Рабиндранат Тагор
Стихотворения. Рассказы. Гора
Перевод с бенгальского
Кабигуру — поэт-учитель — так назвали соотечественники Рабиндраната Тагора, как нельзя лучше определив самую суть его творчества. Слитые воедино художественное видение и философское осмысление позволили ему возрождать и нести в современный мир те, говоря словами А. М. Горького, «глубочайшие проникновения человеческого духа», которые Индия дала человечеству на протяжении веков. Но древние национальные начала гуманистической культуры оживали у Тагора и, преобразуясь, приобретали современное значение именно потому, что он вдохновлялся освободительными стремлениями и идеалами, которые рождала новая эпоха на его родине и во всем мире. Это и делало творчество Тагора ведущим проявлением художественного развития Индии и ее крупнейшим вкладом в мировую литературу XX века.
Когда в 1912 году в Англии вышла небольшая книжка стихов Тагора «Гитанджали» («Жертвенные песни»), положившая начало всемирной славе поэта, — уже в 1913 году ему первому среди литераторов Азии была присуждена Нобелевская премия, — мало кто за пределами Индии знал даже самое имя того из ее многочисленных народов, к которому принадлежал бенгальский поэт. Огромная Индия многим представлялась тогда чем-то относящимся лишь к сказочному прошлому человечества, какой-то далекой периферией современного мира. Между тем как раз в это время в борьбе за национальную свободу начиналось предсказанное еще К. Марксом возрождение «этой великой и интересной страны… которая является колыбелью наших языков, наших религий»;[1] это было время, которое В. И. Ленин тогда же, в 1913 году, назвал «пробуждением Азии», где «открылся новый источник величайших мировых бурь…», где «сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое, населения проснулись к новой жизни и к борьбе за азбучные права человека, за демократию»[2].
В Индии это начинавшееся национальное демократическое пробуждение вызвало к жизни литературный гений, по своим масштабам, по многогранности поистине равный титанам европейского Возрождения. Тагор — прежде всего поэт, но он также крупнейший индийский прозаик и драматург. Он композитор, чьи песни поют на его родине и по сей день, а две из них стали национальными гимнами Индии и Бангладеш. Он оригинальный живописец, в особенности портретист. Тагор — философ-моралист и политический публицист. Он педагог-просветитель.
Как художник Тагор глубоко интимен, нередко целиком погружен в себя, как мыслитель он прежде всего гражданственен. «Он не был политическим деятелем, — писал Джавахарлал Неру о Тагоре, — но он слишком близко принимал к сердцу судьбы индийскою народа и слишком был предан его свободе, чтобы навсегда замкнуться в своей башне из слоновой кости со своими стихами и песнями… Вопреки обычному ходу развития, по мере того как он становился старше, он делался более радикальным в своих взглядах и воззрениях»[3]. В этой отмеченной Неру яркой особенности идейной эволюции Тагора отразилось прежде всего само бурное развитие общественной и духовной жизни Индии. Вместе с нею он шел вперед.
Творческий путь Тагора (1861–1941) берет свое начало на рубеже 70—80-х годов XIX века, когда Индия едва только выходила из средневековья, а английская колониальная власть в Индии казалась незыблемой, как незыблемым казался тогда большинству буржуазный строй в странах Запада, господствовавших над миром. Но какие огромные перемены суждено было увидеть поэту у себя на родине и в мире в последующие десятилетия! В Индии на его глазах из малочисленных и верхушечных объединений либерально-просветительского толка, из стихийных, разрозненных восстаний средневекового типа вырастало организованное и массовое национально-освободительное движение, и Тагор не дожил всего нескольких лет до его победы. Превращение национального движения в мощную народную силу во многом происходило под воздействием победы Великого Октября. Тагор, еще в молодые годы мечтавший не только о национальном, но и социальном раскрепощении своего народа, одним из первых в Индии приветствовал Советскую Россию. Он радовался достижениям социализма и до конца дней оставался другом нашей страны, которую он еще в 1918 году назвал «утренней звездой, возвещающей зарю новой эры». Таковы события и перемены, которые совершались на протяжении этой долгой жизни и, если говорить словами Неру, обращали «аристократа-художника в демократа, сочувствующего пролетариату».
