Казанское чудо*
(Не басня, а быль)
«Товарищ, можно прикурить?.. Спасибо!»
«Не за что».
Прохожий
В поддевке, стриженный под скобку, толсторожий,
С красноармейцем был не прочь поговорить:
«О господи, когда б вы знали, как в Казани
Мы ждали гибели белогвардейской дряни!
Еще бы этак день-другой –
Да что там! Срок уже мы мерили часами! –
Вы б не пришли, так мы, товарищ дорогой,
С проклятым вороньем расправились бы. сами,
И там кого-кого,
Но уж попов трясли б и оптом и поштучно.
Не разбежись они теперь до одного,
Я вздернуть дюжину б готов собственноручно!»
Речь храброго бойца
Осталася, однако, без конца.
Вернее, был конец, да только очень странный:
Откуда ни возьмись старушка в этот миг,
И ну вопить: «Родной, желанный!
Зачем ты косу-то, отец ты наш, остриг?
Аль надругался кто, болезный, над тобою?!»
Старушка божия, – увы, – была глупа
И сдуру выдала армейцу головою
Белогвардейского… попа!
Друзья-товарищи, мне слышатся вопросы:
«Что было дальше?» – Чудеса:
Не докуривши папиросы,
Вознесся поп на небеса!
I
Волга желтою волною
Моет заросли ракит;
Низко-низко над водою
Чайка белая летит.
Ты скажи-скажи мне, чайка,
Не видала ль ты, открой:
Где укрылась вражья шайка?
На горе иль под горой?
Кто вдали за перелеском
Быстро скачет на коне?
Кто вспугнул ружейным треском
Диких уток в стороне?
То не красные ль дозоры
Обнаружили врага?
И не враг ли, прячась в горы,
Очищает берега?
II
Необозримая равнина,
Далекий оклик журавлей.
Стальная серая щетина
Промокших скошенных полей.
Деревня. Серые избушки.
Кладбище. Церковка, пред ней
Повозки, кони, ружья, пушки,
Снаряды, люди у огней.
Армеец гуторит с соседом,
Что есть за что костями лечь.
В полку оратор пред обедом
Держал напутственную речь.
Он говорил: «Вперед! В Самару!
Друзья, в решительном бою
Пусть враг узнает вашу кару!
Добейте подлую змею!»
«Слыхал?»
«Слыхал!»
«Добьем, известно!»
«Вперед нас, гадина, не тронь!»
Глаза простые смотрят честно.
Трещит приветливо огонь.
Боевая песня
Глухая ночь – не навсегда,
Не вечны мрак и жуть:
Уж предрассветная звезда
Нам освещает путь.
Фабричный молот, сельский плуг
В ее лучах горят.
Рабочий, пахарь – брат и друг –
Мы стали в тесный ряд!
Навеки спаяны одной
Жестокою судьбой,
Мы некрушимою стеной
Идем на смертный бой.
Идем на смертный бой с врагом
Идем на смертный бой с врагом
В бой! Отступленья нет!
Пусть мрак еще царит кругом,
Но близится рассвет!
Глухая ночь – не навсегда,
Исчезнут мрак и жуть.
Нам наша красная звезда
Указывает путь!
Марш
Не Марс нам светит с вышины,
Не кровожадный бог войны, –
Не ради подлых барышей
Попов, дворян и торгашей,
Сомкнув ряды, мы в бой идем:
Мы бой с насилием ведем!
Как в чистом поле алый мак,
Наш боевой сверкает знак,
Свидетель связи вековой
Семьи всемирной, трудовой,
Символ победного Труда –
Красноармейская Звезда!
Вся мироедская орда,
Все угнетатели Труда,
Все пауки, все кулаки,
Завидя красные полки,
Злой поднимают крик и вой:
Псы чуют час конечный свой!
Как в чистом поле алый мак,
Наш боевой сверкает знак,
Свидетель связи вековой
Семьи всемирной, трудовой,
Символ победного Труда –
Красноармейская Звезда!
Все, кто влачил судьбу раба,
Вся трудовая голытьба,
Все бедняки, все батраки,
Увидя красные полки,
Спешат приветом встретить их,
Освободителей своих!
