Николай Векшин - Забавные рифмы

Кровать всё принимает:
Друзей и слабый пол…
Беременный стихами
Поэт с неё ушел.

Когда иуды, бросив мать-Россию,
За рубежом вопят про сталинизм,
Я говорю: «Да х… со всеми ими!
Пусть подотрут свой ср@ный гуманизм!».

Бабочки крыльями белыми машут.
Бабочек странны перерожденья.
Замуж выходят обычно Психеи,
В гусениц-жен превращаясь в мгновенье.

Эх, не трусь, девчонка! Разве ты теряешь
Свой дублон иль пенни, доллар или рубль?
Главное – ты снова сердце открываешь.
А медяк со скорбью кинь на дно – «буль-буль»!

М и П сидели на трубе:
М – юристом,
П – министром.
Кто из них двоих не б?

Нам жизнь диктант занудненько диктует.
А мы в ответ слагаем сочиненья.
Она нас бьет, усиленно мордует.
А мы в ответ – свои стихотворенья.

Страстей переизбытка не бывает,
Поскольку вся любовная стезя
Мужчину от природы обязает:
Влюбляться так, что отрезветь нельзя.

Дари улыбки первым встречным,
Беспечно веря в дребедень!
Вперед, поэт! Еще не вечер!
Пусть будет крыша набекрень!

Хоть я бывал у Вити в оппонентах,
Но есть у парня несомненный плюс:
Он ссорится весьма интеллигентно.
К тому же, он нисколечко не трус.

Работа и карьера – для мужчины.
На масло заработать – вот кураж!
Для женщины – заплывы в выходные,
Березки, дети, небо, лужи, пляж.

Посохли, поувяли мужичонки.
Они от нервов спят без милых дам.
И стервенеют милые девчонки:
«Мужик-дурак – он весь сплошной изъян!».

Взглянув на девы попку,
Сокрытую в штанах,
Почувствовал он сразу,
Что вовсе не монах.

Девки в небеса летят,
Ветром ввысь подхвачены.
Мы под юбки у девчат
Смотрим озадаченно.

«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь».
Лучше б днем она рожала:
Сразу б двойню увидала!

Не впадайте в беспамятство, люди!
Обнимать надо только любя!
Хоть у всякой есть ноги и груди,
Но не всякая – доля твоя!

Высокая душа,
Изящный легкий слог…
Читаю тексты не дыша.
Я весь – у Ваших ног.

Если влез ты на Стихиру, то не рухни с дуба там,
Погоняючи Пегаса средь зубастых щук и дам.
Ну, а ежли всё же рухнул, не теряй свой оптимизм,
А иначе перца всыплют прямо в зад и гуманизм.

Я был в Америке, Голландии, Вьетнаме…
По Чехии с Германией шагал…
Не раз бывал еще в Междуногами,
Но там я ничего не увидал!

Что заставляет женщин нас хотеть?
Желание в объятьях умереть.
С надеждой, свято веруя в любовь,
Они выходят замуж вновь и вновь.

Ладно. Давайте играть в поддавки
С Грузией, США и Европой.
Будем смиренны. Мы дураки.
Быдло. И – будем все в ж@пе.

Однажды, проживаючи в Париже,
Я видел девушек на улицах любви.
У них огонь пылал в грудях и ниже.
Ну, а в глазах читалось только «се ля ви».

Кузнечик прыгал, прыгал… И допрыгался.
Пришла зима: кузнечику – трындец.
Хотя он жить хотел и шустро двигался,
Печален был у басенки конец.

Дорогая, купи сигареты!
Ну, скорее! Беги в магазин!
Я лежу на диване с газетой
И вставать сейчас нету причин.

Я весь напрягся (и душой и телом),
Стараясь быть пародией полезным,
Но автор отмахнулся между делом.
Ему так видно в жизни интересней.

Да разве грех – шутить и веселиться?
Унынье – вот беда, смертельный грех.
«Слетевшись» сам сюда, чтоб удивиться,
Ты, критик, насмешил меня навек.

