Мне почудится голос настолько родной и знакомый,
Что вдруг вспыхнувших слез невозможно сдержать.
Он когда-то привёл к чуду, к детству в ласковом доме,
А теперь – уведёт в неподвижные будни опять.
Лёгок путь этот будет, как с горки дворовой. Конечно!
Правда, снова подняться по тёмному льду – не успеть.
Остающимся станет морозно, тревожно и снежно,
Ну а мне – невозможно их успокоить или согреть.
Мне судьбой уготовано тоже прийти за другими,
За теми немногими, кто предо мною в долгу.
Ну, а долг – это жизнь,
Жизнь, да прежнее детское имя...
Но я быстро за ними прийти не смогу,
Не смогу.
* * *
Не знаю я, что вдруг произошло:
Разбилось, будто бы, какое-то стекло…
Не наяву, похоже, не во сне,
А где-то там, наверное – во мне.
И понял я, что жизнь моя ушла,
Не завершив, конечно, все дела.
Но мне на жизнь не следует роптать:
Привычка у неё – всего не завершать,
А уходить, не ведая покоя,
В другое тело и во всё другое.
Весть
Вой собак под горой…
«Эй, хозяин, открой,
И прими запоздалую весть.
А приняв, не скорби,
Скарб с собой не бери:
У тебя только миг, чтоб присесть.
А потом не забудь
То, что пройдено:
Путь
Начинается снова, поверь.
Там, за тёмной стеной,
Будет мир и покой.
Выходи за тяжёлую дверь.
Я тебе помогу.
У меня на веку
Было много подобных дверей.
Ты не бойся: ведь страх…
Что ты держишь в руках?
Эка тяжесть… Бросай поскорей!
Тяжесть там не в чести:
Вес мешает идти,
А тем более – просто лететь.
Уж пора верить в то,
Что легко, как листок, –
Что не золото и не медь.
У последней межи
О былом не тужи:
Кое-что сохранится и впредь.
Как войдёшь в мир иной,
Будешь синей звездой
Вечно светом вчерашним гореть.
Ты почувствуешь здесь,
Что бессмертие – есть;
А его источник простой:
Усмирив свою прыть,
Станешь ты, стало быть,
Постоянною величиной».
После крушения
Когда погаснет солнца круг
Совсем и навсегда,
Когда исчезнет с неба вдруг
Последняя звезда,
И прошлых дней счастливый след
Растает в свой черёд,
И даже запредельный свет
До сердца не дойдёт,
Когда останешься без всех
Один во тьме глухой,
Не совершай печальный грех,
Махнув на жизнь рукой.
Из тьмы, что у тебя внутри,
Ты в холод не беги,
А уголь мрака собери –
И чем-то подожги.
Пусть будет искрою – твой гнев.
Он, тьму воспламенив,
Сожжёт в безжалостном огне
То, что тебя темнит.
Сожжёт не боль, а бред и тьму.
Их них – восстанет свет,
И ты увидишь всех, к кому
Забыл счастливый след.
А этот новый свет – он весь
В тебе. Теперь сложи
Никем не сложенную песнь
О пламени души,
О том, что в угольном огне
Не всё перегорит;
Печаль останется на дне
Души, быть может – стыд.
Потом – придёт и новый друг,
Лишь крикнешь: «Покажись!»
А с ним начнётся новый круг,
Уже другая жизнь.
Ты станешь вновь не одинок,
Кому-то – дорогим...
И вот тогда настанет срок
Оставить всё – другим.
Завещание
Ни поместья, ни кареты,
Ни набитых сундуков…
Я не нажил вещи эти
Для семьи и для веков.
Ни теорий, ни религий,
Ни напутствий для семьи,
Оставляю только книги
(Книги, впрочем, не мои).
Может быть, ещё чего-то
Оставляю – вы уж там
Разбирайтесь, коль охота
Ворошить вчерашний хлам.
Я гореть не прекращаю,
Но сказать уже пора:
Ничего не обещаю,
Только угли завещаю,
Что родятся из костра.
Угольки – такая штука,
Что хранят вчерашний жар.
Завещаю дочке с внуком
Ими греть свой самовар,
Посыпать углём все тропы
В огороде,
Чтобы мог
Каждый бегать, как в Европе,
Без резиновых сапог.
Завещаю им не имя,
А костра неверный след.
Пусть углём непогрешимым
Мажут лица, словно гримом,
Для веселья долгих лет.
Детская жизнь
Пусть смысла нет, и поиск безнадёжен
Конечной истины, которую лишь Бог,
Возможно, знает (иль не знает тоже?),
А жизни срок почти уже истёк,
Не огорчайся: нам даны подсказки,
Как школярам на грифельной доске, –
Листвы осенней цирковые краски,
Узор, оставленный волною на песке,
Рассвета летнего весёлая соната,
А вечером – немая краснота заката.
Пусть нет решения запутанной задачи
Ни в середине жизни, ни потом, в конце,
Смотри – мальчишка беззаботно скачет
И нет печали на его лице.
Он любит жизнь не потому, что цели
Достиг сегодня, просто – день хорош:
Как этим утром славно птицы пели,
Ну а сейчас идёт весёлый дождь.
Он рад тому, что мама обещала
Поехать завтра вместе с ним туда,
Где пароходы дремлют у причала
И где течет широкая вода.
Он счастлив, путь-дорогу ожидая
Туда, где не бывал пока,
Где чудный мир от края и до края
Откроет для него могучая река –
Тот мир, что будет там, на пароходе
Так близок – руку протяни! –
Селенья, города и всё, что есть в природе,
Что мимо и сквозь них проходит…
Как с мамой будут радостны они!
Потом, усвоив часть людских историй,
Поняв (чуть-чуть) и правду, и обман,
Под вечер, вдалеке они увидят море,
А может быть – великий океан…
Куда ж они плывут? Зачем? Расстаться с прошлым?
(О, только бы не наскочить на мель!)
Пока плывёшь – всё кажется возможным,
Им надо плыть – и только в этом цель.
… Когда же борт большого парохода
Пристанет к берегу неслышно, словно плот,
Тот мальчуган, уставший от похода,
Прижавшись к маме, вечером уснёт.
Утро
Открыта дверь. Неведомое утро.
Трава седая, чей-то свежий след.
Ребячий смех. Он так звенит, как будто
На свете горя нет
И смерти вовсе нет.
Конечно – нет! Сегодня жизнь не в тягость,
Хотя и давит груз прошедших лет.
Я этим утром с детскою отвагой
Смотрю на свой закат, как на рассвет.
Спасибо им – смешливым детям, внукам
За эту дверь, раскрытую вовне,
За то, что вижу неразрывность круга
Вокруг себя и – пусть чуть-чуть –
Во мне.
СОДЕРЖАНИЕ
Две родины. Цикл стихотворений………………………………….3
Эволюция жизни. Цикл простодушных стихотворений………………………………..14
Разговор с Создателем. Стихотворение для интернета……………………………………..21
Завещание. Стихотворения 1999–2015 годов………………………………………….25
Литературно-художественное издание
ФЕДОРЧУК Виктор Николаевич
ДВЕ РОДИНЫ
Стихи
Подписано в печать 20.10.2015. Формат 70х100/32
Печать цифровая. Усл. печ. л. 1,25. .
Заказ 13561. Отпечатано с готового оригинал-макета,
предоставленного автором, в типографии
Политехнического университета.
195251, Санкт-Петербург; Политехническая ул., 29.
Тел. (812)550-40-14
Тел./факс: (812)297-57-76
