Изменюсь
Мне давно уже твердят: меняться надо.
Возраст – шутка ли – а скачешь, как юнец.
Ну, кому нужна подобная бравада?
Стань серьёзнее. Солидней, наконец.
Что за детство – чуть не прыгать от восторга
И орать при виде радуги? Каприз?
Что за прихоть – без зонта и шляпы долго
Под дождём бродить молчком, промокнув вдрызг?
И пора обзавестись приличной шапкой —
Рысьей, норковой, бобровой – меховой.
Чай, мороз – не кошка, не погладит лапкой.
Ты ж всю зиму – с непокрытой головой!
Однокашники давно уже степенны:
Погрузнели, успокоились всерьёз…
Я таким же буду. Точно. Непременно.
Но… Пока не попадёт шлея под хвост.
И тогда… Забуду к чёрту наставленья!
Упрекают? Укоряют? Ну и пусть.
Я, возможно, изменюсь. Не за мгновенье.
И не завтра. И не… И… Не изменюсь!
И смерть красна бывает на миру.
И уксус сладок, если он – халява.
Родиться – то же, что вступить в игру.
А выйти – ни возможности, ни права.
От «а» до «я» не слишком долгий век, —
Смешно именовать мгновенье веком —
Играет беспрерывно человек…
Играют ли, как пешкой, человеком…
Рвём жилы, дабы исключить огрех,
Ведущий к пораженью или сбою;
Победу одержать в любой игре —
На нервах, на подмостках, на гобое…
К чему похмелье во чужом пиру?..
Известно всем, что ищущий обрящет.
Одна надежда: завершить игру
Достойно. Не сыграв досрочно в ящик.
Ночь давно, а мне не спится:
Будто колет что-то в бок…
Не игла, не штырь, не спица —
Новый кризисный виток.
Жаль, я не жесток, а робок —
Робость шею переест…
Приготовил сто коробок,
Но отложен переезд…
Вновь финансовая пропасть
(Сразу вспомнилось про пасть)…
Приходилось – к чёрту робость —
Рухнув в пропасть, не пропасть.
Затянув тиски потуже —
Не в упор, на оборот _
Ожидали, что потужим?
Чёрта с два! Наоборот:
Подшлифуем там, где ржаво,
Подлатаем… Благодать!
Есть и скипетр, и держава —
Всё, чтоб людям благо дать.
Значит, всё не беспросветно,
Откровенно говоря…
Рассказал бы бес про свет, но…
Бесу свет – до фонаря.
Почему-то, как всегда, непрошено,
Хоть и точно в срок, по расписанию,
Осенью перчатка лету брошена
С полным календарным основанием.
Время, будто женщина спешащая,
Противоречиво, переменчиво.
И зима была ненастоящая…
И о лете, в общем, вспомнить нечего…
Осень с самых первых дней правления
Смыла пыль с асфальта частым дождиком,
Поднесла букеты вдохновения
Всем поэтам, бардам и художникам.
В карусели вихря листопадного,
Бесшабашно в сквериках крутящейся
Города, немыслимо нарядного,
Все признали осень состоявшейся.
Яркими рябиновыми гроздьями
Улицы расцвечены осенние…
В листопадной карусели осени
Закружиться б до самозабвения!..
Рассвет. Всё спит. Тихонько дверь приотворю.
В туманной дымке, в невозможной тишине,
Шагну на улицу. Навстречу сентябрю.
И он приветственно рукой помашет мне.
Давно не виделись… Расстались год назад.
Он где-то рядом был. В июле мимоходом
Не раз заглядывал тайком в соседний сад.
Я помню, мы тогда ворчали на погоду.
А этой ночью окончательно, всерьёз
Обосновался. Не украдкой – по-хозяйски
Расположился. И, конечно же, принёс
Складной мольберт, запас кистей, палитру, краски…
Пришёл на площади, проспекты, во дворы
Без пышной встречи, без речей и без оркестра.
А не пригУбить ли за Ваш приход, маэстро,
Глоточек лёгкой ненавязчивой хандры?..
Безмятежно спит старый дом.
Тьма кругом – не видно ни зги.
В шорохе дождя за окном
Еле различимы шаги…
Кто бы мог бродить под дождём
Ночью на холодном ветру?
Та, кого мы ждём. И не ждём.
Та, кто не всегда ко двору.
Это – осень. Важно ль ей, что в августе
Лето в полной силе и исправности?
Не приемля очередь, условности,
Осень – в полной боевой готовности!
Но, стараясь соблюсти приличия,
Сделав вид, что свято чтит обычаи,
Тайно инспектирует владения…
И поэтам дарит вдохновение.
Лёгкой тенью бродит в ночи,
Вглядываясь в окна домов.
В образе горящей свечи
Входит в многоцветия снов.
Скоро вспыхнет буйный пожар
Красок… Наяву, не во сне.
Осень – не трагедия. Дар.
Первый шаг от лета к весне.
У кота дурное настроенье.
