Станислав Абрамов - Геракл нашего времени (сборник)

Решили в Штатах проложить
Железную дорогу,
И понеслась печать строчить
Повсюду и помногу.
Как будут линию вести,
Где понаставят станций.
Пошли участки вдоль пути
Скупать американцы.

Пока в верхах отсель-досель
Начальство пробуждалось,
Необвехованных земель
Ни акра не осталось.
Участок мой пустой, так что ж,
Кого это тревожит?
Семь тысяч долларов – положь,
В обход тебе дороже!..

А тут решили строить вдруг
Железный путь в России,
От страха жители вокруг
Вовсю заголосили,
Стоят, мол, триста с лишним лет
У нас в краю строенья!
Им с хладнокровием в ответ:
Да хоть от Сотворенья!

Какие жлобности у вас,
Не говоря – наивы!
Что ваши мелкие права
На фоне перспективы?..
И вот проложены пути
Железно, напрямую.
Ну, кое-что пришлось снести
За выплату… смешную.

Я не знаю, отчего-то
    и зачем я вспомнил вдруг,
В нашей школе появился
    интересный военрук,
Галифе носил навыпуск,
    стрижка ёжиком под стать.
Объявил: "Военным делом
    буду вас преподавать.

Начинаем, комсомольцы,
    с треугольника стрельбы.
Сумма катетов квадратов
    чем имеет место быть?..
Что, квадрат гипотенуза?..
Вижу, ты большой м…чудак.
Геометрия Эвклида?..
В артиллерии – не так!"

Посмотрел мельком в тетрадку,
    покрутил гвардейский ус:
"Нет, меня вы не собьете,
    здесь простой гипотенуз!"
И добавил теоретик
    с убеждённостью в лице:
"Сумма А и Б квадратов
        буде Ц и только Ц!..

Ты засунь свово Эвклида,
        после расскажу куда,
С артиллерией мы брали
        крепостные города!"

Други, выпьем за сержантов,
        что сегодня наверху
Пирамиды государства,
    всем известных ху из ху!

Когда в родных краях вокруг
Тебя, как в погребе, уныло,
Возьми историю, мой друг:
В былые лета хуже было.
В напастях закалялся люд,
Пил, чтобы умереть моложе,
Был воровато-добро-лют,
Бил зеркала косою рожей.

Кривой предпочитал обход
Перед путём прямым и Божьим,
Беспечно верил, пронесёт,
Враньё перелагая ложью.
На шаг вперёд – два шага вспять
Затем, чтоб неповадно было…
Умом Россию не поДнять,
Да и любой подъёмной силой.

Буря мглою небо кроет.
Ловит кошку живодёр.
Землекоп могилу роет.
Я упёрся в монитор.
Самолёт ныряет круто
Сквозь озонную дыру.
Танкер в море с…прёт мазутом.
Чайки стонут не к добру.

Наши милиционеры
Бьют не близкое лицо.
Твердоверы по пещерам
Ждут пришествия концов.
Беды мы свои припишем
Вероятному врагу…
Что, ландшафт красой не вышел?
Я б исправил – не могу

Кажинный день у бабки крайней справа
По пять стаканов семечки берем:
"Бабуля, ваши семечки – отрава,
Уже типун на языке моём!"
Но бабка за продукцию свою
Стоит стеною, как солдат в бою:
"Да шо мовишь ты!.. Семечки у нас
И для мочи сподобны, и для крови,
А нервы – убиваются зараз,
И остается чистое здоровье!

Спускалась ночь. Цикады стрекотали,
Как мотоциклы на большой дороге,
Вели на три октавы полилоги
В селе собаки. В лоджии соседней
Чувствительные излагались бредни,
Под звон стаканов полупьяный бас
С полусопраною не первый час

Крутил лямур, конечно, холостяк.
Сопротивлялась дама… Кое-как:
Мол, знаем эти ваши трали-вали,
В холостяка поверили чичас…
А мы, прикончив нервы, засыпали.
Спасибо бабке, что спасала нас.

Как хорошо порою забывать
О том, о сем, о третьем и десятом,
Решительно стелить себе кровать,
Себя осознавая неженатым.
Заснуть, забыв неотвратимый труд,
Отложенный легко, без сожаленья,
И заново родиться поутру,
Стерев кошмар ночного приключенья.

Найти в кармане мятые рубли,
Откуда и за что, не понимая,
Лететь, почти не трогая земли,
Не зная за каким, но за трамваем.

Забыть не по злобé, а сгоряча
О смене лет и череде событий,
На спрос долгов небрежно отвечать
В том смысле, что за мелочь, извините.

