зимой завывает ветер.
В этой смене времен читается наша участь:
Человек родится, растет, здравствует, умирает…
Доводилось мне только слышать о райских кущах.
Ищет взор мой обитель богов, но найти не может.
Ведь известно давно: чтоб воздвигнуть высокую гору,
Нужно к кому складывать ком и к камню камень.
Где искать благородство духа, чистоту мысли?
От каких житейских утех вреда не будет?
Я в саду сложу из камней подобье грота.
Ручеек проведу, чтоб журчал у моей веранды.
Ближе к небу – горы, к земле – верхушки деревьев.
Что отвергнет подлый, то благородный лелеет.
Я печалюсь порой, но как могу я отринуть
Добродетели зов, не встав на ее защиту?
Узкой лентой к западу озерцо протянулось.
Я смотрю на север – туда, где осталось море.
Я на горы смотрю, что заслоняют солнце,
На поверхность пруда, что подернулась мелкой рябью.
Мне кивает сосна, склоняя под ветром крону.
Из-под струй блестят в потоке гладкие камни.
Облака лежат на отдаленных пиках.
Озаряет долины всходящий на небо месяц.
На деревьях птицы окликают друг друга.
Ради этого стоит оставить мир, в горах укрыться.
Буду славить Путь Естества, что явлен всем без изъятья —
И богатым и бедным, знатным – как и незнатным.
Удалиться в горы от суеты и тлена,
Странствовать средь морей, в темных недрах Вселенной
И приют находить в муравьиных пышных палатах.
Для чего искать премудрость за дверью дома?
Разве мало окрестных гор, морей близлежащих?
Я в строках стихов излил заветные думы —
Все, что в жизни постиг, и все, чем полнится сердце.
«Из ручья в лощине горсть зачерпну…»
Из ручья в лощине горсть зачерпну – и довольно телу.
Лишь один глоток тумана в горах напитает душу.
Мне хватает мха и трав луговых, чтоб сплести одежду,
Горных роз лепестки да кедров кора – вот мое ложе.
Надо мной лазурный полог небес без конца, без края.
В вышине проплывает грозный Дракон с облачным шлейфом.
Прилетают горные птицы порой петь свои песни.
Обезьяны скачут в густой листве с ветки на ветку.
Я ловлю улыбки вешних цветов, хризантем осенних.
Ветерок предутренний под луной пыль сдувает с сердца.
В одиноком скиту близ горловины ущелья
То ли чей-то голос звучит, то ли просто эхо.
Мудрецы и глупцы прислушались повсеместно,
Но одним послышался гнев, другим же – радость.
Знай: взыскуя сути, мы видим пустотность мира.
Ни рожденья, ни смерти нет, ни конца, ни начала.
Сохраняй же единство духа, отбрось различья!
Что звучащий голос, что эхо – лишь наважденье.
Ликом полной луны озарено небо.
Отражается свет в глубинах речных, в кувшинах.
Просветленный дух, проникнутый пустотою,
Наполняет нас, живущих в призрачном мире.
Как луны в водном зеркале нет – лишь отраженье,
Так и то, что собою мним, не существует,
Но не незыблем дух! Я вновь и вновь повторяю:
Да укроет нас и спасет состраданье Будды!
Стихотворение послано с отрезом шелка
Вы, преподобный, живете в приюте под облаками,
Думы мои стремятся в те выси ранней весною,
Туда, где дубы и сосны внимают сутрам безмолвно.
Неведомо вешней дымке, как плоть изнурять постами.
Давно не приходят вести из вашей обители горной.
Уж вслед за вишнями ивы у нас зацвели в столице.
Прошу, не пренебрегайте скромнейшим сим подношеньем.
Молитесь за нас, радейте во имя спасенья паствы!
В осенний день отправляюсь в горы
Я отправился в дальний путь порою осенней,
На тропе высоко в горах Сун Ю вспоминаю.
Будто облако, лег туман вдали на вершину.
Не тревожит солнечный луч лощин тенистых.
Обезьян пронзительный зов в ветвях деревьев.
Под осенним ветром кружат вороньи стаи.
Здесь и летом, в полдневный жар, воздух прохладен,
А сейчас догорает закат – поздняя осень…
Павильон над горной рекой далек от мирских соблазнов.
Лишь под утро крик петуха долетит с далекой заставы.
Платье влагой дымка кропит, осевшая на вершине.
На заре прогоняет сон неумолчный рокот потока.
В небесах бледнеет луна – дрожит в воде отраженье.
Обезьяны кричат в горах, дожидаясь тепла и света.
Хоть еще прохладен рассвет в глухих ущельях и падях,
Но уж в пойме речной меж трав набухли цветов бутоны.
Разливается в воздухе грусть – давно миновало лето.
Тихо в женских покоях дворца – пришла холодная осень.
В небесах гусей караван пролетает с печальным кличем.
Еле слышно у самых стрех верещат меж ветвей цикады.
Замерзают подле пруда в рассветный час хризантемы.
Листья лотоса на воде – как выщербленные чарки.
Никого вокруг – я одна скорблю о красе преходящей.
Этот шорох палой листвы в душе отдается болью.
Я смотрю на гребень, смотрю на воду —
$$$$$$$$$$$$$$$$$выпало вновь немало.
Наступает старость, уходит юность —
$$$$$$$$$$$$$$$$$так уж наш мир устроен.
И довольно, не надо больше об этом:
$$$$$$$$$$$$$$$$$волосы, мол, редеют.
Посмотрите лучше, как мои внуки
$$$$$$$$$$$$$$$$$обросли бородами!
