Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я – русский поэт».
О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.
Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его.
Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.
Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые. Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.
Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.
Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.
вы не веселы, товарищ панк,Для маленькой прогулки не взять ли нам ли танк?И эта чудо-девочка, с прекрасной из гримасМне скажет: «Волк тюремный! О, как люблю я вас!Я просто молчалива. Я вовсе не грустна.Всё классно и красиво!» – так скажет мне она.Где плещутся в бассейнах тюлень, гиппопотамНа танке мы подъедем к мороженным рядамМы купим сорок пачек ванили с эскимоОт зависти заплачут те, кто пройдёт мимо́.
«Пахнет еда экзотических стран…»
Пахнет еда экзотических странМимо фонтана ползёт караванНашу решётку пронзил воробейВремя с пространством на время убей!Остра еда экзотических странУ тротуара шашлык и нарзанЛуком горелым и водкой несётКто же, стремительный, время убьёт?Время с пространством убила тюрьмаА за забором – жилые домаСтарый Саратов – как старый сарайВ этих домах – Магдалины и Рай!………………………У Магдалины сочные створкиИ только спадают одежды как корки…
«Вечером у сквера…»
Вечером у сквераТам, где дом роднойДевочка ХолераС мальчиком ЧумойБродят молодыеВ поисках бедыИ глаза их злыеЧерепа тугиеИх глаза как льдыДевочка ХолераС мальчиком ЧумойВ тихом ПодмосковьеТолько ветра войРезанёт вдруг крикомНо рот ему зажатТолько кровь гвоздикойВ кулаках ребят…
«Тайны мистических малолеток…»
Тайны мистических малолетокОтсосанных в пещеры сладких конфетокСталактитов. И мягкого плюша сновИсследования липко-пальцевых докторовЩупанья, растягиванья и созерцаньяОт которых выступают капли страданьяКак щупальцы из красных кустов…
После тюрьмы
«Я помню стихи о России…»
Я помню стихи о РоссииУчимые в южном краюА грязи детьми мы месилиСреди милицейских насилий,Стихи про Россию моюРодная, чужая, большаяКрестьянкою с длинной косойТы мне представала слепая,Глухая ещё и немаяА мальчик я был небольшой…Какой это ужас – Россия!Я помню твой мертвенный зракСреди милицейских насилийСвистел эмвэдэшный кулакБыла ты красивая так!Россия кряхтит от усилийСебе раздирая животКаких же мы гадов родили!Террариум целый рептилийС тобою Россия, и вот, –Тебя ли я вижу, сухуюКрестьянкою с длинной косойТы косишь всю воду живуюВсю живность, всю плотность святуюТы – смерть! Смерть – Россия, постой!
Бухара 1919 и далее в будущее
Горячий город БухараДрожит под криками «Ура!»На кладбище идут боиИ мусульмане все своиБухарский полк в афганский полк[И только ружья: «Щёлк! щёлк! щёлк!»]Стреляют без обманаКто не убит, там ранаВ плече, в спине, иль в головеИ дервиши ползут в травеЗубами ятаганаСжимаю голубую сталь…………………Нам прошлого отрадна дальНо в будущее рьяноАнтенны выпятим своиА там везде идут боиНа землях ТуркестанаИ чёрно-красное, смотри!Страстно́е наше знамяВдоль купола ползёт на шпиль(Какой имперский, мощный стиль!)И вот взвилось! Как пламя!Мы будем страшные как смерть,Прекрасны, смелы, юныМы будем рады умереть[В народе нас им не стереть!]И сверху ангелами петьНародные трибуны!
