храм» (Punic. 66). У Тита Ливия (сразу после описания триумфа): «Мне осталось неясным, как Сципион получил прозвище Африканского: дано ли оно солдатами, к нему привязанными, народом, его любившим, или же льстецами из ближайшего окружения». (XXX, 45). Возможно, Мандельштам переосмыслил и осовременил эти слова, поменяв «солдат» и «ближайшее окружение» местами.
Слоны идут. ВГ I.
«Если день поражён…» ВГ I.
Сирвента. ВГ I. Сирвента (прованс. sirventes) – жанр средневековых романских литератур, строфическая композиция на заимствованную мелодию. Первоначально (XII–XIII вв.) в провансальской литературе сирвента противополагалась любовной лирике как жанр лирики политической, дидактической, воинской.
Песня легионеров. Речь идёт об известном эпизоде римской истории, когда римляне (и союзные галлы) под командованием легата Публия Квинтилия Вара были разгромлены германцами в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.): «Были уничтожены три легиона вместе с полководцем, легатами и всеми вспомогательными войсками. (…) Говорят, что событие это повергло (Божественного Августа) в такое отчаяние, что он (…) порою бился о двери и восклицал: „Квинтилий Вар, отдай легионы!“» (Светоний. Биография Божественного Августа, гл. 23). Возможно, сюжет этот также привлекал Мандельштама темой самоубийства (Квинтилий Вар покончил с собой после поражения).
Катилина. Строфы 7 – 14: ИГ. В Машинописи первые три строфы выделены в отдельное ст-ние и напечатаны отдельно со строкой 1: Я полон злорадных предчувствий. Дата приводится по Машинописи.
СТИХИ О СЕБЕ
Сохранилось письмо матери поэта её брату Льву Иосифовичу Мандельштаму (1962 года) – о том, что Роальд обдумывал и другое название этого цикла – «Трубадур».
Детское. В Машинописи это ст-ние под заглавием «Война – войне» воспроизведено с добавлением строф:
Но я клянусь, что это гореМы помним не затем,Чтоб снова огненному морюКипеть у наших стен.А чтобы встать народом снова,И, грозные вдвойне,Два кратких слова,Гневных словаСказать:Война – войне!
Название, возможно, заимствовано у испанского поэта-коммуниста Р. Альберти («Война – Войне. Нелирические сонеты. 1939–1946»), участвовавшего в Гражданской войне в Испании, а затем эмигрировавшего в Аргентину. Мандельштам переводил Альберти (см. раздел «Переводы» наст. изд.).
Возможно, оба варианта предназначались для печати. В некоторых списках «Детского» добавлены строфы:
И мы узнали зависть к детям,Живущим в той стране,Где сны приходят на рассветеСовсем не о войне.И втайне было нам приятноУ окон чердакаО них подумать, вероятно,Немного свысока:Ведь им, спокойно спящим дома,Наверно, не суметьГасить пылающие бомбыВ чердачной полутьме.И по тревоге их дружинаНе встанет в темноте,Следя за вражеской машиной,Ревущей в высоте…
«Я видел сон!..» ВГ I.
Баллада («Облепив стеклянную веранду…»). Тема и образы стихотворения, возможно, навеяны беседами Роальда Мандельштама с дядей, Михаилом Иосифовичем Мандельштамом (1907–1978), геологом по профессии, так же, как в стихотворениях «Остров Челекен» и «Все мы сегодня – искатели кладов…».
«Окнобоязнь». РГ II. Печатается впервые.
«Не будьте ко мне безответны…» ВГ I.
«Мои слова – притворны, слёзы…» Печатается впервые по одной из машинописных копий.
Старый гвоздь над окном. РГ I.
«Когда я буду умирать…» РГ I. Более поздние тексты, известные по машинописным копиям, имеют заголовки «Себе на смерть» и «Серебряный Корвет».
Сказки для себя. РГ II: на верхнем поле первого листа тетради надпись: «Пусть ваша любовь будет недосказанной, как эти стихи. А(лла) Б(ыстрова)».
1. «Я хочу придти под вечер…» РГ II. Печатается впервые.
4. «Разве стыдно смотреть по ночам…» РГ II. Печатается впервые.
5. «Когда мысли, свиваясь, поблекли…» РГ II. Печатается впервые.