Как в чистом поле алый мак,
Наш боевой сверкает знак,
Свидетель связи вековой
Семьи всемирной, трудовой,
Символ победного Труда –
Красноармейская Звезда!
Через деревни, города,
Под алым знаменем Труда,
Мы все идем плечом к плечу,
Неся погибель палачу,
Всем, кто питался ряд веков
Кровавым потом бедняков!
Как в чистом поле алый мак,
Наш боевой сверкает знак,
Свидетель связи вековой
Семьи всемирной, трудовой,
Символ победного Труда –
Красноармейская Звезда!
Мы – лишь отряд передовой
Всемирной рати трудовой.
Вся рать идет за нами вслед
Для сокрушительных побед.
Уж слышит в страхе стан врагов
Железный гул ее шагов!
Как в чистом поле алый мак,
Наш боевой сверкает знак,
Свидетель связи вековой
Семьи всемирной, трудовой,
Символ победного Труда –
Красноармейская Звезда!
Не заступайте дороги женщинам*
Бабе волю дать – не унять.
(Старая пословица.)
Про «бабу» такова
Народная молва,
Кто ж поболезнует о «бабе» деревенской?
Нет горше доли – доли женской.
Крест самый тяжкий – женский крест.
Давно ли на Руси – друзья мои, давно ли? –
Умолк, исполненный тоски и жгучей боли,
Плач наших матерей, сестер, невест?
В их жизни темной был единый луч отрады:
Перед иконою дрожащий свет лампады,
Сиянье тусклое сусального венца
Да речь лукавая «духовного отца».
Вот почему они к речам поповским падки,
Вот почему, когда про «новые порядки»
Поп злобно в церкви врет, преступной лжи попа
Так верит женская толпа.
Лишите же попов последней их подмоги.
Пусть с нами женщины пойдут в одном ряду!
Не заступайте им дороги
К науке, к вольному труду!
Учась, учите их и словом и примером.
И верьте, что они от общего труда,
От общих радостей, как темная орда,
За долгогривым изувером
Уж не пойдут – врагам на радость – никогда.
К донцам и кубанцам обращение Демьяна Бедного
У бивачного огня,
Братцы, слушайте меня.
Все скажу вам без остатку.
Буду резать правду-матку
Вам, голубчикам, в глаза.
Коль проймет кого слеза
И всего зальет румянцем,
Будь донцом он, будь кубанцем,
Он мне брат родной, в нем есть,
Не пропали – стыд и честь!
Все мне братья поголовно,
Кто прослушает любовно
С братской ласкою в очах
Речь мою о богачах!
Богачи везде шныряют,
Даром часу не теряют,
На Кубани, на Дону,
Тянут песенку одну:
«Ох ты, барское ты горе!
Передохнем все мы вскоре!
Что творится на Руси,
Просто ноги уноси!
Лишены мы всех доходов:
Ах, ни фабрик, ни заводов,
Ни помещичьей земли –
Ничего мы не спасли!
Все отобрано народом,
Голытьбою, черным сбродом.
Ах, когда б вернуть нам власть,
То-то б зажили мы всласть;
Голь кнутами б захлестали;
Все б убытки наверстали;
Жизнь пошла б на прежний лад,
Как сто лет тому назад!
Мы оббили все пороги,
Для себя ища подмоги,
Палачей спеша нанять,
Чтобы голь скорей унять.
Англичане и французы
Боевые шлют нам грузы,
Присылают нам войска,
Только мало их пока.
Ой вы, бравые кубанцы,
Забирайте ружья-ранцы!
Подсобите нам, донцы,
Боевые молодцы!
Окажите вы нам дружбу,
Сослужите вы нам службу,
Помогите сбить рога
У проклятого врага.
Вызволяйте нашу братью,
Справьтесь только с красной ратью,
Мы заплатим вам потом
И землею и скотом, –
Денег – сколько вам угодно,
Только б стало нам свободно
Снова править всей страной,
Покорив „народ родной“!
Не жалейте ж крови вашей:
Прогоните красных взашей!
День упустим – не вернем:
Враг наш крепнет с каждым днем.
Не дадим ему пощады!»
«Мы помочь вам очень рады! –
Отвечает старшина. –
Ваша голь и нам страшна,
А своя страшнее вдвое.
