264. СЛОВО
О, вдохновение рожденья!
Мне с ним знакомиться дано.
Ко мне является виденье:
«Я — слово, — говорит оно.
Везде я. В городе и в поле,
Могу шутить, могу всерьез.
Я — слово! И меня в подполье
С любовью Ленин произнес.
Я — слово. Дружат все со мною.
Я — человека впереди…»
О, слово русское, родное,
Ко мне почаще приходи!
С тобой и в горе и в веселье
Хочу всегда я рядом быть,
И опьяненье, и похмелье,
И землю с небом ощутить.
Пойду навстречу, а не мимо,
Будь это проза или стих.
Мне слово так необходимо
В кругу товарищей моих!
1963
265. «Пусть погиб мой герой…»
Пусть погиб мой герой.
Только песня доныне жива.
Пусть напев в ней другой,
И другие, конечно, слова.
Но в бессонное сердце
Стучатся всё так же упрямо
И надежда Анголы
И черная боль Алабамы.
Не нарушила юность
Своих благородных традиций,
И за песнею песня
В стране моей снова родится.
В песнях молодость наша!
Над нею не властвуют годы.
И мечтают мальчишки
О счастье далеких народов.
Пусть же крепнет содружество
Смелых. И в песне доносится пусть
И кубинское мужество,
И испанская грусть.
1963
266. ПЕСЕНКА СТАРОГО ТАКСИСТА
Вся жизнь моя — тяжелая проверка
Моих уже кончающихся сил.
Я молодых возил и в загс, и в церковь,
И, боже мой, куда еще возил.
Да, я таксист. Пути мои безмерны.
И каждый дальний путь мне недалек.
Вам кажется, я счастлив? Нет, неверно.
Моя трагедия — зеленый огонек.
Мне кажется, судьба мне приказала,
В пути не отдыхая никогда,
Нестись к осточертевшему вокзалу,
Откуда к счастью ходят поезда.
Да, я таксист. Пути мои безмерны.
И каждый дальний путь мне недалек.
Вам кажется, я счастлив? Нет, неверно.
Моя трагедия — зеленый огонек.
Везу людей и в холод и в ненастье.
Мне без людей немыслимо прожить.
Шоферы все чуть-чуть, немного счастья
Хотят у пассажиров одолжить.
Да, я таксист. Пути мои безмерны.
И каждый дальний путь мне недалек.
Вам кажется, я счастлив? Нет, неверно.
Моя трагедия — зеленый огонек.
Мне не страшны далекие маршруты,
Но всё же я истратил много сил.
Усталость есть, друзья, и я как будто
Все возрасты людей перевозил.
Да, я таксист. Пути мои безмерны.
И каждый дальний путь мне недалек.
Вам кажется, я счастлив? Нет, неверно.
Моя трагедия — зеленый огонек.
1963
Ходят грустной парою
Комсомольцы старые.
Как горел их жадный взгляд
Ровно сорок лет назад!
А земля березовая,
А земля сосновая,
А земля вишневая,
А земля рябиновая,
А земля цветет!
Друг погиб под Выборгом,
А в друзьях нет выбора.
Грустно стариться теперь
Только в обществе потерь.
Я прошу вас всеми чувствами:
Никогда не будьте грустными!
Это в старости, друзья,
Привилегия моя.
По земле, накрытой зеленью,
Ходит, ходит население,
Ходит в поле и в лесу,
Я ответственность несу.
А земля березовая,
А земля сосновая,
А земля вишневая,
А земля рябиновая,
А земля цветет!
1963
268. «Мне много лет. Пора уж подытожить…»
Мне много лет. Пора уж подытожить,
Как я живу и как вооружен.
На тысячу сердец одно помножить —
И вот тебе готовый батальон.
Значенья своего я не превысил,
Мне это не к лицу, мне не идет, —
Мы все в атаке множественных чисел
С единственным названием: народ!
Быть может, жил я не для поколений,
Дышал с моей эпохою не в лад?
Быть может, я не выкопал по лени
В моей душе давно зарытый клад?
Я сам свой долгий возраст не отмечу…
И вот из подмосковного села
Мне старая колхозница навстречу
Хлеб-соль на полотенце поднесла.
Хлеб-соль! Мне больше ничего не надо,
О люди, как во мне ошиблись вы.
Нет, я не в ожидании парада,
Я в одинокой комнате вдовы.
Я ей портреты классиков развешу,
И все пейзажи будут на стене,
Я всё ей расскажу, ее утешу,
Прошу, друзья, не помешайте мне!
Я радость добывал, и есть усталость,
Но голос мой не стих и не умолк.
И женщина счастливой оставалась, —
Я был поэтом, выполнил свой долг.
1963
269. «Мне неможется на рассвете…»
Мне неможется на рассвете,
Мне б увидеть начало дня…
Хорошо, что живут на свете
Люди, любящие меня.
Как всегда, я иду к рассвету,
И, не очень уж горячи,
Освещают мою планету
Добросовестные лучи.
И какая сегодня дата,
Для того чтоб явилась вновь
Похороненная когда-то,
Неродившаяся любовь?
Не зовут меня больше в драку,—
Я — в запасе, я — просто так,
Будто пальцы идут в атаку,
Не собравшиеся в кулак.
Тяжело мне в спокойном кресле.
Старость, вспомнить мне помоги,—
Неужели они воскресли,
Уничтоженные враги?
Неужели их сила тупая
Уничтожит мой светлый край?
Я-то, ладно, не засыпаю,
Ты, страна моя, не засыпай!
В этой бешеной круговерти
Я дорогу свою нашел,
Не меняюсь я, и к бессмертью
Я на цыпочках подошел.
1963
Я клянусь тебе детской мечтою,
Взрослым подвигом, горем земли —
В мире самой счастливой четою
Мы с тобою прожить бы могли.
Мне узнать бы любовь хоть на ощупь,
Только контуры где-то видны,
И как будто в осеннюю рощу
Я вошел в середине весны.
Нам бы счастье свое не прохлопать,
Я к любым испытаньям готов…
До чего надоедлива копоть
Мной еще не зажженных костров.
Как о хлебе, мечтаю о чуде,
Я хочу, чтобы в годы мои
Соловьи запевали, как люди,
Чтоб запели мы, как соловьи.
С молодой, ненасытною жаждой
Мне, наверно, понять не успеть,
Что обязанность зелени каждой —
К дням осенним вовсю зажелтеть.
Отвечайте, прошедшего тени,
Для чего я на свете живу?
В листопад самый гнусный, осенний
Возвращаю деревьям листву.
За столом засиделся я поздно.
Небо в звездах, и космос висит.
И не бабушкой старой береза,
А девчоночкой светлой стоит.
Я шагаю с открытой душою,
Комсомольцы идут впереди,
Всё — и маленькое, и большое —
Прижимая к широкой груди.
Дни свои я тобою украшу.
Еле слышно меня позови,
И вдвоем, как на родину нашу,
Возвратимся мы к прежней любви.
1963
Солнце встало,
Банальной проходит тропой, —
Свечка господа бога
Опять зажжена над землей,
Все деревья и солнце,
И все соловьи,
И все жаворонки —
Это всё коммунисты мои!
Если б не было Ленина,
Что бы делать я стал?
Я бы юностью
Юность свою не считал,
А сейчас своей силой
Мне трудно владеть —
Ну куда же мне деть ее?
Куда ее деть?
Пригодись, моя сила,
Для слабых людей,
Пригодись, мое сердце,
Для светлых идей.
Пригодись молодым,
Мое множество лет,
Пригодись, пригодись,
Пригодись, мой рассвет!
1963
