Иван Барков - Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова

Весенние красы в тебе изображённы,
Утехи вешние тобою подражённы,
Краса твоя цветет, подобно вешний цвет,
Прекраснее тебя из всех здесь в граде нет.
Как цветик, Дарьюшка, приятностью блистаешь,
Цветок сбирает пчел, а ты — хуи сбираешь.

Захвачена когда от стужи, от мороза,
Еще хотя цветет, но уж цветет не так,
Цвела как средь весны блистающая роза,
Подобно сей красе не так хорош уж зрак.
Увяла Ольгушка, и редко кто взирает,
Однако за пизду доходы собирает.

По склонностям людей надлежит разбирать,
И склонен кто к чему, тому ту должность дать.
Напрасно, например, свинья сидит судьею:
Свинье лежать в дерьме приличней со свиньею.
К чему употребить красоточку Арину,
Как только чтоб не еть, положши на перину?

Натура разными дарами нас снабжает:
Иному, давши честь, богатством обижает,
Богатство дав сему, ограбила красой;
Фетинья рождена хоть дурой и косой,
Однако отняла не все у ней природа:
Публична она блядь, а блядкам в свете мода.

Согласно говорят: прекрасно в свете что,
Не может никогда уж дурно быти то.
Девицу честную, разумную Настасью
Весь город хвалит сей: вельми пространна снастью.

Ничто похвально так, как суть странноприимства,
Коль если украшен кто ими без мздоимства.
Свой истинный тем долг являет человек,
Он лучше ничего не делает в свой век.
Татьяна тесности отнюдь не негодует,
Что друга мужнина в ней хуй всегда ночует.

Хоть древние тебя дитятей называли,
Со луком, с крыльями, с колчаном стрел писали,
И разом двух сердца пронзаешь что людей,
Однако ты совсем имеешь вид не сей:
Ты стар и млад живешь, и как когда случится,
Но сущим ты совсем младенцем не годишься,
Нет крыльев у тебя, летать тебе нельзя
И для того предмет ты ищешь свой ползя.
С колчаном лук начто, стрелы коль не бывало?
Ты сам собой стрела, но тупо твое жало,
Совсем ты не творишь ничьим сердцам вреду,
Стреляешь если ты — стреляешь ты в пизду.

Колесо не так скоро вертится,
Как у Катеринушки в пизде ярится,
Когда душу-Катерину,
Положа на мяхкую перину,
Руки-ноги разложив
И на ручку положив,
Вложив желаему шматину
В ея отверстую плотину.
Тут струи млечны текут,
Как Катюшеньку ебут.
Радость и сладость с обеих сторон,
Нималых нет уже препон,
Но подъебанье
И в пизде щекотанье,
Все чувства усладивши
И сладостью оросивши,
Как получишь победу — хуй вынут вон,
Спокойный дает уж сон.
И всегдашняя Катеринушки к одному верность
Дает хую большую к утехам твердость.

У нашей Пелагеи
Великие затеи,
Без хуя ни на час и с голоду не мрет,
А хуя по пизде себе не приберет:
То мал ей, то велик, то толст, то коротенек,
То очень де упруг, то вял, как банной веник.
О толстом говорит она: запри дух весь,
А тонкой так бранит: блядин сын, чреворез.
Для утоления Пелагина задору
Такой хуй разве впору,
С конца чтобы он был, как желтый огурец,
А к корню толщиной, у оси что конец.
Такой бы хуй, она сказала, был гладенек,
Да нет у нее денег.

Разумна, хороша, в нарядах знаю вкус,
По моде не с одним, со многими ебусь.

Глупа, нехороша, не знаешь блеску дать,
Неряха, блудишься с одним, без вкусу блять.

Годится девушка, ты хуже всем ея,
Ебется, но не так, ебусь как модно я.

Прекрасной молодец, у женщин всех в почтеньи,
А любят что меня, то хуй всегда в леченьи.

Хорош не так, как я, ленив, а я в труде,
Распухли ль как мои с трудов твои муде?

Хорош бы малой был, да еть не достает,
Купчихи говорят, что всласть не уебет.

Между цветов прекрасных роз
Собачий хуй на грядках взрос.

Дары все естества нам дурно презирать,
Подобно и тебе, мой хуй, пренебрегать.

Узнай, чего теперь, Кларисса, я хочу:
Гляжу я на тебя и хуй в штанах дрочу.

Люблю тебя, мой свет, и от любови стражду,
Сижу подле тебя и еть тебя я жажду.

Не видит то никто, тебя чем забавляю:
Тихонько у тебя в пизде я ковыряю.

Ебись и не теряй прелестной красоты;
Как младость пролетит, гадка всем будешь ты.

Возьми себе ты тот, из коих лутче нет,
Но лутчей для тебя в штанах, мой свет, билет.

Зовут по красоте тебя, мой свет, звездою,
Но краше в ебле ты сто крат своей пиздою.

Целуй меня везде, любезная, целуй,
Но вместо ты меня не поцелуй мой хуй.

Коль льзя было летать пиздам подобно птицам,
Хорош бы был сучок елдак сидеть девицам.

Для дела руки мне, глаза даны, чтоб зреть,
А хуй, прекрасная, тебя мне чтобы еть.

Ласкаешься ко мне, брюнета, ты, целуя.
Чего желаешь ты? конечно, хуя.

Два хуя вместе свей, а третьим наповей,
И мало коль одним, в пизду себе забей.

Прекрасный у меня, Кларинда, есть цветок,
Возьми его сама себе ты из порток.

Всех лутче кажется та девушкам игрушка,
Как ежели в штанах хорошенька коклюшка.

Я тотчас отганул, что мыслишь ты всегда:
Свербится, девушка, всяк час твоя пизда.

Не можно изъяснить мне то, что мыслю я,
А лутче изъяснит в пизде битка моя.

Утеха лутчая в том женщин состоит,
Чесать тогда пизду, когда она свербит.

Коль прямо хочешь быть, красоточка, щастливой,
То щастье лутче в том, чтоб быть всегда ебливой.

Желаем получить, скучаем мы иметь,
Не буду ж я хотеть, когда б тебя уеть.

Коль естли б был рожден престолом обладать,
То сшед бы я с него, пизду стал лобызать.

Красоточками дух и мысли насыщаю,
Но лутче их пиздой себя я утешаю.

Охотно просижу и в пустинькой избе,
Коль будет мой когда хуй в узинькой пизде.

Не светится пизда, восточна как звезда,
Но любо на нее вам зреть, хуй, всегда.

Я никогда так не грущу,
Как долго хуй в штанах ищу.

И были лишь одне в штанах мои муде,
Однако вот и те изгнили все в пизде.

Досадно, чаю, вам, красоточки-девицы,
Гомозятся когда в пизде у вас площицы.

Как бычий твердый рог мой хуй всегда стоит,
Но вместо чтоб вредить, он девок веселит.

Тогда живут етись охотницы молодки,
Когда еще у них бывают круты жопки.