Не помнить о размере головы
И начисто забыть квартиры номер…
И лишь почуяв прелости травы,
Вдруг удивиться: «Неужели помер?»

Подруга перед зеркалом скрипит:
"Ну и портрет! Как будто бы болит
Живот у самого оригинала!
Взять волосы – лохматое мочало.
Объёмы каковы! Где талия?
Что это – груди?.." И так далее.

Хитрющий взгляд вонзает в джентльмена,
Мол, как тебе такая перемена?
И возразить нельзя, себе дороже:
«Я вижу, правду мне сказать не можешь!»
И согласиться с ней – ни Боже мой:
«Всё ясно, ты не любишь, дорогой!»
Извольте плавать в узком промежутке
Ужасной Сциллы и Харибды жуткой.

Нет, отступать нельзя, Москва за нами,
Скажите твёрдо (или мягко) даме:
"Преступница, ты перешла черту,
Свою оклеветала красоту
И тень сомненья бросила к тому же
На вкус безукоризненного мужа!"

Вспоминаю город славы и побед –
Севастополь: как сидел я на губе.
Трое суток, не такой серьёзный срок,
Командир за пререкания упёк…

Вдруг в застенок от подруги боевой
Передали мне посылочку с едой.
Кто бывал на гауптвахте, знает тот,
Передача арестанту не дойдёт.
Это вам не санаторий, а тюрьма,
Где сидельцы набираются ума.
Но какой же бармалей и троглодит
В Женский день подарок мужу запретит?..
Губари ломают хлеб, а там – ого:
Шкалик спирта медицинского!

"Казематом нашу веру не согнёшь, –
Получивший десять суток за дебош,
Поднял тост суровый старший лейтенант, –
Пьем за ту!.. Кто настоящая жена.
Да такая и в Сибирь с тобой пойдет,
Если будет дан приказ в Сибирский флот!.."

Я говорю, держись,
Отстаивая истину.
В сопротивленье жизнь,
Которая единственна.

Крутые виражи
Внушают опасения?
Я говорю, держись,
Ты всё ещё в движении.

Движение вперёд
В пространстве и во времени,
И вот уже полёт –
Любви твоей мгновения.

Как и пришла, уйдёт
Любовь непреднамеренно.
Взгляни наоборот,
А много ли потеряно?

Когда погаснет жизнь,
Допустим умозрительно,
Не нам о ней тужить,
Не нам, не продолжительно.

Вот и завершились испытания.
Образец раздолбан в хлам и лом.
Коллектив становится компанией,
Чтоб успех отметить пикником.

Тамада и главный виночерпий
Миша Бакурадзе, военпред
Выставил бурдюк вина Чхавери,
Как-никак торжественный обед.
Пробовали-пили-одобряли:
«Говоришь, Чхавери?.. Первый сорт!»
Возразил военный генацвале:
"Выше, потому что – первый сок!..
Ягоды у нас в бочонке пресса
Истекают ма-а-а-аленькой струёй
Под давленьем собственного веса.
Первый сок – единолично мой!

И второй – ни зёрнышка, ни мýти,
Но уже польётся веселей,
Гайку мы легонечко подкрутим
На два оборота – для друзей.
Не забудем про начальство наше,
Крутки три добавим от души.
Где полны вином отличным чаши,
Мысли руководства хороши!

Ну, а после этого мы вправе
Довернуть последний оборот,
Кисточки и косточки раздавим,
Получай четвёртый сок, народ!.."

Что ещё осталось нам на вечер?
Завтра разлетаться по домам.
Скажем Нахвамдис! – до новой встречи.
Нахвамдис и вам, и вам, и вам…

Читал я, что галоши снова в моду
Войдут, как много лет тому назад.
Теперь уже неведомо народу,
Что ты в галошах был аристократ
Среди обычных жителей Союза,
Блестящий вышесредний индивид,
Агатом отливают овершузы,
А красный цвет подкладки так бодрит!

Однажды Саше на работу Вова
Звонит и сообщает, мол, у нас
Для братской встречи веская основа
Имеется сегодня и сейчас.

И повстречались два родимых брата
Обмыть покупку новеньких галош.
Сколь часто за душевностью расплата
Крадётся следом… Вовочка хор-р-рош

Пришёл домой, как солнышко сияя
В одной галоше, повод дав жене
К сарказму… В этом месте опускаем
Интимности. Друзья, позвольте мне

Сказать, что как бы ни были важны
Галоши, нашим встречам нет цены!