Осенняя сказка
Рассвет, словно сказкой осенней навеян,
В обеденный полдень садится за стол.
Никто до тех пор умереть не посмеет,
Пока не узнает, откуда пришёл.
А я – паучок на серебряной нити,
И веру в тебя называю судьбой,
И, дверь закрывая в земную обитель,
Уже никогда не расстанусь с тобой.
Вопрос «почему» – самый трудный из всех,
Я знаю ответ, только он не поможет.
Сегодня со мной и тревога, и смех;
Как близкие, мы друг на друга похожи.
Но чудо имеет условный предел:
Я к роли приятеля вновь привыкаю.
Ты злишься за то, что от будничных дел
Тебя без особой нужды отвлекаю.
А ночью, когда разводные мосты
Вчерашней печалью блеснут на изломе,
Захочется в горестный миг пустоты
Набрать затерявшийся в памяти номер.
И я телефонную трубку сниму,
Мой голос отправится вслед за монетой;
Единственный детский вопрос «почему?»
Аукнется истиной: «Ждите ответа…»
Со скрипом открываются врата,
Приходит долгожданный час расплаты.
И вот уже сбывается мечта,
Но что считать конечным результатом?
Земля, что так сурова и груба,
Запомнится по истинным приметам,
И в новой роли прежняя судьба
Потянется к неузнанным секретам.
Так цель определяется в борьбе,
В осколках Абсолютного, и даже
Моя душа завещана тебе,
В нужде и в серебре – одна и та же.
А выводы оставим на потом,
Пусть кто-то критикует нашу повесть.
И в вымученном счастье, и в простом
Для сердца безусловна только совесть.
Я был подобен речке подо льдом.
Там, в глубине, она жила, дышала,
А сверху – в белом панцире литом —
Холодное спокойствие внушала.
Я был уверен, что не по-мужски,
(Что равносильно самообнаженью
Нашествие любви или тоски),
Раскрыть души порывы и движенья.
Жизнь предъявляет новые права.
Мир бел и розов, чёрен и оранжев,
И я не прячу от тебя слова,
Которыми пренебрегал я раньше.
И ты со мной. И вот за годом год
Идёт во мне весенний ледоход.
Город мой, я для тебя – чужак.
Мне знакомы улицы ночные,
Парни и девчата озорные,
Только жизнь моя течёт не так.
Петербург – ты в хаосе, как все
Города растерзанной России.
…А хотелось музыки Россини,
Видеть город в красочной красе.
Петербург, ты чужаку не рад.
Изменили наименованье!
В паспорте моём воспоминаньем
Остаётся: «Город Ленинград».
Трусишки, панамка и жёлтый песок.
А из-под панамки – смешной голосок:
– Не надо песочек здесь, дядя, топтать.
Я прутиком буду коня рисовать.
– Но ты рисовала вчера здесь коня.
– А он не выходит никак у меня.
Сегодня я маму просила помочь,
Она рассердилась. Ты – папина дочь,
Упряма, как папа, а папа – как пень…
И выброси палку, панамку надень.
Малышка, конечно же, мама права.
Твой папа упрямый, тебе уже два,
А ты была с папой один только день.
Был деревом папа, теперь же он – пень.
Забыли – срубили! И знать не хотят,
А корни – живые и очень болят.
Вздохнул, помолчал, ничего не сказал,
Взял прутик у дочки… и конь вдруг заржал!
И слышали звонкое ржанье одни
На всей шумной улице только они.
Если срезается в сетку подача,
Рвёт перепонки вам свист оглушительный,
Жизнь, хоть и катится спущенным мячиком,
Всё же прекрасна и удивительна!
В поле, омытый колосьями хлебными,
Похолодев от внезапной любви,
Выдохну тихо в бездонное небо:
«Жизнь так прекрасна и так удиви...»
Сбудутся дерзкие ваши желания,
Только с утра двадцать раз повторите
Наисильнейшее заклинание:
«Жизнь и прекрасна, и удивительна!»
Вся жизнь по сути – ожиданье,
За счастьем гонка. Есть – настиг!
Тела сплелись, одно дыханье...
О, сладостный, но краткий миг.
К тебе, манящей, нежной, томной,
Как в жаркий день к ручью, приник.
Ты мир открыла мне огромный!
Но, почему... на краткий миг?!
С тех пор по жизни, словно компас,
Ведёт меня твой светлый лик,
Твой незабвенный, чистый образ,
Всё озарив на краткий миг.
Открыты вымытые сени,
По саду важно ходят кошки,
Кусты доверчивой сирени
Раскрыли липкие ладошки.
