Ознакомительная версия.
Состояния пространства Мироздания, которые были и есть, уже определённы, но неизвестно, что в большей мере привело к их появлению: законы Мироздания или случайность?
Значит, глобальное время-движение-изменение, возможно, не всякий раз приблизительно или точно детерминировано (предопределено) законами Мироздания?
5. У глобального времени-движения-изменения, вероятно, было абсолютное начало (в отличие от произвольно устанавливаемой нами начальной точки отсчёта с порядковым номером n), ибо как из бесконечного прошлого можно добраться в настоящее? И дело было, возможно, так: было себе всегда Мироздание со своими законами и своим, быть может, многомерным, пространством, в котором случайно там и сям возникали и исчезали микрочастицы? То есть были в наличии такое состояние пространства Мироздания и такие законы Мироздания, что они не вызвали изменений состояния всего пространства Мироздания, которые можно было бы упорядочить (хотя изменения состояний всё же были)? Следовательно, не было и глобального времени-движения-изменения? Внезапно, случайно (что, как уже говорилось выше, могло быть и волей Господа), появилось такое состояние пространства Мироздания, и, возможно, такие дополнительные законы Мироздания, что согласно законам Мироздания появилось следующее состояние, могущее вызвать опять следующее (но никогда предыдущее?) ит. д. (в смысле и пошло и поехало!)? Так вот и появилось глобальное время-движение-изменение, что привело, в частности, к образованию разнообразных вселенных со своими внутренними законами (вдобавок к законам Мироздания) и среди них (как одна из возможностей) наша Вселенная со своими антропоцентристкими законами?
Таким образом, человечество проживает лишь незначительный интервал глобального времени-движения-изменения в локальной (небольшой) части пространства Мироздания. Хлеще того: в очень маленькой части Солнечной системы, являющейся крохотной частью Галактики, которая есть мизерная часть Вселенной, представляющей собой исчезающе малую часть Мироздания. Люди, тем не менее, пыжатся и пытаются постичь последнее. В связи с этим они измеряют разные величины и, в том числе, время. И измеряют они его так. Выбирают какое-либо движение-изменение (часто периодическое, которое практически реализуется в устройстве, называемом часами) и обзывают его единицей времени. Затем выбирают систему отсчёта пространственных координат, к которой закрепляют часы. С помощью световых сигналов (поскольку не нашли в своём кусочке Мироздания ничего быстрее, чем свет) определяют одновременность состояний часов и начал и окончаний изучаемых явлений. Вследствие неизменности скорости света по отношению к прямолинейно и равномерно движущимся объектам, выяснилось, что таким образом измеренное время может быть различным в различных системах отсчёта. Все эти человеческие фокусы с измерением времени, полезны для изучения и почти точного или приблизительного предсказания многих явлений. Они (фокусы) также говорят, возможно, о какой-то там средней величине и многих других свойствах глобального времени-движения-изменения? Понятно, например, что изменение показаний часов сигнализирует об изменении состояния пространства Мироздания (возможно, не только из-за изменения в самих часах)? Однако если все, наблюдаемые кем-либо, часы (или движения-изменения) локальной области Мироздания, которую изучает человечество, почти остановятся (под действием мощной гравитации или из-за движения с околосветовой скоростью, или «просто так»), то это ещё не значит, что почти остановилось и глобальное время-движение-изменение?
Исчезновения глобального времени-движения-изменения, когда лишь случайно в пространстве Мироздания там и сям возникают и исчезают микрочастицы, уже не может быть? Как я уже говорил, наблюдая, за свой кусочек глобального времени-движения-изменения свой же кусочек Мироздания, человечество обнаружило некоторые необратимые и неостановимые движения-изменения и почти решило, что глобальное время-движение-изменение тоже необратимо и неостановимо? Что ж, Бог ему в помощь? Или нет?
В здоровом, бодрствующем, ничем не одурманенном человеке его внутренние биологические часы, память, в которой остаются следы от движения-изменения некоторой крохотно-мизерно-исчезающе малой части Мироздания, и логика (интуиция, предчувствие), дающая ему возможность приблизительно предвидеть ближайшее будущее состояние этой части Мироздания, действуют так, что глобальное время-движение-изменение воспринимается им, как непрерывно меняющаяся длительность, связанная с прошлым и устремлённая в будущее? Если же человек глубоко задумался, спит, болен или чем-то одурманен, то он может перестать более или менее правильно ощущать локальное, а вместе с ним и глобальное время: вокруг произойдёт множество изменений (пройдёт много времени), а для него пройдёт лишь внутреннее мгновение. Бывает, однако, и наоборот. Например, когда во сне прошло много времени, а вокруг почти ничего не изменилось. Или же когда отсутствие вокруг заметных изменений вызывает в человеке ощущение медленно ползущей длительности.
