Дом высок и просторен
Иеромонаху Александру (Фауту)
Дом высок и просторен,
И псалмами согрет.
Патриаршье подворье,
В окнах ангельский свет.
Позабыв про невзгоды,
Я, ни молод, ни стар,
Пью намоленный воздух,
Как целебный нектар.
На подворье приходим,
Чтобы душу спасти.
Заблудившись в народе,
Ищем к Богу пути.
К чему вернулся?
И отец, и мать
Лежат в земле.
Сгорел, как свечка, дом.
Зачем прорехи в памяти латать?
И прошлое,
И жизнь пошли на слом.
Урочище непуганых осин —
И нет ветров,
И не дрожит листва.
К чему вернулся?
Словно блудный сын,
Стою.
Как слёзы, капают слова.
Подлунный мир таким, как есть, приемлю
Подлунный мир таким, как есть, приемлю,
Холодный тусклый свет слепит глаза.
Упало небо снежное на землю
И облепило долы и леса.
Сквозняк из-за порога студит спину.
Бессонница. Не греет лёгкий плед.
На улице безлюдно и пустынно,
Сквозь стёкла окон льётся лунный свет.
И снег, и свет посеребрил ступени
Крыльца. У клёна крона набекрень.
Дрожат на стенах призрачные тени —
Я незаметно превращаюсь в тень.
Луна блестит сквозь тучу, как лампада.
И на земле – снег, и на небе – снег.
И кажется, что после снегопада
Я не земной, а лунный человек.
И мороз, и ветерок тщедушный
И мороз,
и ветерок тщедушный,
Снежной птицей на земле зима.
Солнце в небо,
словно шар воздушный,
Поднимает на дымах дома.
А в домах —
весёлый свет улыбок.
Здесь привыкли ближнего любить.
Как огромен мир!
Но как он зыбок!
Не забудь его благословить.
Метёт метель.
А под речным мостом
Текут снега.
И не отыщешь брода.
Поёт скворечник деревянным ртом
О птицах,
улетевших к тёплым водам.
Ни ворон в кроне,
ни в подполье мышь
Не зашуршат.
Темно в ночном безбрежье,
Текут снега в деревне выше крыш.
И, словно половодье,
полноснежье.
Бессмысленны и слава,
и почёт.
Мусолишь, словно флейту, сигарету.
Текут снега.
И тихо ночь течёт.
И сонно жизнь течёт,
впадая в Лету.
Мой старый дом устал уже стареть
Мой старый дом устал уже стареть,
Устал стоять, как вкопанный, на месте.
И крошится ржавеющая медь
Рябины, что росла со мною вместе.
Скрипит калитка, скинув ободок,
Роняет ель смолистые иголки.
А помнишь, дом, весёлый топот ног
Девчонки, что смеялась из-под чёлки.
Где этот смех, в какие сундуки
Запрятан он? Не выпорхнуть обратно.
Но всё живут, по-летнему легки,
На стенах комнат солнечные пятна.
И что-то вдруг пронизывает грудь,
И журавли, летящие по кругу,
Никак не могут угол повернуть
От этих мест к заманчивому югу.
На веранде тепло,
а на улице вновь непогода.
И по крыше, стуча каблуками
знакомый мотив,
В сюртуке цвета фрез
джентльмен необычного рода
Снова хочет внушить,
что и Дождик бывает красив.
Он всегда налегке,
он роняет грустинку-занозу,
Он не жаждет любви
и не ищет утраченный кров,
Он приходит один
и приносит мне дивную розу.
Я приму её в дар —
угловатую «Розу ветров».
Буду ли я зари частицей,
Ветром, раскачивающимся в кроне.
Буду ли я в ночи таиться
Или зажгусь светлячком в ладони.
Крепче держи, бережней прячь
В сердца карман, где нет покоя.
Слышишь, сквозь плач —
Пульсирует океан
между мной и тобою.
Был коротким разговор,
Вечер длинным-длинным,
Щёлкнул за полночь затвор
На замке старинном.
Скрип разбуженных перил
Звуком недопетым
Смолк. А снег во тьме светил
Белым-белым светом.
Трава пожухлая ложится,
Не держит тяжести своей,
Но кружит, кружит в небе птица
У кромки леса вдоль полей.
И золотые кроны сосен,
Пронзая смело и легко,
Она не хочет верить в осень.
