Виктор Авин - Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982–2012

А в Америке осень такая же
Что и воздух вокруг небоскребов
В терракотовый, светло-оранжевый
Красит головы призрак свободы
Всегда готовым к зимовке деревьям
Когда время листнуть номер моды
То ли там суть не те небосводы
То ли мы все такие удоды
Мостовые под Лондоном тяжким
Топчут с торбами вверх англичане
Глядя, видя сей призрак в тумане
А мы пялимся вылупив зенки
Видим Машу родную в корзинке
Но не видим как светится, машет
На воздушном привязанном шарике
Ее тянет вниз призрак чудовищ
Тянет вдоль, поперек, Маша чахла
И надул юный шар призрак Путина
Расцвела Маша жечь небосводы
Осветляя сей осенью путь нам
Мы готовы, взлетай, не отвяжемся
Пока призрак концы не отрубит
Нам команда нужна, для свободы
Мы распутаем призрак, повязан
Хоть и он, хоть и мы, хоть и оды.

На восточном фронте без перемен
Не садится солнце а встает с колен
И расцветают груши весной на юге
И медведей птички в берлоге будят
И на запад смотрят деревья: «осень
С надеждой, солнце, не садиться просим»
И пока дойдет до нас сигнал из телика
Как и прежде в прериях замерла Америка
На расстоянии выстрела из засады верит нам!
А вот это враки, извини-подвинься
Поближе к миру она — такая миссия
Ведь поближе мы то — одно корыто
И лишь ночами у нас все шито-крыто
Чай все земляне, чего стесняться?
Одно неудобство — спим в разное время
Земля, деревья и сучьев племя
А проснемся утром — best даже вест
И свисает сверху не петля а стремя
И гринвич в центре и на голгофе крест.

Бастилия пала первой
Жертвой секса без мук любви
И догоняет мир век за веком
Фавориткою до зари
Петропавловская чревоугодие
Заточению предпочла
Мне приснился сегодня Тауэр
Последняя крепость семьи замка
В тихом омуте с кругами ада
Из глубин его держит рука
Или Тауэр отрубит руку
Мертвеца и протянет свою
Не внуку, выбранному царю
Вверх протянет, встречая с небес
Или тоже пойдет на дно
Потонет в чванстве — оно грешно
Смертельно не менее чем секс и пища
Без любви и надежды, веры
В венценосное божество
Опускаемое в мир, окно
К нам, на дно…

Чувство власти тебя не разгонит
На честном слове наверх не взлетишь
Я за это люблю тебя, жизнь
Что даешься с собой познакомить
Чтобы сверху познать, охватить
Подправлять направление света
Огибая все стены, в ладонях
Через двери его проносить
Отпускать дальше в точке проблемы
Но с обратной ее стороны
Это нужно ему, не зачем-то
Что бы дальше и дальше идти
А побочный продукт — видно ямы
Лабиринтов тупые углы
И даже подводные камни?
Так для этого есть еще мамы
Чтобы деток учить в светлой комнате
А я дитя Петербурга и Тьмы
Просто с улицы неба фонарщик
Меня Блок произвел: «по артериям
Свет на руки, в пеленках неси»
По законам лирической физики[20]
От любви до к искусству любви.

Плывет на слух глухой трамвайчик
Речной водой прысне-соленой
Качает рябью в окнах мальчика
Из Храма неб улыбки явью
В нем отражая роковые
В каналы выплеснув блезняшку —
Мультяшку в порванной тельняшке
То слышит топот лошадиный
Не бывшей и Большой Конюшенной
То сверху клекот жутковатый
То тихий звон на Миллионной
Плывет на выстрел с Бастиона
Дрожит под ним земля от поезда
Колес под тактом метрогнома
От замыкания контактов
Что высекают искры ада
Не видит наш слепой трамвайчик
Он механизм овеществленный
Душа страдает в нем людская
Он доставляет наслажденье
Той вечно юной Петербурженке
Вторгаясь в дырку под мостами
Пронзая дрожью вечность суженую
Так заблудиться может каждый
Кто без контакта с проводами
Которые свисают с неба
Бурля под напряженьем воды
Уход от цели направляют
Но протыкают их и видишь
Блаженство Балтики бескрайнее
С трамвая пересев на лайнер
Принцессы, ах, Анастасии
мелькают там в иллюминаторах
Навстречу сплошь трамвайным мальчикам
Из последних создавая принцев.
Такой всеобщего движения наш принцип.

