Где они растут, эти розы? - Кристина Джорджина Россетти

«Джесси, Джесси Камерон,

Ты моя, моя навек», —

Снова повторяет он.

Между тем закат померк,

Туманом густым затянуло луга

И темень настала…

А море всё точит свои берега,

Всё стонет устало.

Но вот наконец он услышал ответ,

Похлестче удара:

«Ну, всё. Погуляли – и хватит, сосед…

Ведь ты мне не пара!»

Была безрассудна она или зла?

Не знала округа.

Беспечно и весело Джесси могла

Обидеть и друга.

Нацелится в сердце почище ножа,

Горда и спесива…

А всё оттого, что собой хороша,

На диво красива!

Со смехом сказала, взглянув на луну

И выставив ножку:

«Я знаю, вовек не сойдутся в одну

Две наши дорожки!»

А море нахлынет и схлынет опять,

Всё борется с сушей.

Он Джесси осмелился за руку взять,

И молит: «Послушай!

Когда бы однажды задумалась ты…»

Она перебила:

«Твои уговоры напрасны, пусты.

И полночь пробило…

Ты ждёшь продолженья?.. Прими же совет:

Ступай прямо к Кэтти.

А может, и к Лиззи. Ты несколько лет

У них на примете».

Зашлось его сердце от этаких слов,

От этакой спеси…

«За что же твой взгляд так насмешлив, суров,

Прекрасная Джесси?!

Утешь ты меня поцелуем одним

И будь милосердней!»

Но снова она посмеялась над ним:

«Проси поусердней!»

И стала напротив, довольна собой,

И чуть напевала.

Глядела насмешливо, будто на бой

Его вызывала.

…Потом, по прошествии нескольких дней,

В деревне сказали,

Что черти в душе, мол, водились у ней,

А мы и не знали…

И кто-то припомнил, что бабка его

Была родом с Нила

И чёрного идола, мол, оттого

В шкатулке хранила,

Что вопли и смех в её доме пустом

Порой раздаются,

Мол, будто кого-то там хлещут кнутом,

Над кем-то смеются…

О Джесси! От друга, а ныне врага

Уйди торопливо!

Ведь море затопит свои берега

Во время прилива!

К родимому дому беги поскорей,

Забудь эту ночку!

И мать твоя глаз не спускает с дверей,

Волнуясь за дочку.

…Но поздно! Подхвачена бурной волной,

С дружком своим вместе

Покой обретёшь ты в пучине морской

И сгинешь без вести.

Погибнете оба. Ты – с мыслью о нём,

Он – в страшной обиде…

И мать твоя, выйдя из дома с огнём,

Тебя не увидит.

В тумане она различит не вполне

Мельканье рубахи,

Косы колыхание в пенной волне

И рук белых взмахи.

И лишь морякам в этот сумрачный миг

Услышать случится

Отчаянный крик твой, похожий на клик

Испуганной птицы.

Простил ли он ей? Попытался спасти?

Тянул ли к ней руки?

А может быть, встал у неё на пути,

Обрекши на муки?

Цеплялась она за него, осознав

Что смерть на пороге?

Смирила ли свой независимый нрав,

Моля о подмоге?

Услышал ли он долгожданное «да»

В губительном споре?..

Всей правды о том никому никогда

Не выскажет море.

Сёстры – что живут одни,

Проводя в заботах дни, —

Слышат в изумрудных травах

Крики гоблинов лукавых…

Дни и ночи напролёт:

«Покупайте!..

Дивный мёд,

Мандарины, апельсины,

Яблок полные корзины…

Листвою одето,

Расщедрилось лето.

На миг нам дано,

Минует оно,

Как сон, как каприз…

Покупай, торопись!

Малину из чащи,

Клубнику – нет слаще, —

Крыжовник с куста…

Порадуй уста!..

Хурму с гладкой кожей

Отведай, прохожий!»

Те крики под вечер всё громче, слышней,

И сёстры их ловят среди камышей,