6. Одно из необыкновенно «восхитительных» свойств глобального времени-движения-изменения нашего любимого Мироздания заключается в том, что, создав нечто, оно тут же начинает его разрушать. О чём это говорит? О бесцельности и бессмысленности? Или о целенаправленности и мудрости?
7. В связи с тем, что глобальное время-движение-изменение, возможно, не всякий раз приблизительно или точно детерминировано законами Мироздания, совершенно непонятно больше по случайности или больше по детерминированности (начиная с чудесного появления глобального времени-движения-изменения) ваза из тёмно-синего (с белым) стекла врезалась Луцию в переносицу.
18
Когда я с малышами подошёл к детским горкам в парке, там никого не было. Погода была замечательная. Какой-то могучий скульптор таким образом расположил облака на небесной тверди, что виделись там снеговые заносы, рябь и волны сугробов, словно в тундре. Так и хотелось прокатиться на лыжах по небесам. От этой замечательной обстановки мне захотелось сказать что-то хорошее о себе, и я начал это делать, рассказывая крохам о своей нынешней известности в мире, благодаря совсем недавно, буквально несколько мгновений тому вперёд, изданной книге, о контейнерах с письмами восхищённых ею народов… Маленькие ЭТИ слушали меня, открыв рты.
– Саба, – вдруг спросила Эльчулька, вытряхивая песок из розовой туфельки Тальчульки, – если ты такой знаменитый, то почему же тебе никто не звонит?
Надо отдать мне должное: я запнулся лишь на пятнадцать с половиной минут, после чего ничтоже сумняшеся заявил:
– Звонят моему секретарю, ну этому…
Слава Богу, что в это время подошла девочка-соседка со своими родителями и младенцем-братиком, и мы, то есть я и вся самостоятельно передвигающаяся малышня, начали играть в замечательную игру с очень сложными правилами, где я был сторожем. Девчонки с мальчишкой Итайкой взбегали по ступенькам на жёлто-красную, с крышей в виде головы дракона, горку и съезжали-скользили внутри трубы вниз, где я, сторож, стоя у отверстия трубы, должен был их ловить, но никогда не поймать. Когда же я имел право их всё же изловить, то они, взбежав по ступенькам горки, кричали:
– Закрыто, и нельзя, и мы здесь, – и я терял это право… На сто седьмом круге я понял, наконец, во всей их глубине, правила этой игры…
Кстати, с превеликим смакованием ещё раз напоминаю, что «саба» на иврите значит – дедушка.
19
Однако в те далёкие дни случилось в Ушалаиме непредвиденное. И хотя не получал префект Удеи письма начальника преторианцев, всё же недолюбливал он, кабы не молвить хуже, народ врейский. И решил, якобы для славы императора, а на самом деле, лишь для огорчения народа, выставить во дворце прежнего царя удейского золотые щиты с надписью в честь божественного принцепса. Действо такое оскорбляло древние удейские обычаи, и стали просить префекта наиболее ретивые из удеев убрать щиты из дворца. Только же человек этот был от природы жесток, и стал он упорствовать на своём, лелея коварный замысел. Тогда поднялся среди части удеев великий крик:
– Не поднимай мятеж, не затевай войну, не погуби мира!
Но раздражённый и гневливый префект того лишь ждал, смутьянов переодетых подсылая, дабы разогреть толпу. И тогда поднялся великий мятеж, что подавлен был с ужасающей и бессмысленной жестокостью. Многие праведные удеи были изгнаны в то время за пределы империи, начав своё безмерно долгое и мучительное скитание по миру. В галуте, вдали от родины, вдали от стен Ушалаима. Оставшиеся же не смолчали и послали слёзное письмо императору, но уже умер прежний и взошёл новый принцепс. И даром что наместником Сирийским был сменён префект, и были убраны щиты из дворца царёва – в наказание за мятеж неизменен остался запрет на возвращение изгнанных, и сие под страхом смерти. Жестокий же прежний префект был отослан в Рим, где, сказывают, покончил собой, и были сложности с его телом, ибо реки не принимали труп…
Ознакомительная версия.