… А осень так недалеко.
Давайте встретимся в музее…
Есть много мест, что нас согреют,
Но мы найдём наверняка
Лишь там приют, где в ритме круга
Матисс протягивает руку,
Где улыбается Дега.
Здесь можно спрятаться. И, может,
Забыть о том, что нас тревожит, —
Что серый день без перемен,
Что старый зонт потерян где-то…
Нам Поль Гоген подарит лето!
И «Вечную весну» – Роден.
Белой пеной в иле тонком,
Сквозь туман и птичий гам,
Море брошенным котёнком
Подбирается к ногам.
Пляж всё глуше, всё безлюдней,
Сбросив плен мирских оков,
В пустоте осенних будней
Ждёт нашествия снегов.
И песок похож на иней,
Тают редкие следы.
Только проблеск – синий-синий,
Летний запах у воды.
Вот из окна печальный вид
Вот из окна печальный вид —
Газон с травой нескошенной,
А сверху – снег, и пёс сидит,
Бездомный, кем-то брошенный.
Он не расскажет никому,
Дрожа от ветра, холода,
За что, бездомному, ему
Ещё страдать от голода.
Идут прохожие, несут
С едой пакеты полные,
А что до пса – так есть приют…
Приюты переполнены.
Старушки добрые идут —
Похоже, что блокадницы.
Псу что-то в мисочках несут,
А что – да псу без разницы!
Поел и под машину лёг.
И сон пришёл непрошеный,
Ему приснилось: он – щенок,
Он маленький, не брошенный!
Никогда, ни за что, никому
Никогда, никогда, никогда,
Ни за что, ни за что, ни за что,
Ни на час, ни на четверть часа
Не отдам я любимого пса!
Разве может быть пёс виноват,
Что состарился, что глуховат?
Не могу я соседку простить —
При собаке так зло пошутить!
Как сорвалось с её языка:
Усыпить, мол, пора старика!
Ничего, что мой пёс нездоров —
Я уже разыскал докторов,
Я лекарство в аптеке нашёл
И вчера сделал первый укол!
Всё, что надо, я сделаю сам,
Только пса никому не отдам:
Он мне предан, я – верен ему.
Не отдам! Ни за что! Никому!
Живётся совсем непросто
Собаке большого роста.
Её почему-то пугаются.
И редко кто догадается,
Что ей всего лишь полгода,
И что в такую погоду
Она заливается лаем
От радости, что гуляем…
А двое прохожих и дворник
Зачем-то кричат про намордник.
Загрустило счастье у меня
Загрустило счастье у меня,
Попрощавшись, за угол свернуло.
Я его не стала догонять,
Обняла подушку и уснула.
И приснилось: счастье за углом
Без меня несчастливо безмерно.
Я сказала счастью: «Поделом»!
И ещё: «Мы встретимся, наверно…».
Спасибо, Господи, за всё:
За чистый воздух и за белку,
За то, что плавает осётр
На глубине. А там, где мелко,
Мы можем ножки помочить
И отыскать обрывок снасти,
И белый парус различить…
Как много надо нам для счастья!
К радости слона и бегемота
К радости слона и бегемота,
Дождик на работу поспешил.
Очень симпатичная работа —
Можно веселиться от души,
Пыльные дорожки поливая,
Мокрыми ботинками скрипя,
Рожицы водителю трамвая
Строя, разумеется, шутя.
Выкупав слона и бегемота,
Дождик утомился и прошёл,
Солнце поспешило на работу.
Солнце – это тоже хорошо.
Кто помыл улиткин дом?
Куст сирени за окном?
И калитку, и скамейку?
До краёв наполнил лейку?
Затопить заставил печку?
И с разбегу прыгнул в речку,
Бурной радостью охвачен?
Это дождик шёл на даче!
Туча толстая, мягкая, будто перина
Туча толстая, мягкая, будто перина,
На небесной кровати постелена зря —
Солнце утром, тумана надев пелерину,
Устремилось за горы, леса и моря.
Погостило у горных козлов и баранов
И к медведям в берлогу стучалось лучом,
Щекотало бугристые спины варанов
И скрывалось, как будто оно ни при чём.
А под вечер, сверкая сквозь щели в заборе,
Услыхало знакомый рокочущий бас —
Утомлённому солнцу уставшее море
Предлагало для отдыха водный матрас.
