«На стене грибок зеленый…»
На стене грибок зеленый,
Тихий огонек,
Еле-еле освещенный
Круглый потолок.
Здесь услужливое горе
Смотрит за тобой.
Милый, где же наше море,
Парус голубой?
Я твою печаль утешу,
Песенку спою,
Шторами окно завешу —
Баюшки-баю.
«Казалось больше нечего сказать…»
Казалось больше нечего сказать
И ночь темна, и в доме все уснули
И платье белое висит на стуле,
А на письме уже стоит печать.
Я зажигаю сонную свечу
И снова вспоминаю и грущу.
Печаль забыта —
Ты опять со мною
И дышишь и склоняешься ко мне;
Окно раскрыто,
Небо голубое,
И сердце отдыхает в тишине.
«Капельки в окно стучат…»
Капельки в окно стучат,
Прыгают, блестят.
Вторит маятник: тик-так, —
Не догнать никак.
Я сегодня гостя жду —
Душу отведу.
День холодный и пустой.
Милый мой!
Букет сирени прижимая,
Спешу домой.
Тебя с волненьем ожидаю,
День голубой.
И платье нежно-голубое:
Любовь нежна.
И дышит и поет со мною
Моя весна.
«Душа и скатерть белоснежны…»
Душа и скатерть белоснежны,
Ромашки белой кружева,
И вечер майский, вечер нежный,
На крыльях унесет слова.
«Спокойной ночи, тихо спи…»
Спокойной ночи, тихо спи.
Уснули мотыльки в степи,
Цветы и травы побледнели.
На позолоченной постели
Спокойно, безмятежно спи.
Уснули мотыльки в степи.
«Весной на городском кладбище…»
Весной на городском кладбище
Влюбленным весело гулять,
А под мостом голодный нищий
Сегодня будет ночевать.
Сегодня солнце греет жарко,
В больнице — узкая кровать,
А чье-то сердце ждет подарка —
Довольно плакать и страдать.
Никто не говорит о смерти,
Дыханье рвется на простор.
Но — поздно, в траурном конверте
Судьба несет свой приговор.
Она войдет, причешет гладко,
Закажет шутовской возок,
Наденет черные перчатки,
На память свяжет узелок
И будет нежность задыхаться
И звать, и бредить до зари
И мутным светом озарятся
Заплаканные фонари.
«На небе свет погас, а мне еще светло…»
На небе свет погас, а мне еще светло,
Таинственным лучом озарены предметы.
Страница белая любимого поэта,
В календаре бессмертное число.
Сюда, сюда! Здесь яблони в цвету,
Здесь храмы с куполами золотыми,
В полях цветы с глазами голубыми,
У царских врат архангел на посту.
Сегодня вспыхнула счастливая звезда,
А музыка звучит уже совсем, далеко.
Россия, нищая Россия Блока!
Слезами отмечаются года.
Засохшие листы врываются в окно;
Нам крест не донести и сердцем не смириться…
Холодный ветер кружится и злится,
Проходит жизнь. Не все ли нам равно?
«Говорят, на Кавказе горы…»
Говорят, на Кавказе горы,
Словно гордые короли,
С высоты опускают взоры
В пустоту и печаль земли.
А внизу суетятся люди —
Жизни скудной недолог срок —
Все равно их дела осудит,
Все равно их допросит Бог.
Говорят, что не тают льдины,
Что для мудрости нет хулы
И что вечность легла в седины
И до звезд долетят орлы.
«Не спится, как бывало и Татьяне…»
Не спится, как бывало и Татьяне,
Не спится в этот вдохновенный час.
Я слышу нежное ее дыханье,
Читаю зачарованный рассказ.
Томит луна холодной красотою,
В кустах сирени счастья не найти:
Мы никогда не встретимся с тобою
И не сойдутся разные пути.
Твоя звезда мне светит издалека,
Твой мир и необъятен и высок;
Душа моя печальна, одинока,
Как бабочка летит на огонек.
«Мы пили вино на вокзале…»
Мы пили вино на вокзале
И слов не умели найти,
Мы поезда вовсе не ждали
И только зашли по пути.
Гудел паровоз исступленно,
Звенело железо колес,
И воздух повис напряженно,
Туман расстилался от слез.
Уйдем, мы запачканы сажей,
Здесь кажется все чужим,
Разлука и смерть на страже
И душу съедает дым.
«Влюбленных разгораются желанья…»
О странный идол мой, чьи кудри — сумрак ночи…
Ш. Бодлер
Влюбленных разгораются желанья,
Кипит, несется радостный поток.
Сегодня назначаются свиданья
И щелкает услужливый замок.
Блестит зубами стройная мулатка,
Над лампою краснеет абажур,
Рука горит под кружевной перчаткой,
Из ниши улыбается амур.
На столиках цветы и апельсины,
Залит вином серебряный поднос.
В постели будут смятые перины,
Тепло забытое и запах роз.
Залог любви — подарок новогодний —
Чужой смуглянки нежная рука.
А ночь длинна и ночь темна сегодня,
Как эта кожа и твоя тоска.
Птицы летят на крошки,
Целыми днями хлопочут.
Дождик их крылья замочит
И убежит по дорожке.
Ветер в трубу заберется,
Кашляет и чихает,
За воротник хватает,
С городовым дерется.
Цирк на бульвар приехал.
Вылезла мокрая кошка.
Ветер затих немножко.
Будет для всех потеха.
Улица ждет рассвета —
Завтра вернется лето,
Завтра в смешной карете
Будут кружиться дети,
Клоун с помятой рожей
Будет кружиться тоже.
В чепчике обезьянка,
В красном платке цыганка,
В клетке — львы и пантеры
Скачут, берут барьеры,
Братья Фрателлини —
Всюду огни, огни!
Цирк уезжает с бульвара:
Едет рябая пара,
Клоун на облучке
И акробат в котелке.
Тучи спрятали солнце.
Плачет слепое оконце.
Едет кораблик пустой;
Девочка с русой косой
Машет цветным платком.
Скрылась уже за углом.
Нищий сел на скамейку —
Кто ему даст копейку?
Нет ни кусочка хлеба.
Капают капли с неба.
«К обеду снова скатерть накрывают…»
К обеду снова скатерть накрывают,
И вечер снова догорит.
Стучат часы, и сердце замирает,
Как будто бы разлука предстоит.
Судьба звезду погасит своевольно,
И нам согреться не успеть;
Вот почему невыносимо! больно
На стрелки острые смотреть.
«В холодной церкви низкий потолок…»
В холодной церкви низкий потолок,
Псалмы читает голос монотонный,
Погасли свечи и завял венок —
Молюсь пред образом коленопреклоненно.
Но тень распятия меня томит,
И скорбь ко мне склоняется все ниже,
А там, в лазури, ласточка летит —
И трепетный комочек к Богу ближе.
«Сегодня сердце мне приснилось…»
Сегодня сердце мне приснилось,
Как будто бы оно разбилось
И выброшено за окно;
Но слышу, как стучит оно,
Как бродит нищая старуха,
Жужжит назойливая муха,
А кто-то замахал рукой:
Упал осколок золотой!
На стенах розы расцвели,
Футляр какой-то принесли,
Шептали, плакали и пели,
Серебряный чехол надели.
А вечер был такой туманный
И воздух — душный, запах — пряный…
Сегодня сердце мне приснилось —
Как будто бы оно разбилось.
«Мне не хочется умирать…»
