Октябрь в Москве
Три дня — Три дня
Без перерыва
Трещал морозно пулемет,
Сверля стекло витрин игриво,
Железо тумб, карниз ворот.
В Кремле засели кавалеры.
Подкладкой белой отличаясь.
Но, сапогом тяжелым двери
Толкнув, берет лихая часть.
Пред Исторический Музеем
Раскрыли пушки жадно пасть…
Иль мы Кремлем не овладеем?!
Иль белогвардии не пасть?!
Как склянки с опиумом, башни
Вокруг Кремля столпились рядом
Всяк очарован их вчерашним
Столетий выспренним нарядом.
По ним сегодня — брызги стали…
Царизма — в хрусте скорлупа.
Тьмы Эдигеевы видали,
Здесь коммунистская толпа!
Летят стрижи во дряхло стены
И образа не защитят!..
И белогвардии смятенье.
И матершина — писк щенят!..
Сопортивленья сломлен стержень.
Вся власть советам!..поперек
И вдоль России самоотверженно
Берется голь за свой урок…
Повсюду жирные буржуи,
Скрепя сердца, жуют Октябрь…
Тот хнычет здесь, тот негодует,
Теня банкетный канделябр!..
Матросы у булочника — миллионера
Филиппов Николай Димитрич
Остоженки двух этажах
расплывшись, укрепись привычно —
Переживает страх и жах:
К нему кронштатские матросы
Гремя, реквизовав этаж —
Вселились буйно без вопроса:
«Охрана от разбойных краж (?)»
Хозяин с выцветшей улыбкой
По спискам и по ордерам,
Что нужно им, стремится гибко
Доставить всё, стараясь сам!..
А за вечерним сладким чаем
И за шеренгами тортов —
Легендно ведал завсегдатаям
Как с Лениным он был знаком.
— «Страна теперь пролетариату»!
Сказал хитро смеясь Ильич.
— А как же остальному брату?..
Спросил Филиппов, начав спич,
Его перебивает Ленин:
— «Через год в России, как домкрат
Средь праха классов жалкотлени
Быть будет лишь пролетариат»!
В окне Москва напудрив жутью
Бульваров сонных воротник,
Грядущих дней пугаясь сутью,
Купеческий сменяла лик.
Дворянской разгильдяи грубой,
Неравенства зловредный грех —
На тружеников умных клубы,
Прогресса неустанный бег!
А богатеи и богачки,
Сломав брилльянты в узелок
В чужие страны теют скачки,
Удачу метя на мелок…
Молитвы снега с атеизмом…
А Кремль и снег переплелись
И ныне нету строк лиризму,
Свершившееся — фабрик высь!
Октябрь, Онтябрь, Октябрь младенец
Зари пурпурной колыбель
Восторгом жизненным оденется!..
Звенит хрусталево мятель…
Россия под красным флагом
Русь — Россия — СССР (Историческая перспектива)
Тысячелетняя Россия
Годину вынесла беды
Пророк труда судео Мессия
В просторах суши и воды
Своих врагов жестоких учит,
Что не стекло, а сталь-булат
Удары млата грозо-тучи
И создадут и укрепят!..
Смотрите Русь-Россия-СССР!.
Как много С, как много Р,
Соломы, девок, поросят,
Елочных изб, просторных хлевов,
Коней, быков, овец, телят,
В степях гармоники напевов!..
Как много рощ, ручьев, речушек
И исступленных комаров,
Ночного гваканья лягушек
За сонью теплою дворов!..
Как много лихачей кудрявых,
Разлет в плечах — косая сажень
Их голос низкая октава
Кулак дубовым корнем слажен!..
О сколько ухарьской повадки,
Воинственности Ермака
И подкупа и жадной взятки,
Которой учены века!..
Прелюбодейства и обжорства,
Распутства красоты лесной
Джигитства дикого проворства.
Тоски тюрьмы слепой глухой,
Свирепой Садовской нагайки
Запарыванья до конца
И криков одинокой чайки,
И смерти бледного лица!..
Орлов двуглавых, шашек, башень
Бояр, боярышень, князей
И бархата безмерных пашень,
Врагов, предателей, друзей.
Жандармов, приставов, охранок,
Культуры сливок и низов!..
Громадных станций, полустанков
И уморительных азов…
Теперь над всем, что ране знали
Над трусью, полымем отваг —
Восстал, обуревая дали
Млатсерпоноссоветский флаг!
!!!
Красная Армия побивает врагов революции
Тысячелетия стремилися пророки
Основой жизни слово взять «бедняк»
Но годы отошли и истощились сроки
И ныне — СССР — пылающий маяк.