Я чувства Ваши очень уважаю.
Но чувства надо отливать в броню.
И лучше промолчать, себя терзая,
Чем словословить всякую фигню.

Хот селезень ни в чем не виноват
(Он просто глуп; другой вины тут нет),
Охотника заслышав «кря-кря-кря»,
Он зря поторопился на фуршет…

Не отдадимся старости на милость!
Закончим жизнь на пике острия!
Пускай – забвение и божия немилость,
Зато мы клизмам не достанемся тогда!

Если очень трут ботинки,
Будут ноги как дубинки.
Чтоб ботинки разносить,
Надо их в руках носить.

Когда поэт о женщине мечтает,
Стихи он о любви своей кропает.
Но если вслух ей стих свой прочитает,
Останется один. Он это знает.

По утрам через призму на лицах
Я гляжу на волнистый асфальт.
Если б был я велосипедистом,
То припомнил бы мэру про вальс…

Если копаешься в грязном белье,
Роешь Стихиры навоз,
Не удивляйся, что будешь в дерьме.
Так уж у нас повелось!

Замечательны все слова,
Слог хорош, завитушки есть…
Но не зря ведь гласит молва,
Что с лица – ни попить, ни поесть…

Она ждала Его с феррари.
А Он был нищ и сир, как бомж.
Она страдала. Он кемарил.
Ну что с убогого возьмешь!

И кукловод, уйдя, подумал:
«Глупа как кукла! Холодна.
В любовь играет между делом.
И в голове у ней дыра».

На земле, конечно, крепче любят.
Там восторги, слёзы, даже страсть.
Но уж слишком суетны там люди,
Прожигая жизнь и веселясь.

Роятся рифмы, словно мухи,
Влетают мне нахально в ухи.
Я им кричу: «А ну-ка кыш!»
Они мне кажут наглый шиш.

У меня сегодня День рожденья.
Что бы мне такое натворить,
Чтоб настало удовлетворенье
От того, что весело мне жить?

Может, пригласить друзей хороших?
Где ж их взять, хороших в наши дни…
Может, капиталы приумножить?
Бред! Деньгами скучно вновь сорить…

Пригласить за стол родню родную?
Так я вижу их почти что каждый день.
Разве что – напиться, так, втихую?
Ох, поедет крыша набекрень.

Завести себе букет любовниц?
Ну, их на фиг, дуры они все.
Если бы потомство приумножить?
Нет, не кролик я и не кретин совсем.

Может, мне попробовать жениться?
Вот ведь чушь какая в голове!
Как свинья нажраться и напиться?
Эта мысль прельщает не вполне.

Влезть на гору? Прыгнуть голым в прорубь?
Сесть на поезд? Сигануть с моста?
Посидеть победно на заборе?
Жизнь начать как с чистого листа?

Учудить всё это не решаюсь.
Может, лучше подвиг совершить?
Да уж, я сегодня постараюсь
День как год стремительно прожить.

День рожденья это день сомнений,
Устремлений, радужных надежд…
Пусть же он пройдет без сожалений,
Как любовь приходит без одежд!

У меня сегодня День рожденья.
Что бы мне такое сотворить?
Напишу-ка я стихотворенье,
Чтобы дух мятежный усмирить!

Я тружусь не для пиару:
Мне не надо гниль-товару.
Просто нравится шутить,
Графоманов словом бить.

Как издатель и поэт,
Заработав «на обед»,
Я могу себе позволить
Дурь насмешкой удостоить.

А перед взятием пера
Всегда задуматься полезно,
Что белый лист чернить с утра
Не нужно словом бесполезным.

Зачем, поэт, марать бумагу?
Ведь эти свежие листы
Прекрасней слов. Имей отвагу
Молчать. Избегни суеты.

От всех нас остается ворох
Стихов, надежд, воспоминаний, дел…
Патолог раскромсает наши трупы.
Таков, увы, Анатома удел.
Но ежели сей доблестный Анатом
Напишет вдруг «патолог» через «а»,
То стыдно будет даже октябрятам
За этот «перл» родного языка!