Наташе I
Мы мало зрели парижских прикрас, Наташа!Мы мало гуляли в вечерний час, Наташа!У музея Пикассо тебя я застал, ты шла и пела!Я мимо прошёл, я тебя обожал, и душу и тело!Вечер спустился и был тогда, ты шла в берете!О если б вернуть мне тебя сюда, и чувства эти.«Амора миа!» – пела Грейс Джонс, пантера, пантера…Так была ты безумна, и красных волос куст, этцетера!«Лав ю форевер!» – кричала ты и ноги сбивалаТы умерла, ушла в цветы, и было мало…Мало мы съели устриц. И роз мы нюхали малоТринадцать лет и всего-то слез, лишь миновалоАй лав форевер твое лицо, и красный волосО если б знал я в конце концов, что значит твой страшный голосА значил он вот что: смерть в феврале, под одеяломМы мало жили и ног в тепле, мне было мало…
Наташе II
Мы любили друг друга при МиттеранеА когда к власти пришел ШиракМы разошлись как в Вавилонском плену израильтянеВот так моя мёртвая, вот так…Так летели самолёты на твой день рожденьяО четырнадцатое число! О июль!Там остались всегда возбужденье, волненьеТам всегда над окном надувается тюль…Там на рю дэ ТюреннБольше нет этих стенТам где жизнь в розовом цвете цвелаЛишь чердак… Это такИ парижских небес зеркала…Больше нет этих лужИ тебе я не мужИ ты мёртвая, как крокодилЯ тебя три династии в прошлом любил[Да, Жискар-фараон, Миттеран-фараонИ Ширак-фараон, дальше – некто, кто он?..]Я тебя три династии страстно волокТак как волк тащит детку-волчонкаНет я больше не смогСтоль высок был порогВот и сдохла ты, эх ты девчонка…
«Меня интересовали Ленин и Пугачёв…»
Меня интересовали Ленин и ПугачёвИ тот и другой выступали против одних враговС точностью раз в столетье народ подымает орПраздник себе устроив, хватает мужик топорИдут на гробы берёзы, лихо горят городаРусский мужик сквозь слёзы шепчет не имя розы,Но «Родина» и «пизда»…Эти две девки злые, красивые как змеяНам подстрекают Россию, сын каковой и я…Над головами реют, и ещё сотню летНас угнетённых греют, после картины бед……………………………Двадцать первого века на карте ищу очагИ этот век не калека, будет вам красный стяг!Перемещенье будет новых, страшных племёнРазину, Пугачёву, Ленину бьём поклонЭто наши пророки, поскольку мы чёрный народРаз в столетье жестоки, вороны на ВостокеПоскольку мы вороны, вот…Пугач – воронёнок в тулупе. И Разин – мужик в чалмеИ Ленин, взбив крови в ступе, считает себе в умеБудет в районе Алтая, Каспия новый бунтВижу – буржуй покупая, ищет крупы и унтСпичек и крупной соли. Плохи буржуй делаЭто мы намололи, дров наломали и болиВечная нам хвала!
«Мальчик в очках с сигаретой…»
Мальчик в очках с сигаретойТоненький как ремешокЯ это? Я это? ЭтоКнижки старинной кусокНравится сочная книжка?Нравится наглый мальчишка.Нравится фотка, очки?Вот как пылают зрачки!Мальчик, куда Вы пропали?Где задержал Вас конвой?Вижу – на пьедесталеДаром – что злой и в опалеМудрый старик… Боже мой!
«Собака толстая храпит…»
Собака толстая храпитНегромко в коридореА рядом девочка лежитВ горячих ляжках огнь горит(Но попа на запоре…)Так начался мой вольный годО Боже мой, как мне везёт!Проснулся, встал, а в окнахВся белоснежная, самаЕё Величество зимаЛежит, чтоб только охнутьИ нет решёток, вышек нетНет офицеров мятыхА есть сквозь окна белый светИ девочка немногих летВся без морщин проклятыхИ попу гладить мне легкоИ сиську я достану…Вхожу в неё как в молокоВцепившись в оба из сосковИ к десяти не встану!
Объявление что ли дать?
Вот я вышел к тебе из тюрьмыНо как будто чужие мы…Страсть, что раньше ключом теклаВидно в письке твоей зарослаОбъявление что ли датьЧто ищу молодую блядь?Ибо снятся мне писек рядыА ещё молодые задыПопки крупных размеров к талиямРазлились как Европы к ИталиямХоть и мэтр я, и дьявол тонкийНо мне нравятся девки-ребёнки…Пусть я есмь бородатый гуруНо люблю молодую дуруВот и снятся мне сисек рядыИ еще малолеток задыОбъявление что ли датьЧто ищу молодую блядь?
