Ознакомительная версия.
Романс – 002
Не спорьте с дамами, гусары!
Как кроликов – поймают вмиг.
И лишь – душевные пожары,
Как продолженье тех интриг.
Как продолженье – тех – интриг…
Девиц коварство – многогранно,
Капканы те – не сосчитать.
Казалось, впереди – Нирвана,
А там ловушка номер пять.
А там – ловушка – номер пять…
И конь гусарский, уж, стреножен.
И сердце бедное – в тоске.
Любить весь мир оно не сможет,
Гвоздьми прибитое к доске.
Гвоздьми – прибитое – к доске…
Уж, скоро свадьба.
И свобода, прощаясь, ластится у ног.
И – чу! Коварная природа
Подводит юности итог.
Подводит юности – итог…
Не спорьте с дамами, гусары!
Для них те споры – лишь – предлог.
Для вас – душевные пожары,
Для дам – тот свадебный венок.
Для дам – лишь – свадебный венок…
Темней всего – под пламенем свечи.
Седые мудрецы твердят про это.
И вторят им безумные поэты,
О вечном говорящие в ночи:
– Темней всего – под пламенем свечи!
Под пламенем свечи – темней всего.
И мы с тобою спрятались от Мира,
От пересудов тех – неотвратимых,
Не позабыв, лишь только, одного:
– Под пламенем свечи – темней всего!
Но догорела свечка, как всегда.
И наш секрет – любому нынче виден.
И кто захочет – ту Любовь обидит,
Печать греха, поставив навсегда.
Ведь, догорела свечка – как всегда…
Возьмём же сразу – тысячи свечей!
И вновь зажжём их – все – одновременно!
И чудная наступит перемена
В том Мире, что из света и теней…
Зажгите сразу – тысячи свечей!
Темней всего – под пламенем свечей.
И канделябры – вновь – покой нам дарят.
И шумный бал к веселию вновь манит.
Уютнее всего – под пламенем свечей!
Мы спрятались – под пламенем свечей…
Как достучаться до Небес?
Когда весь Мир идёт войною,
И веры нет уже со мною,
И на любви – поставлен крест?
Как достучаться – до Небес?
Как достучаться до тебя?
Через года, моря и страны,
Простив наветы и обманы,
Призрев – законы бытия?
Как достучаться – до тебя?
Как не сойти с ума от сна?
В котором он – тебя ласкает,
И сердце бедное не знает —
Куда же спрятаться тогда?
Как не сойти с ума – от сна?
Как достучаться до Небес?
Когда надежда умирает,
И жажда мести закипает
В груди моей – как подлый бес?
Как достучаться – до Небес?
Бывает у сомнений – сто причин.
Бывает у любви – одна причина.
Подробнее не буду, помолчим,
Вслед глядя журавлиным клинам.
У каждого сомненья – сто причин…
Бывает у удачи – сто дорог.
Бывает у беды – одна дорога.
Подробнее? Один на свете Бог!
Вы думали, что их на Свете много?
А у удачи множество – дорог…
А у меня – всего лишь – друг один.
Советуют: должно быть – много больше…
Но этот друг – мой раб и господин —
жена моя, не меньше и не больше.
А у меня – всего лишь – друг один…
Приятели мои, но как же вам – смешно…
Наивные, несчастные создания!
Такое счастье – только мне дано,
А вам – лишь те – душевные терзанья…
Приятели мои, о, как же мне смешно!
Но пуншевы пары – летят коварно прочь.
Конечно, я соврал. Не я – моя душа!
Жена к другому в ночь
Лет сто назад – ушла!
И пуншевы пары – летят коварно – прочь…
И только запах – кожаных сапог
Остался – над цветущею поляной.
Гусаров русских – полновесный полк
Спешит порвать с французскою нирваной.
Остался запах – кожаных сапог…
Парижское предместье – се ля ви!
Нам хорошо здесь было – не однажды.
Неоднократно – клялись здесь в любви,
Но нынче – это всё – уже неважно…
Парижское предместье – се ля ви!
И Родина – заброшенная – ждёт.
И ждут девицы – русские – в Калуге.
Чей поцелуй – как тот небесный мёд,
Отдаст почёты – воинской заслуге…
И Родина, единственная, ждёт!
И полк гусаров русских, молодых,
Из тех, что говорят – «помилуй Бог!».
Умчался – к тем осинникам своим,
Оставив запах – кожаных сапог.
Тот полк гусаров русских, молодых.
На встречу Декабрю. Помилуй Бог…
И только запах – кирзовых сапог,
Да и портянок, что сушились рядом,
Остался над той маковой поляной,
Что расцветала – много раз за год.
Лишь только запах – кирзовых сапог…
И маков никаких здесь больше нету,
И нет аула – что на дальнем склоне.
Одна всего приличная ракета
«Земля-земля» прорвалась в небосклоне.
И никого здесь – лет на двадцать – нету.
