Ах, кабы на цветы не морозы
Ах, кабы на цветы не морозы,
И зимой бы цветы расцветали,
Ох, кабы на меня не кручина,
Ни о чем-то бы я не тужила.
Не сидела бы я подпершися,
Не глядела бы я в чисто поле.
И я батюшке говорила,
И я свету своему доносила:
«Не давай меня, батюшка, замуж,
Не давай, государь, за неровню;
Не мечись на большое богатство,
Не гляди на высоки хоромы.
Не с хоромами жить, с человеком,
Не с богатством жить мне, с советом».
Я по сеням шла, я по новым шла,
Подняла шубушку соболиную,
Чтоб моя шубушка не прошумела,
Чтоб мои пуговки не прозвякнули,
Не услышал бы свекор-батюшка,
Не сказал бы он своему сыну,
Своему сыну, моему мужу.
Зеленейся, зеленейся,
Мой зелененький садочек,
Расцветайте, расцветайте,
Мои алые цветочки,
Поспевайте, поспевайте,
Изюм-ягоды скорей!
Ко мне будут, ко мне будут,
Ко мне гости дорогие.
Сударь батюшка родимый
Будет по саду ходити,
Изюм-ягоду щипати,
Меня, младу, похваляти:
Что горазда сад садити,
Что горазда поливати,
От морозу укрывати.
Промеж дуба, промеж вяза,
Промеж бел-березы
Течет речка-невеличка,
Только глубокая;
Только очень глубока,
Вода студеная.
Что нельзя ту воду пити,
Нельзя почерпнути.
Что нельзя мужу жену бити,
Нельзя поучити,
Уж я бил жену часочек,
Сам плакал годочек;
Я проплакал ясны очи
По четыре ночи;
По четыре долги ночи
Крушил свое сердце.
Пойду жене покорюся,
В ноги поклонюся:
«Ты прости, прости, милая,
Прости, дорогая,
Я не буду тебя бити,
Не буду учити!»
Сосенка, сосенушка,
Зеленая, кудрявая!
Как тебе не стошнится,
Во сыром бору стоючи,
На сырой дуб глядючи?
Молодая молодушка,
Как тебе не взгрустнется,
За худым мужем живучи,
На хорошего глядючи?..
Пойду во зеленый сад,
Нащиплю хмелю ярого;
Накурю зелена вина,
Наварю пива пьяного,
Напою мужа хмельного;
Положу середи двора —
Середи двора, на погребе.
Обложу его соломою,
Соломою гречишною;
Зажгу его лучиною,
Лучиною сосновою.
Побегу я на улицу,
Закричу громким голосом:
«Ой, люди вы добрые,
Соседи приближные!
Не слыхали ль, как гром гремел,
Не видали ль — молния была?
Моего мужа гром убил,
Моего молонья сожгла,
А я откатилася,
Рукавом защитилася…»
Уж ты, зимушка,
Да ты, зима холодная,
Зимушка морозлива,
Не морозь меня, доброго молодца.
Как жена с мужем,
Она не ладом жила,
Да женка не в согласьице.
За любовь его
Да жена распотешила:
В зеленом саду
Она мужа повесила;
Повесивши мужа,
Она ко двору пошла,
Пришла ко двору,
Села на скамьюшку,
Села на скамьюшку —
Да горько заплакала:
«Разнесчастна жисть —
С чужим мужем жить;
При муже жена —
Славная госпожа;
Без мужа жена —
Да горькая сирота…
Пойду в зелен сад,
Стану домой звать:
„Пойди, муж, домой,
Расхороший мой!“
Муж да не йдет,
До женки ответу не дает.
„Ты чего, ой муж,
Распрогневался?
Сладких яблоков
Ты, муж, накушался,
Песен соловья
Да ты ли, муж, наслушался…“»
Поехал казак на чужбину далеко
Поехал казак на чужбину далеко,
Далеко на добром коне вороном,
Свою он навеки покинул краину,
Ему не вернуться в отеческий дом.
Напрасно казачка его молодая
И утро и вечер на север глядит,
Все ждет-поджидает, с полночного края,
Когда же к ней милый казак прилетит.
Ах, там за горами метелица вьется,
Где страшны морозы зимою трещат,
Где сдвинулись дружно и сосны и ели,
Там кости казачьи под снегом лежат.