«Мне с площади, как бочка, гулкой…» «Нина Маркевич жила с матерью на углу какой-то Красноармейской улицы и какого-то переулка. Красивое место, маленький трёхэтажный дом, старинный. Собор Измайловский рядом. Алька бывал там у Нины. Стихотворение могло быть связано с этим» (из беседы Р. Васми с Б. Рогинским).
«Дороги лежат под ногами…» Печатается впервые по одной из машинописных копий.
«Мне сказочной грёзы не надо…» Альфреско (итал.) – стенная живопись по сырой штукатурке.
Турнир («На ветру взорвались стяги…»). РГ II.
«Я скоро забуду о свете…» Последние строки – характерная для Мандельштама контаминация двух сцен из Гамлета: с могильщиками (V, 1), где действительно происходит разговор над пустой могилой, и финальной (V, 2), в которой появляется Фортинбрас.
Гимн диких. «Дикие» – одно из названий группы арефьевцев.
Лапута. Лапута – вымышленная страна, которую Гулливер посетил в последнем своём путешествии, описанном в третьей части «Путешествий Гулливера» Дж. Свифта. Эпиграф – их ст-ния В. Хлебникова «Заклятие смехом» (1909).
Поединок. ИГ.
ПОЭМЫ
Спартак. По мнению Елены Томиной, замысел поэмы возник после предложения композитора И. Шварца Мандельштаму написать либретто к его опере «Спартак». Опера и либретто написаны не были. «Подробности – скорее плод воображения, скорее всего, сюжет знал всё-таки из Джованьоли» (из беседы Рихарда Васми с Б. Рогинским).
ПРИЛОЖЕНИЯ
Эпиграммы, шуточные стихотворения, стихотворения на случай
Гороскоп. РГ. Известно в других списках под названием «Тебе и себе (Гороскоп)».
«В квартиру девятнадцать…» ЮК. Роальд Мандельштам жил по адресу: ул. Садовая, 107, кв. 19. «„Эксцентричная выходка“ Р. Мандельштама была вызвана назойливыми визитами домоуправления, нередко с милицией: „Тому Мандельштаму не родственник?“ Алику это надоело. Он изготовил небольшой планшет, на котором написал (обыграв одну из эпитафий Маршака) (…). Автора, разумеется, оштрафовали, планшет сняли в присутствии понятых» (ЮК). В беседе с Б. Рогинским В. Громов указал, что стихотворение было написано на листке бумаги и прикреплено к двери. Эпитафия Маршака – возможно, речь идёт о переводах анонимных эпитафий «Маленькая неточность» («Под этой скромной насыпью в могиле…») или «Надгробная надпись» («Здесь я покоюсь, Джимми Хог…»).
Всё сегодня. РГ II. Печатается впервые. Мстислав Горбенко – один из знакомых Мандельштама по занятиям в Публичной библиотеке и учебе в ЛГУ.
Л. Москвиной. РГ II.
Незнакомой. РГ II.
Режиссёру Орландскому по случаю постан(овки) оп(ерет)ты «Шумит Средиземное море». РГ II.
«В трещинах старые наши дома…» П. ервый адресат стихотворения – А. Арефьев. Третий – Шолом Шварц (ср. «Эпитафии»).
Испанский романс. Ст-ние, как и «Песня» («Мои друзья герои мифов…»), связано с романом А. Арефьева и Александры Орловой, его сокурсницы по Второму медицинскому институту. «Арех был, как теперь говорят, харизматической личностью. Сильная и оригинальная личность. Он формировал сам свои взгляды на живопись, искусство, поэзию, образ жизни и проповедовал этот образ жизни среди друзей своих, что надо отдавать себя искусству и не связываться с женитьбой, поскольку женитьба может засосать в болото мещанское. И следовали его установкам, охотно. Но потом, когда он в Институте медицинском учился, одна сокурсница его, по национальности цыганка, его охмурила и женила на себе. Это было в 1954–1955 году. Саша её звали, чёрненькая, живой ум… Она с ним в комнате поселилась у него. У Ареха комната была метров 11. Как-то я пришёл к нему, а на кровати лежит подруга. У них вроде семейная идиллия. Наверное, и она его любила. У него были, действительно, чувства к ней сильные. Раздираем на части. Ему хочется живописью заниматься. Теперь ещё институтский курс. Стал наркоманиться. В 1956 году посадили его. (…) А стихотворение написано по поводу женитьбы, что он