А мы – уходим, тоже, блин, гусары.
И пять своих – несём на плащ-палатках.
А позади – голимые пожары,
А впереди – тот особист – несладкий.
И мы уходим в ночь – почти гусары…
Из пятерых – один, лишь только, выжил.
Сейчас он – инвалид. Помилуй Бог!
Всё снятся мне – те давние пожары,
И запах – этих кирзовых сапог…
Но, всё-таки, тогда я – выжил…
Раздел третий
Романтический
Ла-Плата – река, где не видны берега.
Незнакомые звёзды – играются с полночью.
Волны – цвета старинного, давно нечищеного столового серебра…
Лентяйка – местная горничная.
Ночью не уснуть в гостиничном номере.
Что-то постоянно шуршит по крыше.
Шуршит – по стеклу и по подоконникам.
Всё шуршит и шуршит…
Что это? Темно, ничего не вижу.
А утром, распахнув окошко, понимаешь:
Может, это вам покажется странным,
Но везде и всюду летают
Миллионы лимонных листьев, опавших с платанов.
И тогда многое – понимаешь…
Танго звучит из каждого раскрытого окошка.
На улицах нищие играют на скрипках.
Сосиски в тесте, виноградная граппа, упитанные уличные кошки,
Молоденькие девушки, одетые только в улыбки…
Везде и всюду – портреты Эвиты Перрон.
Она умерла – много лет тому назад.
Ну, и что из того? Каждый трамвайный и троллейбусный вагон
Демонстрирует вам – её незабываемый взгляд,
Её милое – лицо…
Она умерла в возрасте Христа,
И весила – при этом – ровно тридцать три килограмма.
Аргентина тогда застыла и ждала:
Когда же она воскреснет? Великая Дама…
В золотистой луковой корочке – аппетитные кусочки асадо.
Лукавые чёрные глаза – за столиком напротив.
Извините, милая сеньорита, но я срочно уезжаю.
Больно, уж, она грустная – ваша аргентинская осень…
Вы никогда не бывали в Аргентине?
Не бродили по ночным улочкам Буэнос-Айреса?
Мне вас жаль, господа и товарищи!
Ни об этой планете, ни о настоящей жизни, в частности,
Вы, собственно, ничего и не знаете…
Эхо – былых времён.
Зов – тех далёких стран.
Вновь – ветер перемен
Бьёт – в наши паруса.
Тени – прожитых лет
Нам – не дают уснуть.
Отблески – прошлых побед
Наш – озаряют путь.
Чаек – тоскливый крик
Вслед – летит за кормой.
Жизнь – это только – миг.
Нам не надо – другой.
Клипер – поднял паруса.
Все, словно бы – навсегда.
И – голубая звезда
Снова слепит – глаза.
Сотни – ужасных бурь
Где-то в засаде – сидят.
Нынче – у нас июнь,
Плаванье – до декабря.
Месяц – и белый песок,
Тёплый – и нежный – такой.
Кошкой – лежит у ног,
Ластиться – под рукой.
В том кабачке – огни,
И – гитары поют.
Тропики – рай для любви.
Может – останусь я тут?
Вдруг – позабуду тебя,
Завтра – встав поутру?
Златом – пошло звеня,
Я гарем – заведу?
В трюм – его помещу.
Вновь – поднять паруса!
Отчего же – грущу?
Отчего же – слеза?
И – миллиарды звёзд
Нежно так светят – вдали…
Слушай – не надо слёз,
Просто – меня позови.
Ты позови – всерьёз,
Через – шторма и года.
Что мне – те полчища звёзд?
Ты у меня – одна.
Сон – вдруг, снится ещё.
Первый снег – на полях,
По полю – мы вдвоём
Дружно шагаем. Зря
Снился – под утро – тот сон
Яркая – в небе заря,
Чистый – совсем горизонт.
Может – всё это – зря?
Значит – всё решено:
Вся команда – наверх!
Рулевой – путь домой!
Даст Бог – всем!
Снова – знакомый причал.
Кто там стоит – на краю
Пирса? Не уж-то – она?
Та, что так нежно – люблю…
В урочный час, на утренней заре,
Меж волнами, трепещущими сонно,
Родился лучший город на Земле
С названьем гордым – Барселона…
Над Парижем – звёздная ночь,
Стая яркая – над Монмартром.
И опять наступает «завтра»,
А «сегодня» уходит прочь.
Над Парижем – звёздная ночь.
Звёздная ночь – над Парижем,
Сена – как зеркало старое,
И любовь та незваная
Сердцу становится ближе.
Звёздная ночь – над Парижем.
И – рождается утро,
Ветер рисует – тени.
И ничего не изменит
Синий цветок незабудки,
Что на ладони узкой
Как драгоценность лежит.
Бедное сердце дрожит,
Словно – птенец трясогузки —
Перед кошачьим взглядом,
Зная, беда – где-то рядом…
Воспоминание о Париже – 2
Ознакомительная версия.
