«Вьют, угрожают, копья нацеля…»
Перевод Н. Стефановича
Бьют, угрожают, копья нацеля.
Я сбросил браслеты и ожерелья.
Дай мне, наставник, меткие стрелы,
Да будет рука моя твердой и смелой.
Любовь твоя в этот суровый час
Пусть превратится в грозный приказ.
Силы мои обновив, утроив,
Даруй мне славу и честь героев.
Даруй страданий плащ и покров
И ожерелья ран и рубцов!
Раба недостойного благослови
В битвах, в дерзаньях, в вере, в любви.
Какой бы очам ни открылся край —
В свободе и мужестве укрепляй.
«Родину бедную, всеблагой…»
Перевод Н. Стефановича
Родину бедную, всеблагой,
От вечного страха избавь, укрой.
Страхи терзают ее, нахлынув.
Слабый страшится всех властелинов.
Слезы стыда сердце прожгли,
Честь распростерта в прахе, в пыли.
Согнуты спины, плети суровы,
Души покорны, тяжки оковы.
Грязь, поруганье, обиды, срам,
Клонится гордость к чьим-то ногам.
О, ниспровергни нагроможденья
Рабства, позора и оскверненья.
Дай наконец-то расправить грудь —
Утро, свободу, небо вдохнуть.
«Мы на задворках далеких где-то…»
Перевод Н. Стефановича
Мы на задворках далеких где-то
В разрушенном доме, лишенном света.
Под взорами мрачных, враждебных глаз
Мы трепетали, всего страшась.
По мановенью властелина
Идем за толпой, сгибая спину.
Слышим приказы, пугаясь тени,
Созданной в собственном воображенье.
В доме угрюмом томит впотьмах
Наши сердца бесконечный страх.
Сами себя, отдавшись бессилью,
Делаем прахом, ничтожной пылью.
Словно сироты, мы бредем
Без правды, без бога в мире чужом.
«Лишь вольного утра взор светло-синий…»
Перевод Н. Стефановича
Лишь вольного утра взор светло-синий
Внезапно сверкнет на белой вершине,
Пронзающей неба свод голубой —
Пусть, родина, голос раздастся твой,
Утра победного повторив
Первую песню, первый призыв.
В светлых одеждах, свершив омовенье,
Жарко молись, преклонив колени:
«Благость, приди же, о неба дочь,
Демонов злых изгоняя прочь!»
Тогда вознесется твой свет великий,
Как перл драгоценный, в чертог владыки.
Кроткая, чистая до конца —
Стань украшеньем его венца!
«Где души бестрепетны, где чело…»
Перевод Н. Стефановича
Где души бестрепетны, где чело
Всегда приподнято и светло;
Где всю вселенную стены оград
На узкие улицы не дробят,
На комнаты, лестницы и дворы;
Где речи свободны, сердца щедры;
Где вдохновеньям дано цвести,
Где раскрываются все пути;
Где предрассудков мертвая мгла
Порывы и чувства не оплела;
Где правду не делят, где ты один
И мыслей и радостей властелин, —
От долгого, тяжкого сна наконец
Ты Индию там разбуди, отец!
«Люблю, о всевышний, синие дали…»
Перевод Н. Стефановича
Люблю, о всевышний, синие дали,
Небо безоблачное Бенгалии,
Эти просторы и свет без тени,
Струящийся, словно тихое пенье;
Девичий стан, над рекой склоненный,
Браслетов ритмичные перезвоны.
Эту любовь, тенистым шатром
Укрывшую нежно мой мирный дом,
Приют, утонувший в счастье, в любви,
В небе, в закате, — благослови!
Но только услышу твой призыв, —
Всех покидая и все забыв,
Ради тебя — на скорбь и беду,
На подвиг, на битву, на смерть пойду.
Из книги «Ее памяти»
(«Шорон»)
1903
«Подруга, нет тебя ни дома, ни на гхате…»
Перевод С. Шервинского
Подруга, нет тебя ни дома, ни на гхате…
Плывешь ты в облике прекрасной Сарасвати{39}
В столистном лотосе, и музыка звучит;
Желаний озеро у ног твоих молчит.