Как-то всё не так, не по-кошачьи:
На столе варенья да соленья —
Корм людской, котам не предназначен.
Что за люди! Тупо и банально
Предложить коту вполне могли бы
Колбасы копчёной, натуральной,
Не из сои… Или свежей рыбы.
Так ведь нет же! Вывалили в миску
То, что не едят и на диете —
Опостылевший до дрожи «Вискас»…
Вас бы так кормили ваши дети.
Видите ли, у хозяев гости!
В дом ввалились шумною оравой.
Их малец схватил кота за хвостик.
Ну… пришлось слегка царапнуть. С правой…
Заняли диван! Святое место!
А коту куда? На тряпку? В угол?
Разве справедливо? Разве честно?
Прикатили… Раскатали губы…
И тогда в разгар людской гулянки,
Всех перепугав и озадачив,
Кот взревел истошно: «Валерьянки!»…
Видно, нервы сдали. Не иначе.
Спросишь – отвечу. Не спросишь – смолчу.
Всё пересказано тысячи раз
С мягким похлопываньем по плечу,
С приторной жёсткостью ласковых фраз.
Прав? Виноват? Виновата? Права?
Выясним? Чтобы забыть через миг.
Снова по-детски играем в слова.
Шёпотом. Больше похожим на крик.
Слово за словом, звено за звеном —
Цепь. На замке. Где-то были ключи…
Надо бы вспомнить. Поищем – найдём.
Спросишь – отвечу. Давай… помолчим.
Детство. Солнце. Зима. Заметно
Подморозило. Снег и лёд.
И сосулька в руке – запретный,
Но такой вожделенный плод!
А по взбитой сугробной пене
От деревьев, кустов, домов
Протянулись вальяжно тени
Серовато-стальных тонов.
Вкус сосульки манил, как тайна.
Но, спеша насладиться ей,
Посмотрел сквозь неё случайно
На ближайшую из теней.
Лёд сосульки прозрачно-гладок —
Не сосулька, а призма. Вдруг
Ореол разноцветных радуг
Сделал праздничным мир вокруг.
Где же тени? Их сдуло ветром?
Серость смыта. Взамен – букет:
Семь цветов основного спектра
Плюс магически-чёрный цвет.
Мной тогда же был вывод сделан,
Сформирован в мозгу, готов:
Жизнь не может быть чёрно-белой,
В ней не меньше восьми цветов.
Кто сказал, что для оптимизма
Нет причин в монотонных днях?
Детский взгляд сквозь сосульку-призму
Видит радугу и в тенях.
Постепенно стал привычным
Повседневный наворот:
В планах – гладко и логично,
В жизни – всё наоборот.
План составлен был на славу:
День расписан до минут.
Но… на случай нет управы.
Он в своих забавах крут.
Жил бы, век не зная горя,
Кабы всё предвидеть мог…
На ближайшем светофоре
Вздрогнул, ойкнул и заглох
Легендарной и надёжной
Марки мой автомобиль.
Невозможно? Всё возможно.
А легенда – блеф и пыль.
Планы вдребезги разбиты.
Набираю номера,
Отменяя все визиты,
Что планировал вчера.
Автосервис. Скверный завтрак —
Мерзкий кофе, бутерброд.
Составляю план на завтра.
«Мерс» починят – повезёт…
Если выпала удача,
Значит, где-то ждёт удар:
Не даётся без отдачи
Даже самый скромный дар.
Повезёт ли, повезут ли…
Лавры или вороньё…
Только жизнь, не обессудьте,
Всё равно возьмёт своё.
Пусть своё берёт. Не жалко.
Но тоскливо оттого,
Что берёт она, нахалка,
И немало моего.
Ныть в жилетку – гневать Бога.
Он и так у нас один.
Жизнь дала мне очень много…
И взяла не на алтын.
И в безверии, и в вере
Жизнь – такое колесо,
Что оплате в полной мере
Подлежит буквально всё.
Без отдачи нет удачи
Ни жуиру, ни рвачу…
По счетам плачУ и плАчу…
И не плАчу, да плачУ.
Лето в самом разгаре. Но вовсе не жарко.
Проезжаю по городу. Путь мой далёк.
Горожане спешат, и снуют горожанки,
Несмотря на чудесный погожий денёк.
У забавных киосков карминного цвета,
Что расставил один подмосковный совхоз,
Многолюдно. Берут дар московского лета.
На клубнику сегодня повышенный спрос.
Господин, гражданин, госпожа и гражданка —
Статус здесь безразличен, все в равных правах, —
Все меняют купюры российского банка
На букет витаминов в душистых плодах.
А на Дмитровке, возле обочины трассы,
Бесконечной шеренгой – торгующий люд.
Не заморские финики и ананасы —
Землянику, чернику, грибы продают.
Свежесобрано. Дорого? Только отчасти.
Тормозну. Торопиться-то некуда мне.
И куплю у старушки черничного счастья
Трехлитровую банку. По сходной цене.
