Станислав Абрамов - Геракл нашего времени (сборник)

Одни – поклонники нирваны,
Естественная поза – лёжа.
Они предпочитают ванну,
Как сибариты и вельможи.

Скорей, скорей – других девиз.
У них спартанская натура,
Вспотевшая мускулатура
Омыта душем сверху вниз.

Что лучше?.. Спорят много лет,
Как мыться истинно, как ложно.
Я здесь держу нейтралитет
И лишь замечу осторожно:
Под душем не прочтёшь газету,
Куря при этом сигарету.

Молодцы и молодицы,
коллективы, контингенты,
лично к нам Весна стучится
на пороге в семь процентов!
Мы в глаза друг другу глянем,
руки жаркие сплетём
и чего не знаем сами,
обещаем на потом.

Малолетки нам клянутся
не переходить границы,
не курить и не колоться
не повсюду материться.
Не начнут, как прежде, жены
измельчать нас до опилок,
если будем восхищённо
озираться на кобылок

и мечтать одушевлённо,
как проснувшиеся древы,
о весенних марафонах
с поворотами налево.
Юмористы, как приманку,
обещают неизменно
поддержать для смеха планку
от пупка и до колена.

Стройконторы в чистом поле
обиталища построят
и толкнут на рынке боле
от построенного втрое.
Соцразвитие с Минздравом
ветеранам дарят льготы,
тем – слабительные травы,
этим – капли от икоты.

Даже коррупционеры
приготовили сюрприз нам,
взятки брать, по крайней мере,
только с маркою акцизной.
А отцы народов наших,
всех обняв структурой властной,
поведут любовно маршем
верноподданных согласных.

Дядя Паша покупает
Покупает в гастрономе
В гастрономе яйца дядя
Очень свежие берёт
Дядя Паша верит в Пасху
Он домой приносит яйца
И водичку наливает
И в кастрюльку их кладёт.

Он с ноги снимает красный
А с другой ноги зелёный
И в кастрюльку добавляет
Разноцветные носки
Дядя Паша газ включает
Полулитру открывает
И закуску нарезает
Без печали и тоски

А водичка выкипает
И притом благоухает
А яички расцветают
В натуральный колорит
Вот и дóпита водчонка
Вся откушана закуска
Дядя Паша засыпает
Дядя Паша крепко спит

По сигналу прилетела
В дом пожарная команда
Всё крушили топорами
Всё залили что могли
Поднимали дядю Пашу
Выносили дядю Пашу
Отходили дядю Пашу
А яички не спасли

Не любят нас поляки вздорные
И шведы прочие оффшорные,
Эстонцы просто ненавидят
А венгры до сих пор в обиде.
Французы за Наполеона
Не терпят нас с эпохи оной,
Желает каждое мусьё
С процентами вернуть заём

Столетней давности… В тумане
Нас презирают англичане,
Косят японцы из цунами
И тычут в морду островами.
И даже белорусы прутся
Прозападно, хотя бы в пруссы.
О немцах говорить не будем,
Хотя в Поволжье – наши люди!

Китайцы желтокруглолицые
Не примиряются с границами.
Нам мало этого?.. Хохлы
Отныне и навеки злы.
Лишь на прекрасном Берегу
Слоновой Кости
Нас любят поголовно все
        и приглашают в гости.

Пляж Учкуевка. Тюленем
Отдаётся тучной лени,
Отдыхая по заслугам,
Дядя Вася ветеран.
Пузо дяди отовсюду
Загорающему люду
Обозримо, как Малахов,
Исторический курган.
Дядя Вася без сомненья
Вызывает уваженье,
Представляясь эталоном
        непростого бытия.
Он салагам несмышлёным
Загибает убеждённо:
"Вашей мерой не измерить,
Сколько прóпил в сумме я!

А пропи́л по жизни долгой
Два автомобиля «Волга»,
Белым бёдрам и коленкам
    предпочтя понтовый шанс,
Прокурил под Ялтой дачу,
Проиграл… Вот тут задача,
Проиграл, чего не помню,
Помню только, в преферанс.
Жил, ребята, не напрасно,
Был в плену соблазнов страстных,
Но в беде и в ликованье
Сам себе не изменял.
И сейчас скажу вам прямо,
Рядом с Киевским «Динамо»
Я поставлю только «Интер»,
На худой конец, «Реал»!

