Стало – грех.

Не пройдет душе задаром
Беззаботный миг.
Слышу в вечном страхе кары
Звон вериг.

Мне нечего больше отдать.
Вся юность души и желанья,
И смех – были первою данью
Тому, кто нас учит страдать.
Где все, что мне было дано?
Где песни мои и одежды?
А радостные надежды
Разве не взяты давно?
Отымется кров и жилище,
Чем дальше, тем меньше жаль,
Тем легче довлеет печаль
Душе обнаженной и нищей.

Друзья! Ведь это только «путь»!
Когда заря погаснет в небе,
Нам можно будет отдохнуть,
Тоскуя о небесном хлебе.
Молитву краткую шепнуть,
На миг поверить близкой встрече,
А утром снова, снова в путь
Тропой унылой человечьей…
Звезды над ней не блещут,
Птицы над ней не плещут.
Господи! Помоги нам…

Я растеряла свою душу
В низинах бытия,
Теперь не помню и не слышу,
Где я.

Душа развеяна на части,
Пробита острием копья.
В мечтах? В смирении? В несчастьи?
Где я?

С собой я тщетно жажду встречи,
Зову себя из забытья…
Ни эти возгласы, ни речи, —
Не я!

Одно лишь мне не изменило —
Предвечная вина моя.
Она одна в себе сокрыла,
Где я.

Я всегда хожу около,
Будь то жизнь или смерть.
Я не выпущу сокола
В небесную твердь.

В ясновидящих душах я
Не узнаю, что есть.
Обрываю не слушая
О грядущем весть.

И чем встречный любимее,
Чем желанней любовь —
Назову лишь по имени,
Отдаляясь вновь.

Есть обет и в безверии,
В небытии – бытие.
Не во храме – в преддверии
Место мое.

Ты грустишь, что Руси не нужна ты,
Что неведом тебе ее путь? —
В этом сердце твое виновато:
Оно хочет забыть и уснуть.

Пусть запутана стезя!
Спать нельзя! Забыть нельзя!
Пусть дремуч и темен лес —
Не заслонит он небес!

Выходи поутру за околицу,
Позабудь о себе и смотри,
Как деревья и травы молятся,
Ожидая восхода зари.

Нам дано быть предутренней стражей,
Чтобы дух наш, и светел, и строг,
От наитий и ярости вражей
Охранял заалевший восток.

Мне блаженно мое незнание.
Среди мудрых иду не спеша,
И призывные их касания
Отстраняет тихо душа.

Все веления мне непонятные,
Как чужое добро, я чту.
В заповедном кругу они спрятаны,
Кто поймет, перейдет черту.

Толькo тайна одна необманная
Мне открылась и дух зажгла, —
Как любить любовью безгранною,
Как в любви вся земли светла.

И мне кажется, знать больше нечего,
И блажен, кто весь мир любил, —
Эта тайна открылась мне вечером
И другой мне искать – нет сил.

Заросла тропа моя к Богу
Травою густой.
Никто не покажет дорогу,
Нужно самой.

Я не знаю, что сделать надо,
Чтобы смертный мог
Принести из Божьего сада
Для себя цветок.

У меня лишь могильные севы,
Всюду тлен и муть.
Богородица Приснодева,
Укажи мне путь!

«Ты сложи суету земную,
В нищей встань чистоте,
И в святую рань, в золотую,
Выходи налегке.

Разойдется трава густая,
Просветится стезя,
И фиалку из Божьего Рая
Я сорву для тебя.

Долог ли, короток ли
Нашей жизни сказ,
Близится неслышно
Смертный час.
Все тебя мы втайне молим:
Приходи, ускорь свой миг!
Мы страшимся оттого лишь,
Что сокрыт твой лик.
Ты как полымя в степи
Все сжигаешь на пути!
Эта память держит, помнит,
Душу не отпустит!
В радости заемной
Столько грусти!
Искушает нас обманом
Память – наш двойник,
Сыплет горькие румяна
На увядший лик.
Через омут жизни мутный,
Как сверкающий алмаз,
Ты нас тянешь, ты нас манишь,
Смертный час!
Солнце хочет закатиться,
Сердце хочет пробудиться
Там, в обители иной
За разлучною чертой,
Там, откуда тайный глас
Кличет нас.
Taк всю жизнь, того не зная,
Мы пытаем, мы гадаем,
Как нас встретит,
Что ответит
Смертный час.