* * *
Крутим жизни своей колесо. В колесе мы две глупые белки. Всё бежим, не играем в горелки. Только ветер целует лицо.
Не хотим обороты снижать, – Колесо не застынет на месте. Всё бежим – сумасшедшие! – вместе И не можем никак добежать.
Март. Сосулек слёзы за окном.
У прохожих лужи под ногами.
А печаль, что мёрзла за углом,
Обняла меня за грудь руками.
Обхватила так, что не вдохнуть.
На душе, как в погребе, прохладно.
…Чуть усилий – и расправлю грудь,
Выйду в март, хоть на душе неладно.
Такое спокойное лето. Кувшинки над тёмной водой. ...Остался порыв без ответа: Меня отстранил ты рукой. ...Душистые травы – по пояс. Парит над водой стрекоза. Я как-нибудь в жизни устроюсь Без веры смешной в чудеса. Тебя не коснусь я намёком На то, что надвинется хмарь, Посмотрит слезящимся оком – И в осень толкнёт календарь.
Опять июльская жара
И отпускная лень.
Тебя забыть давно пора,
Но помню целый день:
То не поймаешь яркий мяч,
Что брошен мной в игре,
То в ожиданье неудач
Живёшь, как крот в норе,
Что слепнет там, где сильный свет
И в воздухе озон.
Тебя я знаю столько лет:
Постриженный газон,
Где места сорной нет траве,
Репьям и лопухам.
В твоей разумной голове
Не расцветать стихам.
...Вновь увернулся от мяча: «Засалит воротник!..» И волосок стряхнул с плеча: «Зачем к плечу приник?»
Вот и снова из травинки сладкой Я тяну по капельке нектар. И одну – горячую! – украдкой С губ сотру, ловя лицом загар.
Вот и снова рвётся ввысь осока И любовно травы шелестят. Только я вольна и одинока, Мысли всё выстраиваю в ряд.
Стройная картина не выходит: В голове гудит пчелиный рой. Сонный ветер по лужайке бродит, Навевая странный непокой.
Зачем припомнилось то лето, Где жизнь – как море впереди, Где столько розового цвета, Что сердце прыгало в груди? Слова на вырост примеряли Из песни, что сейчас бы петь... Легко друг друга потеряли: Не знали мы, на что смотреть...
Искали пятнышки на солнце, А на щеках теперь роса: Лучась, кольнуло волоконце Незащищённые глаза.
КОНЕЦ ОТПУСКА
Последняя неделя тишины –
И окунёшься в суету и ссоры,
Где нервы до того обнажены,
Что мучают любые разговоры,
Где убежать желание – сильней
Привязанности, долга и привычек.
Ты жалишь изощрённее, больней
(И для костра не надо больше спичек...)
...Горит всё синим пламенем пускай,
Не оставляя пепла от мосточков!
...Останутся лишь столбики двух свай Со шляпками ржавеющих гвоздочков.
Как странно: молодость прошла. Смотри ей вслед – не остановишь. ...Я счастье в опыте нашла: С ним в дряхлой лодке не утонешь.
Зачем хотеть чуть выше стать – Чтоб россыпь звёзд похитить с неба? Смысл жизни всё искать, искать, А не черстветь, как ломтик хлеба?
Хоть корка льда с реки сошла, Гребу с трудом – на середине. На воздух вёсла подняла – И обомлела: вёсла в тине!..
Побывала на празднике света. Журавля подержала в руке. И всего лишь остался от лета День один в золотом ободке.
Золотой ободок обручальный –
Он блестит,
Но уходит тепло...
Свет сквозь сердце сочился случайный.
...А потом – всё лицо обожгло.
Только, чем опьяненье сильнее, Тем весомее будней печать. Я, себя перепрыгнуть не смея, Порывалась всё снова начать.
Но мой голос от влаги сникает. Змей бумажный не рвёт облака. Небо дождик на землю спускает. И походка моя нелегка.
Не стоит вспоминать
О том, что не сбылось!..
Тень глупо обнимать,
Коль солнце греть взялось.
Тень в омут соскользнёт;
Растает, как года.
…Где был лишь толстый лёд,
Теперь журчит вода.
Ледовый сгинул плен,
Растаял снежный наст.
…А те́ням грёз
Взамен –
Будь то, что Бог подаст.
Любовь так долго умирала:
Жила на капельнице год.
Я жить ей всё же помогала:
Совала кашу с ложки в рот –
Пока надежда оставалась
Чуть-чуть счастливей стать, чем все.
