Щука и ерши*
Директор Путиловского завода, находя, что лекции по страхованию депутата Бадаева и тов. Киселева могут быть слишком односторонними, предложил рабочим в качестве беспристрастного лектора господина Литвинова-Фалинского.
(«Правда труда», № 7, 1913 г.)
Прослышав стороной,
Что на нее ерши хотят идти войной,
Забеспокоилась, затосковала щука:
«Плохая штука!
Полдюжины ершей – еще туда-сюда,
Но ежли целая колючая орда…
Узнаешь вдосталь муки!»
И вот от щуки
Плывет к ершам послом судак:
«Мол, так и так:
Их Щучья Светлость-де бывали по Европам,
Видали, как живут все рыбы меж собой:
Не плавают ерши там беззаконным скопом,
Чтоб учинять разбой;
От злых случайностей защищены там рыбы
Законом страховым. За ними вслед должны бы
И мы обзавестись страховкою такой!»
Гадала щука: «Эк, ершей поддену ловко!»
Был передан ответ ершами чрез леща:
«Страховка так страховка!
Но мы, ерши, ее устроим сообща,
А не отдельно каждой стайкой:
Страховка нам должна быть новой крепкой спайкой!
Какие ж нам статьи насколько хороши,
Все это разъяснят бывалые ерши».
«Ерши? Зачем ерши?! – скрипит зубами щука. –
Страховка для ершей – мудреная наука:
Не разобравши в ней ни зги,
Пожалуй, повредят еще себе мозги.
Нет, надо им помочь в вопросе разобраться!
Налим, ты у меня насчет ершей мастак.
Смекаешь фокус?» – «Рад стараться!»
Но только сунулся к ершам мастак-налим,
Как тягу дал назад. Ерши гурьбой за ним:
«Вон!.. Вишь куда метнул: гулять в ряду ершином
Со щучьим-то аршином!»
* * *
У щуки сила есть (к чему самообман?):
Опомнившись, она затеет новый план.
Ерши, вам надо ждать великой передряги.
Объединяйтеся, миляги!
Передача врачебной помощи в руки самих рабочих.
(Один из страховых лозунгов.)
В фабричную больницу, сам не свой,
Малец Лука примчал из красоварни.
«Где фершал?.. Хромбиком перетравились парни!»
«Ну, ладно там, не вой! –
Прикрикнул фельдшер строго. –
Беда невелика,
Снеси вот молока
Немного».
Бежит Лука назад. Но – не узнать мальца:
Согнулся, почернел, весь – будто спал с лица.
«Да что с тобой?! – к нему рабочие с тревогой. –
Аль тоже с хромбику?»
«Ой, – стонет наш Лука, –
Не с хромбику… а с молока:
Хлебнул дорогой!»
* * *
Добро тому, кто незнаком
С хозяйским молоком.
Восходит день… И как там дальше?
Не мастер я по части од.
Не выношу нарядной фальши,
Хотя бис маркою свобод.
У одописцев – ну их к богу –
Рассудок с сердцем не в ладу.
Авось без вымыслов дорогу
Я к сердцу вашему найду.
И вряд ли кто меня осудит
И горький мне пошлет упрек.
Не говорю я – «дня не будет»,
Но говорю, что «день далек».
Утешен сказкою обманной
Тот, кто свободу жадно «ждет»:
Она – увы! – небесной манной
Сама собой не упадет.
Все, кто в тоске о сроке скором
Готов проклятья слать судьбе,
Все обратитеся с укором
К самим себе, к самим себе.
Вы, вы творцы свободной доли,
«Судьбу» куете вы одни.
От ваших сил и вашей воли
Зависят сроки все и дни.
От вас зависит: пить отраву
Иль гнать трусливую ораву
Тех, кто лукаво вам твердит:
«Порыв несдержанный вредит,
А – полегоньку, понемножку,
Мы, глядь, и выйдем на дорожку».
Да, говорю я, день далек.
Но пусть не робкий уголек,
Пусть ваше слово будет – пламя
Огня, горящего в груди,
Пусть, развернувшись, ваше знамя
Зареет гордо впереди,
Пусть гневом вспыхнут ваши очи
И с лиц сойдет унынья тень,
Тогда скажу я, – нет уж ночи,
Восходит день!
Сказка
Для сказки пользы нет в нелепом привираньи.
* * *
Баран, – пусть родом он хоть из заморских стран, –
Но ежли он – баран,
Так и мозги его – бараньи.
Однакоже беда научит хоть кого:
Барана одного
За что-то невзлюбил пастух – за что, не знаю.
Терпел баран, терпел и, наконец… того:
«Нет, баста! – говорит. – Довольно!.. Удираю!»
Болтался долго в стаде с краю
И, часик улуча, когда пастух уснул,
Улепетнул.
Гулял весь день баран по полю,
Наелся и напился вволю.
Под вечер с радости ну прыгать, ну блеять:
«Вот, мол, житье! Чего уж чище!
Ур-ра!» Ан в этот миг-то, глядь,
Прет прямо на него огромнейший волчище,
Ворча уж издали: «А-га».
Увидя страшного врага,
Баран застыл на месте.
«Танцуешь? – волк ему. – Ну, потанцуем вместе».
«Ва… Ваша честь… Ва… Ва… –
Бараша языком ворочает едва, –
Танцую-с… Малость угостился…
(Вот говорите ж вы: „баранья голова“.
В беде меж тем баран на хитрости пустился.)
Ах… стойте, Ваша честь… Я Вас… не отпущу!»
«Что?!»
«Боже, как я рад такой счастливой встрече».
«Как?!»
«Думал, что искать придется Вас далече».
«Искать!!»
«Так точно-с. Я… с утра все Вас ищу!»
«Тьфу, чтоб тебя! Да ты… Да говори ты толком,
В чем дело? Напрямки!»
«Я… Стало быть… Наказ мне дали мужики:
Сходи-ка в поле, мол, за господином волком,
Скажи, что перестал к нам ездить становой,
Что на деревне-де пошел сплошной разбой,
Что, приучась ходить по струночке сызмальства,
Мы жить не можем без начальства,
Что нынче-де у нас не жизнь, а сущий ад,
Разруха и разлад,
Тревога в ежечасье.
Скажи, что если волк изволит дать согласье
Принять над нами власть,
Так мы-де все ему готовы в ноги пасть,
Что будет, мол, у нас он жить на всем готовом,
По горло сыт и пьян, в довольстве день и ночь, –
Ну, словом…»
«Что ж, – перебил тут волк, – пожалуй, я не прочь.
Идем».
Пошли. Баран бежит вперед вприпрыжку,
А волк, стараясь скрыть голодную отрыжку,
Трусит рысцою вслед.
«В ночную пору нам являться б и не след», –
Хитрит баран.
«Так что ж? Приляжем». Полежали.
В деревню прибежали
Как раз в обед.
Собаки первыми накинулись на волка.
За ними – весь народ. «Ай, волк!»
«Держи, Миколка!»
«Беги наперерез!» – «Колом его, сосед!»
«Бей по башке!» – «Хватай на вилы!»
Последние напрягши силы,
Волк, весь израненный, кривой,
Из бойни вырвался едва-едва живой.
Добравшись кое-как до лесу,
Он горько взвыл:
«Ну, и народ!
Ай мужики же, ну вас к бесу!
Ведь это что ж? Разбойный сброд!
И впрямь, начальства нет: весь люд перебесился.
Черт с вами!.. Ох-ох-ох! Беда, как ломит грудь!
Да будь вы прокляты, чтоб я когда-нибудь
Деревней править согласился!!»