Казак и просил и молил, умирая,
Насыпать курганчик ему в головах,
И пусть на кургане калинка родная
Цветет и красуется в ярких цветах.
Пусть вольная пташка, садясь на калине,
Порой прощебечет ли весточку мне,
Мне, горькому, весть ли в холодной могиле
О милой казачке, родной стороне.
У нас, братцы, было на Дону
У нас, братцы, было на Дону,
Во Черкасском городу:
Народился молодец —
Стенька Разин удалец.
Народился молодец —
Стенька Разин удалец.
Во казачий круг Степанушка
Не хаживал,
Во казачий круг Степанушка
Не хаживал,
Он с большими господами
Дум не думывал,
Он с большими господами
Дум не думывал,
Ой, ходил-гулял Степанушка
Во царев кабак,
Ой, ходил-гулял Степанушка
Во царев кабак,
Думы думал атаманушка
Со голытьбою,
Думы думал атаманушка
Со голытьбою:
«Ой, ребятушки, вы, братцы,
Голь несчастная!
Ой, ребятушки, вы, братцы,
Голь несчастная!
Вы поедемте, ребята,
Во сине море гулять,
Вы поедемте, ребята,
Во сине море гулять,
Корабли-бусы с товарами
На море разбивать,
Корабли-бусы с товарами
На море разбивать,
А купцов да богатеев
В синем море потоплять».
Ой, да и горы же,
Вот горы крутые вы,
Мои высокие.
Ой, вы дозвольте, горы,
У вас постояти.
Ой, да не год нам здесь,
Не год годовати,
Ой, одну ночушку,
Одну ночевати,
Ой, и ту-то ночку
Нам ее не спати,
Ой, свинец-порох нам,
Братцы, получати,
Ой, пушки, ружья, братцы,
Вот нам заряжати.
Ой, на раскаты, братцы,
Мы пушки катили,
Ой, по приказу, братцы,
Вот и по наказу,
Ой, мы, солдатушки,
В Сенюшку палили,
Ой, Сенька Разин, братцы,
Он слово промолвил:
«Ой, ваши пушечки,
Они мне не страшны.
Ой, я солдатских ваших
Ружей не боюся…»
На заре то было, братцы, на утренней
На заре то было, братцы, на утренней,
На восходе красного солнышка,
На закате светлого месяца.
Не сокол летал по поднебесью —
Есаул гулял по саду;
Он гулял, гулял, погуливал,
Добрых молодцев побуживал:
«Вы вставайте, добры молодцы,
Пробуждайтесь, казаки донски, —
Не здорово на Дону у нас,
Помутился славный тихий Дон
Со вершин до моря Черного,
До Черна моря, Азовского
Помешался весь казачий круг:
Атамана больше нет у нас,
Нет Степана Тимофеевича,
По прозванью Стеньки Разина!
Поймали добра молодца,
Завязали руки белые,
Повезли во камену Москву
И на славной Красной площади
Отрубили буйну голову!»
Ах, туманы, вы мои туманушки
Ах, туманы, вы мои туманушки,
Вы туманы мои непроглядные,
Как печаль-тоска — ненавистные!
Не подняться вам, туманушки,
Со синя моря долой,
Не отстать тебе, кручинушка,
От ретива сердца, прочь!
Ты возмой, возмой, туча грозная,
Ты пролей, пролей част-крупен дождичек,
Ты размой, размой земляну тюрьму.
Тюремщики, братцы, разбежалися,
Во темном лесу собиралися,
Во дубравушке, во зеленоей
Ночевали добры молодцы.
Под березонькой они становилися,
На восток Богу помолилися,
Красну солнышку поклонилися:
«Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Над горой взойди над высокою,
Над дубровушкой над зеленою,
Над урочищем добра молодца,
Что Степана свет Тимофеевича,
По прозванию Стеньки Разина.
Ты взойди, взойди, красно солнышко,
Обогрей ты нас, людей беглыих:
Мы не воры, не разбойнички —
Стеньки Разина мы работнички,
Есауловы все помощнички.
Мы веслом махнем — корабль возьмем,
Кистенем махнем — караван собьем,
Мы рукой махнем — девицу возьмем».