В углу сиделкой скромно жалась,
Боясь предстать во всей красе.
…Целую робко лоб холодный.
До слёз в глазах цвета резки́.
И воздух до удушья плотный.
И я свободна от тоски.
Как затянулась эта полоса, Где в цвет асфальта крашены все сутки, Где испарилась вера в чудеса, Где горечь проступает в каждой шутке. Взгляд окатил холодною волной. А едкость фраз упрямо душу травит. Пропитан воздух затяжной весной, Небесный потолок на сердце давит. Прилипли крылья к сгорбленной спине. Скачу по кочкам я в болоте быта. И с высоты не падаю во сне, А плачу у разбитого корыта.
Новый год,
А дождик сеет,
А в колодцах глаз печаль.
Но в случайность сердце верит:
Новогодней сказки жаль.
Город – чёрный: грязь потёков.
Город с сумрачным лицом.
От взаимных злых упрёков
Счастье выпало птенцом
Из гнезда, что наспех вили,
Время силясь обмануть.
Плохо прутики скрепили:
Ветру стоило подуть –
Сразу вылезла солома.
Веер палок средь ветвей.
…Было лишь подобье дома,
Как у множества людей.
Я вовсе ещё не жила,
А юность платком помахала.
Дожи́ли мы вновь до тепла,
Но радость куда-то пропала.
Оставь меня,
Память о том,
Как смыты песочные замки:
Волну оттолкнули веслом –
Осталось подобие ямки.
…И больше не ищем любовь:
По силам ль ей мериться с бытом?
Укусы расчёсывать в кровь –
Как плакать о чём-то забытом.
Не в силах ход дней повернуть.
…Добраться бы мне до постели!..
Всё чаще желанье:
Уснуть,
А дни… чтобы мимо летели…
Как хорошо!..
Умолкла суета.
И про дела на пару дней забыто.
Под прошлым подведённая черта
Мне говорит: «Душа любви открыта».
Но чувствую: я всё же сирота –
Так одинока в неземных желаньях.
В чужих глазах пугает пустота.
День завтрашний – в бесцветных очертаньях.
У будущего даже вкуса нет.
Как шпалы, дни уходят вниз, под гору…
…И всё ж мне хорошо:
На белый свет
Гляжу спокойно даже в эту пору.
Как хорошо!..
Лишь жаль, что лист не бел.
Корявы буквы
И неровны строчки.
И в отведённый я впишу предел
Лишь прозы – сплошь искромсанной – кусочки.
Я больше не зову тебя
Грустить со мной в рассветах лета.
Своё спокойствие любя,
Я говорю, что песня спета.
А ты – в привычной суете,
В мечте о счастье за морями.
Тебе здесь встретились не ТЕ,
Но все-все скованы цепями:
Их трудно даже распилить,
Порвать – и вовсе невозможно.
…И Бога нечего гневить
Признаньем, что живём безбожно,
Что не хватает слабых сил,
Чтоб наносить на будни глянец.
…Но шмель всё длил свой плавный танец
И над цветком своим кружил
Среди безмозглых мотыльков,
Чтоб защитить не самый яркий
Из экзотических цветов,
Что дико цвёл весь день нежаркий.
Соседские выросли дети.
И дятел стучит и стучит…
Сосна тонет в розовом свете,
А милый не пишет, молчит.
Не думать о дне проходящем
И больше любви не искать!
…Живут же одним настоящим:
Былое нельзя наверстать.
Так слушай же птичьи рулады,
Пей запах клубники лесной!
Во влажные руки прохлады
Отдайся под стройной сосной.
Так нет же: терзается зренье
В холодной, чернильной ночи;
Гурьбой набегают сомненья
И мучают, как палачи.
Ах, поздно искать, что пропало!–
Оно заросло лебедой.
А надо так, в сущности, мало:
Забыть о себе молодой…
Последние летние дни.
К дверям приближается осень.
Я прячусь в глубокой тени
Под кронами мачтовых сосен.
Я прячусь, тебя не зову,
Я нервы теперь успокою.
На солнце смотрю сквозь листву:
Верней, сквозь зелёную хвою.
Босой по иголкам прошла,
Как будто по мягкому мху.
И в дятле я друга нашла:
Из старого, в струпьях, дупла
Он сыпет и сыпет труху…
А юность моя – далеко.
Не помню: была, не была?
В тени мне сегодня легко,
Хотя я тебе не мила.
Самому́ ли Богу так угодно,
Что мне стало время нипочём?
Молодость ушла бесповоротно,