Ты отражением озарена вселенной.
Нет более преград красе всесовершенной,
Весь мир вокруг нее. Восторженно слиясь
Со светом истинным, теперь вкушаешь связь
С весельем всех миров. Звенят твои запястья,
Сверкают женственно и излучают счастье.
Твоя любовь жива в сердцах у смертных жен,
Твой благородный дух в их душах отражен.
Вселенский образ твой, источник благодати,
Обрел внутри меня лик Лакшми-Сарасвати.
«Нисходит полумрак и синим краем сари…»
Перевод С. Шервинского
Нисходит полумрак и синим краем сари
Окутывает мир в его грязи и гари, —
Дом развалившийся, одежды рваной срам.
О, пусть, подобная спокойным вечерам,
Скорбь о тебе сойдет в мой бедный дух и мглою
Всю жизнь окутает с ее тоской былою,
Когда влачился я, изношен, хил и хром.
О, пусть она в душе, сливая зло с добром,
Мне начертает круг для золотой печали.
Желаний в сердце нет, волненья замолчали…
Да не предамся вновь глухому мятежу, —
Все бывшее ушло… Туда я отхожу,
Где пламя ровное в светильнике свиданья,
Где вечно радостен владыка мирозданья.
Из книги «Посвящения»
(«Утшорго»)
1903
«Я, как безумный, по лесам кружу…»
Перевод В. Марковой
Я, как безумный, по лесам кружу.
Как мускусный олень, не нахожу
Покоя, запахом своим гонимый.
О, ночь фальгуна! — все несется мимо:
И южный ветер, и весны дурман.
Какая цель меня во мгле манила?..
К чему стремлюсь — безумье и обмаи,
А что само дается, мне не мило.
И вырвалось желанье из груди.
То мечется далеко впереди,
То вырастает неотвязным стражем,
То кружит вкруг меня ночным миражем.
Теперь весь мир моим желаньем пьян,
А я не помню, что меня пьянило…
К чему стремлюсь — безумье и обман,
А что само дается, мне не мило.
Увы, моя свирель сощла с ума:
Сама рыдает, буйствует сама,
Сошли с ума неистовые звуки.
Я их ловлю, протягиваю руки…
Но мерный строй безумному не дан.
По морю звуков мчусь я без кормила…
К чему стремлюсь — безумье и обман,
А что само дается, мне не мило.
«Та женщина, что мне была мила…»
Перевод Б. Пастернака
Та женщина, что мне была мила,
Жила когда-то в этой деревеньке.
Тропа к озерной пристани вела,
К гнилым мосткам на шаткие ступеньки.
Названье этой дальней деревушки,
Быть может, знали жители одни.
Холодный ветер приносил с опушки
Землистый запах в пасмурные дни.
Такой порой росли его порывы,
Деревья в роще наклонялись вниз.
В грязи разжиженной дождями нивы
Захлебывался зеленевший рис.
Без близкого участия подруги,
Которая в те годы там жила,
Наверное, не знал бы я в округе
Ни озера, ни рощи, ни села.
Она меня водила к храму Шивы,
Тонувшему в густой лесной тени.
Благодаря знакомству с ней, я живо
Запомнил деревенские плетни.
Я б озера не знал, но эту заводь
Она переплывала поперек.
Она любила в этом месте плавать,
В песке следы ее проворных ног.
Поддерживая на плечах кувшины,
Плелись крестьянки с озера с водой.
С ней у дверей здоровались мужчины,
Когда шли мимо с поля слободой.
Она жила в окраинной слободке.
Как мало изменилось все вокруг!
Под свежим ветром парусные лодки,
Как встарь, скользят по озеру на юг.
Крестьяне ждут на берегу парома
И обсуждают сельские дела.
Мне переправа не была б знакома,
Когда б она здесь рядом не жила.