«Вот идёт противник, ребята…»
Вот идёт противник, ребята!Мы стоим напротив, ребята!Тыща их, а у нас маловатоНо не увидят спину солдатаВот идёт противник, ребята!В тело его бьём с автоматаОн нам отвечает как можетНаш огонь их крошит и ложит.Наш огонь их к лесу вот гонитИ в реке их трупами тонетМы их не спеша догоняемИ из пулемёта кромсаем…………………Делаем в них срезы и дырыНечего идти к нам, мундиры!Танки средь дорог побросали,Как собаки прочь убежали!…………………А война, она не заразаДля войны не нужно приказаТолько лишь два зоркие глазаДа патронов чтоб до отказа…………………А война – священное делоЧтобы наша пуля летела…За рекой в далёкие далиЧтоб они на пулю попали…………………Если же из наших упал ктоМы ему курган нагребаемМы его сжигаем, и пылкоМы ему Валгаллы желаем…………………Он у нас лежит над равнинойИ ветра играют чупрынойА дожди весь череп ласкаютТак его стихии кохают…………………Вот идёт противник, ребята!Мы стоим напротив, ребята!Пусть сегодня нас маловато,Не увидят спину русского солдата!
25 марта 2004 года
Умер отец мой сегодня днёмМожно заметить: «Мы все умрём!»Но умер отец мой, тот самый ктоВодил меня в цирк, снимал на фото́Сидел надо мною от кори глухимУшёл ты, отец мой, как сладкий дым!Немногословный отец-офицерЧестный как штык, как СССР,Умер от старости и от тогоЧто не увидел меня, своего…Сына, отец мой Вениамин,Прости меня, я у тебя был одинГосподи, упокой душу раба твоего, ВениаминаКоммуниста, и отца грешного сына…
Принцесса
Королева в синем салопеОткрывает не то фонтанНе то лужу. По всей ЕвропеК Вам припадок любви, Диан!Рыжей дылдой, женой плешивцаПринца старого ты жилаТы терпела его, нечестивцаНо арабу потом дала…Вас убили вместе с арабомВаш шофёр был якобы пьянИ туннелем как баобабомВас ударило, о Диан!
«Хорошо работать в модной газете…»
Хорошо работать в модной газетеБыть молодым, иметь подружкуС пышной грудью и тощей попойПоздно ложиться, вставать от вояДлинных трелей звонков ответсекаИ бормотать: «Уже еду… Я вышел…Ну выхожу…»Но вернуться к телу…Брызги шампанского – стиль этой жизни…Хорошо бы работать в модной газетеБыть молодым… Ну и эту, подружку…
«Мне скучно. Мне ведомы тайны…»
Мне скучно. Мне ведомы тайныЕгипта, Блаватской и ТаниСокрытые между двух ногМне скушно. Скучающий БогЯ злой по квартире скитаюсьОт жизни я не отрекаюсьЯ только её не касаюсьЯ зол, как последний бульдогИ выше пространства и мерыКак скучны мне все офицерыВсе офисы, весь их чертогВигвам государства горбатыйИ сам Государь полосатыйБольной, неприличный, помятыйПусть он перестал бы и лёг…Трещать перестал ты пустоеВедь нужно кольцо золотоеОдеть на единственный рогЧтоб был Государь носорог…
Воспоминание
Ворона тяжкая слетелаИ ветвь дрожала после долгоВорона, ты чего хотелаКуда ты птица отлетелаТам что ли где-то речка Волга?А я в колонии томилсяС утра с усталыми бойцамиС утра я вскакивал, я злилсяПод голубыми небесами…
Сад под луной
Сад под луной был пустБыл под луною пустКазался изваяньем кустНастолько сад был ночью пресен, жалок,И без милых устКак без прожилок