Родина Тагора Бенгалия с ее главным городом Калькуттой еще в XIX веке стала центром начинавшегося национального пробуждения Индии. А в Бенгалии ведущую общественную роль играла семья Тагоров. Это были выходцы из древнего аристократического рода, принадлежавшие к высшей касте брахманов, крупные землевладельцы — заминдары, которые занимались также и коммерцией, особенно дед поэта Дварканат Тагор, наживший огромное состояние. Они же принадлежали к числу наиболее образованных людей тогдашней Калькутты. Сначала дед, а затем отец поэта, Дебендранат Тагор, руководили обществом «Брахмо Самадж» («Общество единого бога Брахмы»). Оно было основано в 1828 году зачинателем индийского просвещения и религиозным реформатором Рам Мохан Раем и явилось первой в Индии общественной организацией нового типа, хотя и носившей еще черты религиозного сообщества. Его участники стремились реформировать религию индуизма, истолковывая ее в рационалистическом и моралистическом духе, отвергали средневековые сословно-кастовые деления и семейно-бытовые обычаи. Дебендранат Тагор, прозванный за свою ученость «махарши» («великий мудрец»), настойчиво утверждал вслед за Рам Мохан Раем культурную самостоятельность индийцев, он выступал против их духовного порабощения, слепого преклонения перед всем западным, которое было выгодно английской власти и насаждалось колониальной школой. Юный Рабиндранат учился дома, и, возможно, решающую роль в его судьбе сыграло то, что по желанию отца обучение велось на бенгальском, а не на английском языке, как было принято в образованных бенгальских семьях. Он рос в атмосфере философских дискуссий у его отца, литературных и научных занятий старших братьев. Немало времени мальчик проводил и в одиночестве, когда рождались первые его стихи, — сочинять их он начал восьми лет. Его стихи и заметки о литературе стали печататься, когда ему исполнилось четырнадцать лет. А семнадцатилетнему поэту уже принадлежали два сборника лирических стихов. В 1877 году его послали изучать юриспруденцию в Англию, где он пробыл два года, занимаясь, однако, главным образом музыкой и литературой. Вернулся он на родину, так и не завершив юридического образования.
В 80-х годах Тагор становится общепризнанным поэтом Бенгалии. Он живет то в Калькутте, то в родовых имениях в деревне. Там ему открывается неповторимая красота бенгальской земли, залитой изумрудной зеленью рисовых полей и пальмовых рощ, искрящейся перламутровыми бликами бесчисленных речек и прудов, то ослепительно сияющей в лучах буйного тропического солнца, которое словно растворяет голубизну неба, то окутанной бушующей пеленой теплых ливней, когда кажется, что небо и земля сливаются воедино. Он становится певцом Золотой Бенгалии, как издревле зовут свой край сами бенгальцы. В деревне он постигает народную жизнь Бенгалии, нечеловечески тяжкую долю крестьян. Поначалу Тагор видит в них, скорее, несчастных, всеми заброшенных детей, но уже недолго спустя он чувствует их тогда еще дремавшую, но грозную силу. Он взывает к совести помещиков, но также и предупреждает их, говоря, что они ходят «с динамитом в кармане». Он стремится как-то помочь своим крестьянам — основывает кооперативное общество в надежде освободить их от удушающей хватки ростовщиков. Еще в 1908 году Тагор предложил сугубо утопический тогда, но заглядывавший далеко в будущее план организации коллективного хозяйства крестьян. Он уже давно был знаком с социалистическими идеями. В 1893 году он в одной из своих статей популярно рассказал бенгальскому читателю о «социалистическом идеале», а в частном письме тогда же несколько меланхолически замечал: «Я не знаю, достижим ли социалистический идеал более равномерного распределения блат. Если нет, то воля провидения поистине жестока, а человек — несчастнейшее из созданий».
В 1901 году Тагор основал на свои средства школу и затем колледж в Шантиникетане, в 1921 году колледж был преобразован в университет «Вишвабхарати», получивший широкую известность в Индии и за ее пределами. Это свое начинание Тагор противопоставлял школьной политике английских властей, которая, как он писал, «насаждала раболепие».
Когда в 1905 году по улицам Калькутты впервые прошли демонстранты, требовавшие национальных прав, Тагор шел вместе с ними, а они пели его патриотические песни, в которых он возвеличивал Родину и призывал к единству бенгальцев. Являясь одним из идейных вдохновителей поднимавшегося освободительного движения, он тем не менее, расходился во взглядах со многими политическими лидерами тех лет. Его не могла удовлетворить политика «петиций и просьб», которой еще с XIX века следовали умеренно-либеральные деятели, но Тагор не принимал и многие стороны возникавшего нового направления — радикального национализма, в котором освободительные устремления нередко сочетались с националистической ограниченностью и возвеличиванием патриархальной старины. Он считал, и не без оснований, что оба направления в тогдашнем национальном движении не ставили во главу угла заботу о социальном раскрепощении народных масс, об их просвещении. Однако собственная программа Тагора — программа «созидательной деятельности» — тогда была во многом либерально-утопичной, а его позиция в отношении межпартийной борьбы, неизбежной во всяком крупном общественном движении, не была свободна от индивидуализма «аристократа-художника», что отмечал Неру. Но здесь Тагору было свойственно и другое, ибо он требовал самоотверженности и честности. Недаром Ганди называл Тагора «великим часовым» совести.