Душа устала быть пустою,
Как дом, в котором ветру вольно.
Здесь я ещё чего-то стою,
Здесь мне ещё хоть каплю больно.
На двери, что давно кривая,
Ещё осталась детства метка.
Здесь я ещё чуть-чуть живая,
Как в воду брошенная ветка.
Звёзды в небе мерцают, как факелы.
Я ступлю на заснеженный лёд.
Да, конечно, мы – падшие ангелы,
Потому нам и снится полёт.
Потому в эти ночи морозные,
В темноте, где не видно ни зги,
Эти очи бездонные, звёздные
Непонятно и страшно близки.
Как волчонок, послушный, прирученный,
Настороженно, тихо стою.
За высокими снежными кручами
Вижу кровную стаю мою.
Давно весенний лёд расколот,
Вода игристая легка…
Бежит к заливу через город
В гранитных рукавах река.
А ветерок слегка небрежно
За косы иву тормошит,
Берёзок новые одежды
Подёргать весело спешит.
Настали праздничные сроки,
Капель звенит, шумит Нева!
Пищат птенцы, галдят сороки,
Плетут деревья кружева…
И солнце ярче в небе светит,
На бал готовится сирень;
Играют и смеются дети —
Пусть будет праздник каждый день!
Я обожаю город этот —
Его ансамбли и дворцы!
Он – вдохновенье для поэта!
Ему поют свой гимн скворцы!
Лечу в любимые края,
Где двадцать лет жила когда-то…
Сибирь – не родина моя,
Но там – мои святые даты.
Сибирский край – он так богат,
Гостеприимен, уникален…
Неповторимый здесь закат,
Восход пылает – словно пламень…
Смотрю в иллюминатор я,
Внизу, во курсу самолёта, —
Тайга, озёра, как моря,
Непроходимые болота…
Я вспоминаю отчий дом,
Походы с папой за грибами —
Мы вёдра полные с трудом
Несли в подарок нашей маме…
Как те места меня манят!
Моя там начиналась юность,
Там нежно, трепетно меня
Любовь своим крылом коснулась…
Я никто для тебя…
Я как песня неспетая в прошлом…
Я лишь только мечта из далёких несбывшихся снов.
Ты меня потерял, потому что был столь осторожным
И не смог мне сказать главных слов, ожидаемых слов.
Я никто для тебя…
Слишком поздно, ведь ты понимаешь, —
Я уже не с тобой… вместе нам не сойтись никогда.
Ты улыбку мою, может быть, иногда вспоминаешь.
Что поделать теперь – вот такая случилась беда…
Я никто для тебя…
Я растаявший снег прошлогодний,
Унесённый ручьями… Я горечь забытых обид.
Я спешу не к тебе, не с тобою встречаюсь сегодня…
Ну, а сердце моё, слыша имя твоё, вновь болит…
Помолчи, дружок, помолчи,
Ничего говорить не надо,
Только дождик в окно стучит
Да шуршит по аллеям сада.
Только ветер трубит в трубе
И поленья трещат в камине,
В одинокой моей избе
Запах хвои и горькой полыни.
Пусть горит огонёк в ночи, —
Эта ночь для меня награда.
Помолчи, дружок, помолчи,
Ничего говорить не надо.
Не морозь меня, злая метель,
Не студи меня, снежная вьюга.
Я любовью согрею постель
Для желанного милого друга.
Поцелуем его обожгу,
Нежной лаской навек околдую.
Для него одного берегу
Неуёмную страсть молодую.
И пускай за окошком зима,
Пусть погода сулит мне ненастье,
Я сумею добиться сама
Долгожданного женского счастья.
Чем ближе к старости, тем ниже небеса,
Короче дни, а ночи всё длиннее.
Чего-то жду и верю в чудеса,
Но на беду – не становлюсь умнее.
Бледнеют в небе замков миражи,
И жизнь подносит новые сюрпризы.
Всё выше скорости и круче виражи,
Порой мне не понять её капризы.
А время набирает свой разбег,
Куда-то быстро мчится по спирали.
Я лишь песчинка, просто человек,
Догнать его теперь смогу едва ли.
Любимые уходят иногда
Туда, куда уходят без возврата,
И то, что нам доселе было свято,
Уносят за собою навсегда.
А мы, в дорогу провожая их
И горько плача над своей утратой,
Мы так же как они, уйдём когда-то,
Оставив наше место для других.
Но где она, та роковая сеть,
Которую сплели из наших судеб?
И нет неумолимей грозных судей,
Решающих: нам жить иль умереть.