Сегодня целый день зовет в стихи
Под видом дождика прохладного и мистики
Как банный лист прилип в сознании трилистник
Туда наверное где нужен лейкопластырь
На рану осени — затянется с озноба:
На карту волости моей Ирландский символ
Накладывается вовсе не случайно
Все люди схожи тем что есть у них два уха
И все планеты схожи тем что они круглые
Однопорядковые сходятся явления
Так неспроста так нарисована на карте
Волость Петербургская — для Англии
Все равно что для России лист Ирландии
Так схожи в здравие ее кровопусканием
Царского для смены ее новой
Кровью что еще тысячелетие
Будет несть ее во здравие с престола
По весям, прорастая светом, здравием
Трилистником основ — Монархией
Правительством, Советом Федерации
А где же Дума? — Пусть само_распускается
Политики? Так в профсоюзы — за народ!
Пусть там и борются за быт, права рабочих
Рабочие поймут кто их защитник
И будет нам баланс для Государства
Без коммунисти’ческих оков
Без лживости, иллюзий, бесноватости
И Кодекс чести для чиновников, купцов —
Закон моральный что внутри и небо в звездах
Настоящих, путеводных. Все спокойно
Станет сразу. Принимай
Отвар трилистника готов.

Они не скрывают что порох изобрели
Бумагу — сжигать все, пущенное в дэдзыбао
И за хранение древнейших традиций этих
Их Нобелевской наградили, не мао —
Рефлексами автомобильный дизайн
Самолеты, ракеты сдирали чтобы
Не искрами ленина (прости господи)
Мыльный пузырь, стреляя по воробьям
Своих теневых кредитов сбили хоть бы!
Зонтами весь мир уже закидали — от брызг
Шампанского, тостуя за наши просьбы И поздравления с букетом роз(г)
Авось бы тогда и нас вразумили
И нам было счастье в английском стиле…

Плети-клети вью корзинки
В сито звуки что без смысла
Высыпаются дождинки
С расписного коромысла
Ловят их бездонны ведра
Красны девицы в подолы
Принимают ковш сметаны
Руки заняты, по избам
Так уходят, у колодца
Остаются в ведрах звезды
И взмывают улыбаться
Дует в рот чеширских кошек
Раздувает сильный ветер
Прибегают в избы девки
А над ними, каждой — шарик
В избах слышатся хлопки
И течет с окон сметана
Из горшка глядит котенок
Иконы — с этой стороны…

Почему каждый день нужно кушать?
Это кара небесная? Ведь в раю
Не было пищи (докажите обратное)
Только запретный плод включил аппетит
Но утоление этого голода
Должно было закончится этим голодом
Потребность попить и покушать взялись ниоткуда
И Богу пришлось переделывать организм
Пустотелый вначале, так появились
органы пищеварения
Сердце и все остальное — подобно машине.
То есть, Лилит была не первой ошибкой
Перввм было пустое тело. Душа и мозг
Которые вызвали аппетит на запретный плод
Познания, сразу не отключились желанием
«А пойду-ка я в Макдональдс и просто поем»
Это открытие мое — Виктора Авина
Заканчивается выводом —
Гамбургеры не отключают любопытство.
А вот зачем оно запаяно в схему — вопрос
Изначально Бог заложил в нас себя
Это его любопытство. Значит не наказание
Было изгнание. Просто в раю не было пропитания.
И мы ушли. Гонимые собственным голодом.