Но правленье войсковое
Все ж пока у нас в руках.
Наша сила в „стариках“.
А молодчиков подтянем –
На Москву грозой нагрянем
И к началу января
Вновь посадим в ней… царя!»
* * *
Вот она какая штука.
Дуракам вперед наука.
Коль не жить своим умом,
Быть нам снова под ярмом
У дворян, у офицерства,
Выносить их злые зверства.
Жилы рвать для них весь век,
Превращаяся в калек!
Братья, помните об этом!
Общим ладом и советом
Если мы не станем жить,
Будем до смерти тужить.
Будем плакаться, да поздно!
* * *
Ночь тиха, и небо звездно.
У бивачного огня,
Братцы, слушайте меня.
Это я – тут с вами рядом, –
Вас окинув братским взглядом,
С вами братски речь веду,
Как нам снова жить в ладу.
Знаю весь я ваш порядок:
С вами вместе пас лошадок,
Вместе бегал по задам,
По помещичьим садам,
Вместе с вами в хороводе
Пел я песни о народе,
О судьбе его лихой.
Я ль советчик вам плохой?
Я ли ваш первейший ворог?
Мне ли жребий ваш не дорог?
Я ль за вас – с врагом в бою –
Головой не постою?
Братья! Вас берут обманом:
Бьетесь вы не с вражьим станом, –
Вас враги ведут на бой
С разнесчастной голытьбой,
С бедняками-мужиками,
С теми, кто страдал веками,
Кто, прикованный к ярму,
Знал и голод и тюрьму,
Кто, молясь земному богу,
Протоптал в Сибирь дорогу.
Кто под палкой и кнутом
Лишь рабочим был скотом,
Кто с пеленок до могилы
Надрывал в работе жилы,
Чтоб кормить всех упырей:
Богачей, попов, царей,
Кто счастливых дней не ведал.
Кто был рад, когда обедал,
Забивая рот куском
Хлеба черного с кваском,
Кто в проклятой рабской доле
Тосковал по вольной воле,
Кровно бился за нее
И отбил-таки ее!
Долго бился и добился,
Но… видать, поторопился:
Снял с насеста всех господ,
Знать, не во-время народ;
На него, как на злодея,
Вашей волею владея,
Насылают вашу рать
Землю-волю отбирать.
Братья! Кто ж вас посылает?
Кто народу зла желает?
Не дворянская ли «знать»?
Вам ли этого не знать?
Вас не черт крестил в амбаре!
Не родня вам злые баре, –
С вами черного труда
Не разделят господа.
Нынче гонит вас в траншею,
Завтра сядет вам на шею
Черносотенная мразь –
Генерал, помещик, князь,
И за Каиново дело,
Обманувши вас умело,
Осчастливит вас потом
Барской «ручкой» и… кнутом!
* * *
Братцы, я не иноземец,
Не француз я и не немец,
Прирожденный я русак,
Попадал не раз впросак.
Тоже долго был холопом, –
Темным парнем, остолопом,
Лоб расшиб о сотни пней,
До того как стал умней.
Научила злая доля!
Не уйду я, братцы, с поля.
Буду биться до конца.
Не жалейте же свинца:
Прошибайте лоб мне пулей,
Пусть ликует барский улей,
Рой откормленных шмелей.
Пусть им станет веселей!
Обо мне бедняк заплачет,
Это что-нибудь да значит!
Сладко спать в земле сырой
Тем, кто пал за вольный строй
Не изжить одной мне боли,
Что враги народной воли
Дали «вечный» мне «покой»
Вашей, братскою, рукой!
Тяжелы мне думы эти.
Братья, знайте: ваши дети –
Вот в чем горький ваш удел! –
Не простят вам ваших дел,
Не простят измены черной:
Что вы шли ордой покорной
За ватагою господ
Кабалить родной народ,
Что вы в ход пускали плети,
Для того чтоб ваши дети,
Барских выродков рабы,
Подставляли им горбы!
Вот какой от вас «победы»
Жадно ждут все мироеды,
Но «победы» их орда
Не дождется никогда!
Речь свою я кончу этим:
Братьев мы по-братски встретим,
А изменников лихих
Пулей – больше никаких!
Сказка о батраке Балде и о страшном суде*