Не равенство, не братство, не свобода!..
Слезоточивости обманной лексикон
А классовой борьбы и бедных слововсхода —
Рабочего парламента закон.
Россия шла кровавыми путями.
Где камнем волжский голод лег,
Монархии, крепостников — рогатины и ямы.
Где Мережковский, Бурцев — черпрессный орех.
Прошла година неокрепшей власти
Когда злобясь, круша родной очаг
Россию растерзать на части
Деникин тщились Врангель и Колчак
Когда врагов рабочих Троцкий
Стирал, как пыль, с равнин стола…
А интервентов жирноклецки
Выплевывались из углов;
Когда Буденного нагайкой
И крупом взмыленных коней
Вновь плещет быль о Наливайке
И Хортицы богатырей!..
Когда теперь Клементий Ворошилов
Провидя, что готовит Альбион
Стальных дивизий беспощадной силой
Покрыть готовится вселенский небосклон…
И горе тем, кто на рабочих дело
Всемирное готовит хитрость сап
Совет Союз — готов… снаряд умело
Швырнет в капитализма жаб!
Русь расписалась полночи осенней
Бездомных клякс, сугубость темноты
Гнусавый перелесок вдохновенно
Топорщит ветром вздыбленно кусты
Слетаются и каркают вороны
О черных днях о прошлом, про расстрел
Когда у изб белелися погоны
И заревом родимый край алел…
Ночь ненасытно лапала поляны,
А дождик дробный из последних сил
На труп бойца, что смотрится стеклянно
Сосредоточенно и мудро моросил.
Война прошла, лишь осень — неизбывна
Свобод равниной ветер восхищен.
Он в бархат темноты слоняется забавно.
Как пьяный дьяк с веселых похорон.
Поражены, потоптаны, побиты
И сорною травой их заростает стан
Но СССР встает волшебным монолитом
Владычество солдат, рабочих и крестьян.
Рабочий, рабочий, рабочий
Великое слово из слов
У всех отверзаются очи,
Чей с отмели разум снесло…
Магнитное слово «товарищ»,
Не царь, не министр, генерал
Что выдумать дулися баре
Под гордость дворянских забрал..
Волховстрой, Днепрострой, Красный Луч
Россия лежала, изрезанная проселками,
Все было вязано лыком, иль нитки уток,
Дороги обтыканы елками;
Не знали, что такое электрический ток.
Русь славилась своею темнотою;
В поселках — аромат лучин
Под осень звездной высотою,
Под запах греющих овчин.
В России не знали электричества,
Хотя так много убитых ударами грома…
Не было света над ширью нищенства.
Лампочка накаливания — кое-где, в хоромах!
Шумели реки… пенистыми пилами
В обнимку с ветром и камышами
В полую воду поражая силами.
Изобилуя щуками, окунем, ершами…
На более узких были перемычки.
Плотины и воды пеннонапор
Вертел шумя, к работе без привычки,
Природный, примитив мотор.
Седого мельнина пахучие поставы,
В которых ночью правил водяной
Свои наивные греховные уставы.
Зеленым бисером расшитые, луной…
Чертили лодки заводи и плесы,
Где древнее весло стремило тяжкий дуб.
А на заре туман пушистый и белесый
На все ронял слюну холодных губ…
Торговый путь, порожист Волхов,
Где с Ганзой днесь кипел обмен…
Как много было в прессе толков
Во время отройки плитных стен.
Чтоб Ильменя воды паденью.
Шум. пену, волю (он мастак!),
Придать закон повиновенья
К точилам бросить, на верстак!..
Чтоб для дворца, для скромной хаты
Весь этот хаос, вод мятеж
Вдруг претворить в килоуатты
Заставить: гни, клепай и режь!
Чтобы рабочим Ленинграда
Яснее «Правды» в глаз печать…
И «Волхострой» для всех отрада…
Тепло, подмога, благодать!!!
Как много новых установок
По СССР — еще проект
Для электрических сноровок
Культуры бедняков эффект!..
Там «Красный Луч», вот «Истерстоя»
Уже в истоке мощный кряж,
Но завтра — всех сильней устоев
Могучий «Днепрострой» — твой стаж!
Где Запорожья вольно — Хортица.
Где столько воинства могил.
Не залежится, не испортится
Твоя могучесть. Днепр — зоил!
Ты выше всех придирок, критик
На Запорожье, ширь штаны —
Ты мощью электричьей вытек
В турбины бешенством волны.
Электричество и трактор у крестьянина Клима