Я расскажу про садовода-мужа,
Который был электриком к тому же.
Чтоб яблочки никто украсть не мог,
Мичуринец провёл по саду ток,
Всё честь по чести, то есть слаботочно,
А сам уехал в отпуск, как нарочно.
Судьбе угодно, с молнией и градом
Пролился дождь над злополучным садом
(Для сведения, жидкость – проводник),
Контакт непредсказуемый возник,
Сирена заорала, как шальная.
Жена, электротехники не зная,
Решила, дура, что в саду чужой,
Рванула по тревоге боевой,
Упав, проводника коснулась шеей,
Электрошок – и мы простились с нею.

А дальше – суд! Хороший адвокат
Обосновал, герой не виноват:
– с женою жил любовно и согласно;
– 12 вольт по ГОСТу безопасны…

Мой друг, касаясь жизнью проводов,
Будь физикою трахнутым готов,
Тогда и под высоким напряжением
Отделаешься крепким выражением.

Если наличных у нас не хватает
На пармезаны и расстегаи,
И, не дай Бог, на икру,
Просто беда! Но не очень большая,
Вот и Минздрав предупреждает:
Нам это не по нутру.

Если зарплаты опять не хватает
На обретенье машины и дачи,
На погулять по парижам порой,
Есть, господа, еще в мире трамваи,
Даже троллейбусы есть и тем паче
Можно спуститься в метро.
Если Фортуна, богиня слепая,
Манкой небесною не осыпает,
Это не повод грустить, господа!
Будем ли мы из-под хмурого лобья
Ближних оценивать в гневе и злобе?
Нет! наливай, тамада.

Джентльмена рядом с Дамой
    не смутит любой прогноз:
Он укроется под юбкой
    в дождик, ветер и в мороз.
Джентльмен, узрев стишок свой,
    но за подписью другого,
Скажет, есть на свете люди
    те, кто ценит наше слово!

Джентльмен от Леди слыша
        обвиненье-ахинею,
Должен сразу и немедля
    согласиться в корне с нею.
Джентльмен, узнав от Леди,
    что он форменный Зараза,
Подведёт итог печально:
    значит, я Вас не обязан?

Наступает нам на пятки
        межсезонье перемен:
Посмотрел сегодня – Леди,
    а вчера был – Джентльмен!
Как Железная когда-то
    говорила грустно Леди,
На теперешних джентльменах
Дама в гору не уедет.

Джентльмен, от Леди пылкой
    получив в письме признание,
Как Онегин скажет, Таня,
    гран мерси Вам за внимание!
Джентльмен в расчёте с Леди,
    как джентльмен, предупредит,
Эта сумма, дорогая,
Вам не взятка, а кредит.

Если Леди нежно молвит,
        очень мило, но о чём ты?
Джентльмен ответит сразу,
    ни о чём, зато экспромтом!

Джентльмен, что мог, сказал Вам,
        а теперь настал момент
Дать ему по-джентльменски
        хоть один аплодисмент!

Два курсанта Мореходки
По Одессе погуляли,
Перебрали малость водки
И свалились под забор.
Было им уютно очень
На природе южной ночью,
А к утру их взял в кутузку
Проезжающий дозор.

Их немножечко встряхнули
И легонько допросили,
Семафором сообщили
На учебный пароход,
Заберите, мол, ребяток,
Если личного состава
Появился недостаток,
А у нас невпроворот.

Забирали, доставляли,
Потащили на собранье,
Чтоб ужасные деянья
Коллективно разобрать,
Чтобы если и напиться,
Не валяться, не ломиться
И впоследствии в милицию
Ни за что не попадать.

Вот собранье открывали,
Вот президиум в начале,
В нём сидит один начальник,
Как единственный, сидит.
И сидит он еле-еле
После тяжкого похмелья
И лицом осоловелым
Представляет грустный вид.

Все курсанты уважали
Дядю Мишу, что он скажет,
Как нам трезвый путь укажет,
Где и сам-то не здоров?
Он когда-то был начальник
Нашей славной Мореходки,
Но за пьянку был понижен
До простых профессоров.

Он сказал:
«Зачем вы пьёте?» –
Сделал паузу на вдохе,
Наливая из графина,
Словно ждал от нас ответ,
Не дождался и признался
В самом главном, сокровенном:
"Лично я во вкусе водки
Разобрался в 40 лет…"