Полюбил синицу ворон… - Панч

Опять всё валится из рук…

Моё волнение, как бамбук!

Растёт

по сантиметру в час.

Меня пронзит оно сейчас!

…Опять могу лишь только ждать.

Дела стоят, а день уходит.

И пять минуток не проходит,

как лезу почту проверять.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Любимая, и даже час,

своей к тебе любви несчастной,

не променял бы я сейчас

на годы зрелости

напрасной…

Полюбил синицу ворон.

И от страсти

умирал.

Тихой ночью, наглым вором

из дому

её украл.

Заточил в своём, из сучьев,

неуютнейшем гнезде.

Нет,

не принуждал,

не мучил.

Даже когтем

не задел.

Покорить её пытался

белой россыпью костей.

Громко каркал, улыбался,

мёртвых

приносил мышей.

Но не кушала синичка

и боялась каркуна́.

Слишком мрачный.

Клюволицый.

Чёрный, словно

Сатана.

Ей бы солнышка немножко,

и распеться

в синеве!

Поклевать зерна и мошек,

поскакать

среди ветвей…

Понял Ворон —

эта птичка

не судьба

                           его судьбе

Каркнул ей:

— Лети, синичка!

Знать, не нужен

я тебе…

Тёмной кровью багровело

небо

на закате дня.

И синица

улетела.

Позабыла

про меня…

Я силён!

Но я…

бессилен.

От синицы

без ума.

Сердцем Ворона в могиле.

И в глазах моих —

зима…

Будь эта проклята зима!

Не началась ещё и толком,

а мне пришлось уже как волку

бежать!

Бежать,

себя теряя!

Забиться в самую чащобу,

где буреломы и сугробы.

И только ночью выползая,

тоскливо воя на луну,

оплакивать

свою весну-у-у

Весну,

которой

и не бу-удет.

…Глупец,

она тебя забудет.

И быстро.

Ты ведь так смешон.

И Пат,

                     и тут же

Паташон.

Как Паташон, ты суетлив.

Как Пат — уныл

и не игрив.

Будь эта проклята зима-а-а.

Как мокрым снегом,

кутерьма

безрадостных

холодных дум,

цветы любви моей

накрыла.

Душе обзор

загороди-ила.

Заволокла, как белый шу-ум…

Ослепший ум

хандра скосила.

Будь эта проклята зима!

Ещё

не началась почти,

а мне так хочется

уйти-и.

Бежать,

куда глаза глядят.

Туда,

где не найдёт твой взгляд.

Жалеющий

иль равнодушный.

Но не влюблённый!

Видно, скушно

без дела гадкому

Амуру.

С Психеей крутит шуры-му-уры…

А я несчастен!

Нелюбим!!!

За что ж меня он поразил

любовью этой безответной?!

Твоим молчанием томим,

я бесприютен и гоним!

Глупец во мраке беспросветном!

Будь эта проклята зима…

Ещё

не началась и толком,

а мне приходится как волку,

бежать,

куда глаза глядят…

Любовь — нектар?!

Нет.

Это яд.

Сел, с решением написать

стих…

пейзажный,

так сказать.

Чтоб о солнце

и лесах,

облаках

и небесах,

белом снеге и зиме,

а над всем счастливый смех.

Целых три убил часа.

Вдохновенья

паруса

наполняясь тишиной,

мой кораблик золотой

уносили на закат…

— Стоп, рифмач,

взгляни назад!

Перечти, что накатал.

Перечёл…

и возрыдал!

Снова о любви писал!

Лишь о Ней душа поёт.

Сравнивал

глаза её

с дымкой, что легла в рассвет

(и нежней оттенка — нет!),